Поколение Справедливости - Ив Престон

Откидываясь на спинку стула, я прихожу к выводу, что окончательно перестала что-либо понимать.

– И она может это сделать, даже не выходя из комнаты? – спрашиваю я с растерянностью. – И на что еще она способна? Может… может, она все же как-то сумеет нам помочь? Например, разблокировать двери между бункерами?

Но Берт лишь качает головой.

– Сейчас максимум ее возможностей – короткие исходящие команды в пределах систем этого бункера. Ее команды все еще имеют здесь высший приоритет, несмотря на все наши надстройки, но сейчас нам это никак не поможет… Впрочем, однажды мне все же удалось воспользоваться этим. – Берт поднимает взгляд, и в его глазах я вижу непонятное напряжение, словно сейчас он заставляет себя удерживать этот зрительный контакт. – Я задействовал найденный фрагмент очень старого кода Электо, чтобы перехватить управление Большим залом, – к моему удивлению, он говорит об этом почти спокойно, – тогда, с Закаром, – зачем-то поясняет он. – Несмотря на то что близнецы почти полностью переделали систему Большого зала, он все равно не смог проигнорировать запрос, который якобы исходил от Электо… – Вдруг Берт умолкает.

– Странно, – хмурясь, говорит он, немного помолчав. – Очень странно. Я… Я только сейчас понял, что Электо уже давно известно о нашем присутствии, она не могла не знать о том, что в бункере есть люди, вот только… Она ведь никак не отреагировала на наше появление.

«Не могу оставаться в стороне, если способна прийти на помощь», – так Электо когда-то сказала мне. За то время, что мы общались, я успела убедиться, что эти слова были искренними, поэтому сейчас у меня возникает желание защитить Электо.

– Может, тогда она еще не оправилась от того, что случилось с Терраполисом, вот и не смогла помочь.

– Помочь? – переспрашивает Берт с явным недоумением в голосе. – Арника… – Он тяжело вздыхает. – Электо – защитник Терраполиса. Мы в ее глазах выглядим как чужаки, как захватчики, которые…

– Мы пришли сюда как беженцы, – возмутившись, я перебиваю Берта. – Мы нуждались в защите.

– Не спорю. – Он пожимает плечами. – Но то, как мы повели себя, когда освоились здесь… – Берт осуждающе качает головой. – Электо оставила без внимания даже то, что мы вторглись в подконтрольные ей системы бункера, а так быть не должно. Такое поведение Электо противоречит ее основным задачам… и это очень странно.

Нет, Берт. Странно вовсе не это.

– Поставь себя на место Электо, – медленно говорю я. – Ты сам сказал: она Душа Терраполиса, вот только от города остались лишь руины и эти бункеры. Терраполис погиб, Электо потеряла всех, о ком должна была заботиться. Если она мыслит и чувствует, как человек, то сейчас она подобна человеку, который навсегда потерял смысл жизни. Вопрос: почему она все еще здесь?

Берт пристально смотрит на меня, нервным движением взъерошивая волосы.

– Не понимаю, что ты пытаешься сказать, – признается он. – Где же еще ей быть, если не здесь? Ты… ты что, намекаешь на… самоубийство? – выдыхает он, явно ужасаясь произнесенному слову.

Шумно выдохнув, я закрываю лицо руками. Мысли категорически отказываются оформляться в связные предложения.

– Ни на что я не намекаю, – я вздыхаю.

Берт качает головой.

– Даже лишившись возможности выполнять свое предназначение, Электо не способна уничтожить себя. Фактически у нее нет никаких программных ограничений, но она ориентируется на моральные принципы…

– Я не об этом, – быстро перебиваю я своего друга. – Берт, ведь Электо – это в первую очередь очень сложный механизм. Подумай сам: если даже у твоего планшета есть режим сна, который позволяет свести потребление энергии к минимуму, сохранив состояние всех запущенных программ, то у нее…

– Это режим гибернации, – поправляет меня Берт.

– Так почему же она не ушла в гибернацию? – с горячностью восклицаю я. – Наверняка ведь может! Просто поставь на ее место обычного человека, который, потеряв всех, кого знал и кем дорожил, остался в одиночестве и провел уже очень много времени в замкнутом помещении. Допустим, моральные принципы не позволяют этому человеку покончить с собой, но у него есть капсула Ожидания… вот только он ею все никак не воспользуется. Вопрос: что может его останавливать?

Растерянный взгляд Берта судорожно мечется по моему лицу, позволяя мне видеть, как он думает, как лихорадочно перебирает варианты, отбрасывая их один за другим. Кажется, в моих словах он нашел гораздо большее, чем то, что я пыталась сказать.

– Электо… она ведь не имеет четкой программы… – бормочет он, – но у нее должна быть цель, у нее всегда должна быть цель, она не может иначе… а после гибели Терраполиса… Ты права. – Его взгляд застывает, стекленея. – Наше появление могло дать Электо новую цель, она ведь могла сосредоточиться на нас… но этого не произошло. – Берт умолкает, прикрывая глаза. – Надежда, – медленно говорит он. – Вот ответ на твой вопрос. Человек не использует модуль Ожидания, потому что его останавливает надежда на то, что вскоре что-то должно произойти, что-то очень важное. Он не хочет засыпать только потому, что… он ждет.

– Так чего же может ждать Электо? – спрашиваю я, наклоняясь к Берту и понижая голос. Он щурится, совсем как Гектор, и скрещивает руки на груди.

– А выяснить это сможешь только ты, Арника, – говорит он, пожимая плечами. – Ведь у тебя теперь есть доступ на уровень Константина. – В этих словах проскальзывает детская, неприкрытая обида.

Прощаясь с нами, Электо предложила мне иногда навещать ее. Узнав, что на этот уровень не так-то просто попасть, она расширила мой допуск: теперь я могу вернуться на уровень Константина в любой момент. Вдобавок, если я с помощью своего браслета вызову лифт, ведущий на этот уровень, то это никак не отразится в системе, а камера наблюдения в кабине лифта автоматически отключится. Берт тоже предпринял попытку выпросить себе допуск, на что Электо, смеясь, ответила: «Это очень серьезный шаг. Не стоит торопить события, молодой человек, мы с вами ведь только познакомились».

– Не дуйся из-за допуска. – Я хлопаю Берта по плечу, но он все равно продолжает хмуриться.

– Ты оскорбила Электо. И она все равно дала тебе допуск. А мне нет. – Он обиженно опускает голову. – А еще рыцарем называла…

– Не припомню, чтобы я ее оскорбляла.

– «Всего лишь программа», – повторяет Берт мои слова, осуждающе покачивая головой. – Не думал, что мне когда-нибудь будет так стыдно.

– Брось, – я шутливо толкаю его в плечо, – ты что-то слишком трепетно к ней относишься.

Откинувшись на спинку стула, Берт прожигает меня скептическим взглядом.

– Ладно. – Я сдаюсь спустя несколько секунд. – И насколько оскорбительно это прозвучало?

– Примерно как если бы она назвала тебя «всего лишь куском мяса».

– Мясо? – внезапно слышим мы вместе со звуком открывающейся двери. В казарму заходит Клод, а за ним и остальные курсанты. – Вы что, мясо тут ели? – с подозрением в голосе спрашивает Клод. – Где раздобыли?