Дразнящий аромат - Мишель Жеро

Господи, он снова застал ее одну!

– Тебе вряд ли удастся меня утомить. – Тесса очень надеялась, что холодный тон скроет охватившую ее нервозность. – Но временами у меня возникает такое чувство, будто ты нарочно стараешься меня подловить, видимо, не доверяя мне.

– А другие офицеры чувствуют то же? – Когда Тесса кивнула, Лукас потеребил подбородок и признался: – Я никого не пытаюсь подловить. Мне просто необходимо чем-то заняться.

Ее удивило отчаяние, прозвучавшее в его голосе. Ведь должность капитана подразумевает завидную возможность отдавать команды и спокойно ждать, пока другие офицеры их выполнят. И уж кому, как не Лукасу, должны быть известны правила, по которым работает вся система управления судном.

– Мне до сих пор невдомек, почему ты пошел на эту работу. Насколько мне известно, в Майами у тебя была гораздо более интересная служба. Ты постоянно находился в действии, то и дело сталкивался с опасностью… Что заставило тебя решиться стать капитаном «Талисина»?

Лукас отступил на шаг и скрестил руки на груди, отчего под тонкой тканью рубашки стали видны напряженные мускулы. И Тесса ничего не могла с собой поделать: ее завораживало то, как перекатываются эти огромные бугры.

– Я устал от постоянного напряжения, а служба на «Талисине» обещала быть спокойной и легкой.

– Представляю, – вырвалось у нее с завистливым вздохом. – То, что для меня стало большим прорывом, для тебя было лишь непыльной денежной работенкой.

– Ну, не настолько денежной, как я надеялся. – Кинув на Тессу короткий непроницаемый взгляд, Лукас отвернулся к окну. – Я сейчас иду на камбуз, хочу выпить чашку кофе. Тебе принести что-нибудь?

Тесса напряженно следила за ним, заинтригованная его неожиданными признаниями. Покачав головой, она сказала:

– Спасибо, мне ничего не нужно.

Он кивнул и пошел к выходу. Но на полпути Тесса окликнула его:

– Лукас!

Он обернулся, по-прежнему сохраняя непроницаемое выражение лица. Тесса сглотнула и с запинкой произнесла:

– Нам нужно поговорить, и я…

– Приходи ко мне в каюту, когда сменишься с вахты.

– А это не слишком поздно? Почему бы не подождать до…

– Нет, – снова перебил он. – Я буду ждать тебя после двенадцати.

Тесса еще долго смотрела ему вслед, пораженная столь упорной настойчивостью. Наконец она заставила себя отвернуться к окну, но теперь уже гроза, бушевавшая за стеклом, не поглощала полностью ее внимания.

К тому времени, как ей на смену явился Дэйв, она успела составить план своей беседы с Лукасом. Все должно было пройти мирно и спокойно, цивилизованно и прилично.

– Цивилизованно и прилично, – напомнила она себе, помедлив перед каютой Лукаса. Дверь была слегка приоткрыта, и она негромко постучала.

– Войдите.

– Ты еще не передумал? – спросила она, оказавшись внутри.

Лукас покачал головой и потребовал:

– Закрой дверь.

Тесса подчинилась не сразу. Ей казалось, что безопаснее было бы оставить дверь приоткрытой. Но через минуту она передумала и с легким щелчком захлопнула дверь.

Лукас сидел за рабочим столом и выглядел точно так же, как и два часа назад, когда приходил к ней на мостик. Он даже не ослабил узел галстука – не говоря уже о том, чтобы снять его вовсе. Перед ним на столе стояла открытая банка коки и были аккуратно разложены стопки бумаг.

– Чем это ты занимался?

– Разбирал бумаги.

– Но ведь уже двенадцать!

– Я знаю, который час. – Он подался вперед, опираясь о стол, и добавил: – Полагаю, ты явилась сюда не для того, чтобы обсуждать время суток, погоду или мою привычку задерживаться за работой допоздна?

– Нет, не для того.

– Присядь.

Тесса уселась, сделала глубокий вдох и начала с заранее заготовленной фразы:

– Лукас, мы оба понимаем, как много требуется труда для того, чтобы «Талисину» всегда сопутствовала удача. Ди Стенхоп лезет из кожи вон, чтобы обеспечить нас всем необходимым, и ее совсем не обрадует, если между офицерами на корабле возникнут трения.

– Мне казалось, что эту стадию мы уже прошли.

– Я сейчас говорю не о том, что все еще не простила тебе того, что случилось много лет назад, и даже не о том, что потеряла Мэтта. – И, с замирающим сердцем следя за тем, как устало опустились его веки, она выпалила: – Я говорю о сексе.

Лукас так резко откинулся в кресле, что под ним заскрипела полированная кожа. Подумал и сказал:

– Я не могу не отдать должное твоей откровенности, Тесса.

– Вот и хорошо, потому что я собираюсь быть еще более откровенной. Мне кажется… словом, как это ни странно, я все еще к тебе неравнодушна. И я знаю, что это не только моя проблема.

Словно в доказательство ее правоты, между ними снова возникло это неистребимое, жгучее возбуждение. Тесса почувствовала себя обнаженной под его горящим взглядом. Ее сердце стало биться гулко и часто.

– Я никогда этого не скрывал.

– Не скрывал? – осторожно переспросила она, лихорадочно стараясь припомнить, что и когда было сказано Лукасом по этому поводу.

– С самого начала я сказал, что не смогу относиться к тебе просто как к члену экипажа. – Он снова подался вперед. – Как по-твоему, что я имел в виду?

Стоило ей вспомнить тот вечер у себя дома – и от разбуженного желания в жилах забурлила кровь, а сердце сладко замерло в груди.

Тесса не смела посмотреть Лукасу в глаза и сосредоточилась на точке где-то у него на шее, под подбородком. Затем ее взгляд скользнул ниже, на грудь… и на идеально завязанный галстук. Она нахмурилась, борясь с неистовым желанием сорвать этот проклятый галстук с его шеи.

– Ты мог бы выразиться гораздо определеннее.

– Если бы я позволил себе это сделать, то наверняка завалил бы тебя прямо там, на полу в гостиной.

Тесса испуганно вскинулась, ошеломленная этим признанием. Воображение услужливо нарисовало ей, как это могло бы выглядеть, чем породило новую волну страстной истомы.

– Так что же тебя остановило?

Его брови от удивления поползли вверх.

– Уж не означает ли это, что ты тоже меня хочешь?

– Я и сама не знаю. Возможно. В твоем присутствии мне вообще изменяет способность рассуждать здраво, – призналась она, растирая пальцами лоб. Она слишком устала за этот день, чтобы деликатничать или пытаться утверждать, что остановила бы Лукаса, попытайся он овладеть ею в тот вечер. Даже несмотря на всю свою обиду и гнев. – Полагаю, мне остается лишь поблагодарить тебя за то, что ты проявил благородство и не воспользовался своим преимуществом.