Бремя феодала - Сергей Кусков

— Тришка… Пить. Пить дай! — прохрипел я. Голос сухой, я его сразу и не узнал. Хриплый, колючий.

— А как же ш! Как же как же, твоё сиятельство!.. — Трифон подорвался и загрохотал сапожищами по полудоскам. Через десять секунд, через силу, с помощью того же Трифона, приподнявшись, я жадно пил холодную воду, бадья с которой стояла у окна. Зубы не ломило, но вода была прохладной, видно, недавно с колодца принесли. Отчего-то знал, что не простужусь. Больше — не простужусь. Пойду на поправку.

— Рассказывай, — произнёс, наконец, я, отстранившись, пытаясь не упасть, а зафиксировать себя в сидячем положении. Трифон, отнеся к бадье ковш, вернулся и подстелил мне подушки, чтобы я сидел выше без напряга. Заботливый какой! Сказано — цирюльник от бога. По нашему «цирюльник» это фельдшер.

— Так, рассказывай! — А это в комнату ворвался напряжённый смерч в красивом зелёном скромном платье. Платье не было роскошным, уровень горожанки, но вкупе с длинными ушами владелицы, ты и без того понимаешь, что эта знатная сеньора просто не хочет выделяться.

— Дык это… Того! — лаконично сформулировал Трифон, кивая на меня. — Очнулся таки сиятельство!

Эльфийка присела рядом на край кровати, провела ладонью мне по лицу. От её кожи шло покалывание. Типа сканер такой?

— Великие духи! Хвала Земле!.. — облегчённо выдохнула она и добавила что-то по эльфийски, явно нецензурное, но не обидное.

Через час, всё ещё будучи слабым, но уже гораздо более уверенным в себе, я, сидя в кресле за столом, ел горячую пшённую кашу. Не сладкую — тут сахар стоит состояние, как впрочем и мёд, а мёд не является продуктом постоянного потребления, скорее статусная вещь для праздников. Но каша была безумно вкусная Наташа же по пунктам отчитывалась, правда в повествовательной форме.

— Я опоздала, Рикардо! Я всё-таки ценила ваших лекарей выше! Идиотка. — Она снова произнесла пару слов на эльфийском. — Когда вошла, он уже порезал тебе запястье и сливал кровь в специальную чашечку. Пришлось для начала сломать ему руку, после чего вышвырнуть его тело в окно. Благо тут первый этаж, не разобьётся. А потом успокоить двоих стражей твоего друга герцога, уж извини, но одному тоже пришлось сломать руку. Сейчас залечиваю, он не обижается. И твоих друзей успокоить — сотника, другого сотника и самого юного герцога. Ты не смотри, что у герцога под глазом фингал, он тоже не обижается, мы нашли общий язык. Но… — Она сбилась. — В общем, я сама взялась за твоё лечение! — гордо вскинула она носик.

— Ты сказала, что не можешь вылечить это, — вспомнил я лагерь в поле перед отключкой.

— Не могу. — Она согласно кивнула. — Ты называешь это «микробами», я запомнила это слово. А твои люди «духами воды». Это были духи не воды, они летают по воздуху. Но действуют также. Ты их вдыхаешь, и они начинают тебя… Ну… — Её лоб нахмурился в мучительной попытке сформулировать для ребёнка, коим меня считала, сложные медицинские термины.

— Начинают болезнетворную деятельность, — подсказал я, добивая кашу и придвигая большую деревянную кружку с парным молоком — только что из под коровы, жена или дочка хозяина с утра подоила. С соответствующим запахом. Последний раз пил такое у бабули в детстве. Я имею в виду как Рома, конечно же, Ричи часто парным баловался.

— Вот! Точно! Деятельность! — сверкнула глазами эльфа. — Я могу ускорить… Восстановление организма. При ранах. Переломах. Но против этих духов воздуха мой дар бессилен. Это может сделать организм только сам.

Помолчала, качая головой.

— На самом деле их мириады вокруг нас, Ричи. Наше тело борется с ними всегда. И всегда успешно. Но когда мы простываем, заболеваем, организм слабнет, и злые духи получают возможность попасть внутрь, и тогда случается что случается. — Она тяжело вздохнула.

— Сколько я провалялся? — перешёл я к следующему, поставив галочку на причинах болезни. Не злой рок, не отравление, не ранение, и слава богу.

— Пять дней, — ответила она.

От этой цифры чуть не подавился. Поставил кружку на место.

— Войско где?

— В крепости, конечно, — развела она руками. — Этой… Каменной пристани. Пьют и по шлюхам ходят. Твой сотник распотрошил приз, доставшийся от бандитов. Солдатам дал премии и увольнительные, остальное забрал тебе в казну. Никто не возражал. У тебя очень хороший сотник! — Это она о Вольдемаре, с большим уважением. Из уст представительницы древнего народа это звучало солидно. Я был склонен согласиться — я гордился наставником.

Мы, как я уже узнал, находились в домике лесника милях в пяти от города. Тихое место, к которому нельзя подъехать незамеченным. А чтобы народ вокруг не толпился! А ещё, но это только мои догадки, чтобы случись что, быстро эвакуировать в Пуэбло моё тело, без лишней шумихи и политических последствий. Ибо по словам Трифона и Наташи, я был совсем плох.

— Как же я так умудрился-то? — сам себе задал я вопрос.

— Это из-за дара, Рикардо, — скисла она. — Ничего не проходит бесследно. Ты опустошил свой организм недавно, и не единожды. Это хорошо, что ты так делаешь, твои способности растут. Но организм должен привыкать к ним постепенно. А так получилось, что ты… Надорвался, — подобрала она слово. — Твоё тело не успело восстановиться и выработать барьеры от злых духов. Если бы не твой человек, — кивок на сидящего в углу сияющего и пока что молчащего Трифона, — ты бы умер. Не потому, что болезнь была сильна — нет, заболел ты один. Ане будь обессиливания, и ты бы не заметил болезни. Просто… Не надо доводить себя до такого, мой мальчик. Ты юн и глуп, послушайся мудрой эльфы. Береги себя.

— Сколько тебе лет? — не мог не спросить я, пока маза.

— Шестьдесят девять, — последовал убийственно честный ответ.

Кажется, у меня челюсть отвисла. Их год на треть длиннее нашего… Девеносто мать его ей лет!

— Херасе! — только и смог сформулировать я. Паршивка же на мою мимику лишь мило улыбалась.

— Я считаюсь опытной разведчицей, но далеко не самой… Опытной в Лесу, — продолжила она откровения. — Мы живём долго, мальчик. Но у нас своя плата — наши женщины очень редко рожают. А потому нас мало, очень мало, и мы не мечтаем о захвате ваших земель, как пугают ваших детей ваши владетели. Но и к себе вас не пустим — встретим горячим приёмом, если придёте. Мы вынуждены высылать дозоры далеко в ваши владения, чтобы изучать, не готовите ли вы против нас очередной войны. Вот я и ответила тебе на вопрос, что делала в ваших землях. Мы не хотели никого убивать и не планируем нападать. Рыси — дальние разведчики.

— И диверсанты.

— Что?

В местном человеческом не было аналогов этого слова. Пришлось объяснить значение на пальцах.

— Да, spetsnaz GRU, примерно так, — согласилась в итоге она. — Военная разведка.

Ещё через час, несмотря на слабость, я уже смог сидеть у входа в избушку, на лавочке в беседке. Лесничий — это уважаемая должность в феодальном хозяйствовании. Именно он решает, что можно рубить на его подведомственном объекте, что нет, кому можно, кому нет. Крестьянам для растопки нужно собирать хворост (дрова только владетелям), а это тоже через лесничего. Взятки, взятки и ещё раз взятки. Ну и охота, как же без неё — загон зверя, подготовка. Тут охоты бывают редко, ибо Каменная Переправа не бург, а герцогский город, а герцоги у нас далеко, в Овьедо. Но для хороших людей почему бы не сделать приятное за мзду малую? В доме лесничего было всё, что нужно, все условия для содержания больного графа, вот Бернардо меня сюда и повёз. И опять же лес — это место легко охраняется, пространство перед ним просматривается, и если что, можно быстро и незаметно съибацца. Сейчас вокруг дома стояли секреты егерей, где-то ещё на стрёме стояли телохраны, и нам не был страшен даже отряд случайно забредших сюда орков.