Будни революции. 1917 год - Андрей Светенко

такую фразу: “Идите вперед туда, где земля и воля”. Однако, – продолжала газета, – процитированное вслух, это заявление было встречено долгими несмолкающими аплодисментами большинства членов рабочей секции, и большевикам пришлось снять его с обсуждения».

07.08

В этот день – 25 мая 1917 года по старому стилю – бывший император Николай II записал в своем дневнике: «День рождения моей дорогой Аликс. Да ниспошлет ей Господь здоровье и душевное спокойствие. Перед обедней все жильцы дома принесли свои поздравления. Днем Аликс вышла с нами в сад. Рубил и пилил в парке. В полвосьмого покатался с дочерьми на велосипеде. Вечером начал читать вслух “Ле конт де Монте-Кристо”». Теперь сложно судить, совпадение это или нет, но в тот день газета «Утро России» обстоятельно затронула тему царской семьи: «Охрана Царскосельского дворца значительно усилена в связи с наплывом массы приезжих. Караулы охватывают дворец тремя поясами, причем у всех выходов и входов поставлены усиленные патрули. Время прогулок бывшего царя ограничено промежутком с 9 до 10 часов утра и с 4-х до 5-ти – дня. Караул сопровождает Николая Романова, держась на расстоянии десяти сажень. Все дети бывшего царя, оправившись от болезни, также гуляют в саду, но в различное с отцом время. Ежедневно в 12 часов дня и в пять вечера Николай Романов и Александра Федоровна подходят к окнам своей комнаты и показываются караульному начальству. Для посторонней публики царская семья во время прогулок совершенно невидима ввиду отдаленности от ограды». Кроме того, что наплыв посетителей в Царское Село вызывает мысль о каком-то «человеческом зоопарке», бросается в глаза нестыковка. Газета пишет об ограничениях и строгостях в прогулках – вечером с четырех до пяти, а Николай Александрович, явно примеривающий на себя судьбину графа Монте-Кристо, невозмутимо фиксирует в дневнике велосипедную прогулку с дочерьми в полвосьмого вечера. Кто-то ошибается, и скорее всего не государь.

Но симптоматично то, что дальнейшая судьба императора была в те дни в центре внимания. Рабочая секция Петросовета обсуждала вопрос об изменении положения семьи Романовых. Причем даже после того, как председатель Анисимов предложил снять этот вопрос с повестки дня, депутаты настояли на своем. Привожу отрывок из газеты «Утро России»: «Поступило предложение – перевезти Николая Романова немедленно в Петропавловскую крепость. Другое предложение – отправить бывшего императора с семейством в Кронштадт. И, наконец, – перевезти семью Романовых немедленно на золотые прииски в Сибирь. Все эти предложения вносятся при общем смехе в зале. В этой несерьезной обстановке эсеры, народные социалисты и меньшевики отказываются голосовать. И тогда проходит предложение перевезти Романовых на заключение в Кронштадтскую крепость. Большевики встречают такое решение шумными возгласами одобрения». Тут нужно знать, что Кронштадт в те дни фактически объявил о своей независимости, депутаты от Балтийского флота, моряки и военные гарнизона отказались выполнять распоряжения Временного правительства, и Кронштадт стал для большевиков своего рода островом свободы. Отсюда и их воодушевление принятым решением. Оно, правда, не имело никакой юридической силы. И выполнено не было. Но в том своеобразном перетягивании каната, которое представляло собой двоевластие, судьба царской семьи, что с ней делать, а главное, кто будет ее решать, была, похоже, самой злободневной.

08.08

В этот день – 26 мая 1917 года по старому стилю – великий князь Андрей Владимирович отправил на имя министра юстиции Временного правительства телеграмму следующего содержания: «На протяжении полутора месяцев моя мать, великая княгиня Мария Павловна, находится под домашним арестом без предъявления обвинения, прошу Вас назначить следствие, которое выяснило бы причину ареста, а в противном случае настоятельно прошу освободить ее. При этом требую провести расследование против появившихся в печати гнусных и оскорбительных статей, подозревающих мою мать в преступлении против Родины». Внук императора Александра II, великий князь Андрей Владимирович, в те дни уже был в отставке. Судьба Владимировичей, двоюродных братьев и сестер Николая II, уникальна. Они все уцелели после революции. Старший брат Андрея Кирилл провозгласит себя в эмиграции императором, правда, далеко не все родственники с этим согласятся. Сестра Елена Владимировна выйдет замуж за греческого принца Николая, переживет революционную смуту и князь Борис. Андрей Владимирович женится на балерине Матильде Кшесинской. Сын от этого брака – Владимир Красинский – уже в годы Второй мировой войны будет арестован гестапо и посажен в концлагерь за участие в просоветском подпольном Союзе младороссов, впрочем, это уже другая история.

Весной 1917 года великая княгиня Мария Павловна была в центре политических спекуляций. Урожденная Мария-Элизабета Мекленбург-Шверинская, она была немкой, истовой лютеранкой, долго отказывалась принять православную веру, несмотря на выгодный династический брак с сыном русского императора Александра II князем Владимиром. Этого уже достаточно, чтобы прослыть немецкой шпионкой. Но, главное, Мария Павловна действительно была деятельна в политическом плане. До революции ее роль в императорской семье была весомой. Императрица Александра Федоровна, жена Николая II, серьезно опасалась интриг амбициозной княгини. «Не существовало в Петербурге двора популярнее и влиятельнее, чем двор княгини Марии Павловны», – писал осведомленный современник. Но газеты такие оценки интерпретировали в негативном ключе. Мария Павловна стала дежурным объектом обвинений в прогерманских симпатиях. И хотя тут не было ни доказательств, ни внутренней логики, получалось, что враждовавшие соперницы – императрица и княгиня, обе – немецкие шпионки – должны быть заодно. Княгиня Мария, так же как и семья Николая II, находилась под арестом.

После телеграммы Андрея Владимировича министр юстиции Переверзев отменил наказание, заменив его подпиской о невыезде. Это уже не помешало дальновидной княгине покинуть Петроград, она уехала с сыновьями в Кисловодск, затем оказалась в Крыму и далее – в Константинополе, где и скончалась в 1920 году. И еще одна любопытная деталь. Мария Павловна стала едва ли не единственной из Романовых, кому удалось спасти свои фамильные драгоценности. Причем весьма неожиданным способом. В ноябре 1918 года в большевистский Петроград пришла посылка в двух наволочках – адресатом была шведская миссия в Советской России. Только спустя 90 с лишним лет – в 2009-м – в архиве министерства иностранных дел Швеции была обнаружена неучтенная по описи коробка – две наволочки, в целости и сохранности, с пояснительной запиской, в них 60 изделий знаменитой фирмы Фаберже – золотые портсигары, запонки, кулоны. Правительство Швеции передало ценности наследникам Марии Павловны. Они выставили их на аукцион Сотбис – и выручили семь миллионов фунтов, сумму в разы большую, чем изначальная стоимость драгоценностей великой княгини.

09.06

В этот день – 27 мая 1917 года по старому стилю – Временному правительству удалось преодолеть так называемый «Кронштадтский кризис». За пять дней до этого Совет рабочих и солдатских депутатов крепости Кронштадт объявил себя единственным учреждением местной власти, подчеркнув, что по делам