Наследник из Сиама - Лариса Соболева

* * *

— Маргарита Аристарховна! — улыбался Медьери, слегка раскинув руки в стороны, словно собирался обнять графиню. — Я уж не знаю, как выразить свою радость, чтобы не рассердить вас…

— Да никак, — бросила она, поднимаясь по ступенькам ему навстречу. — Прошу извинить меня, сударь, что вот так запросто к вам приехала, но у вас же всякий день праздник и полно гостей, я посчитала уместным нанести вам визит.

— Ах, мадам, нынче у меня только мой гость — принц Чаннаронг, а для вас двери моего дома открыты всегда и в любое время суток.

— Благодарю вас, вы очень милы, Иштван.

Он давно разрешил ей называть себя по имени, графиня не часто пользовалась этой привилегией, она ведь излишне щепетильна. Но когда из ее уст вылетало имя венгра, для него это был сигнал: она в затруднении.

— Не стоит благодарности, — откровенно любовался графиней Медьери, а это тоже намек, причем толстый, но Марго упорно не замечала флюидов. — Вы не так часто, как хотелось бы мне, бываете здесь. Итак, что вас привело в мою обитель?

— Хм, свой дворец называете обителью? Вы перебираете со скромностью, месье. Я пришла за советом, Иштван…

Они как раз вошли в большую гостиную, а там на канапе восседал в чалме без броши сиамский принц, восседал горделиво, будто на троне. Марго тихонько спросила Медьери:

— А в Сиаме не принято снимать головной убор?

— Не принято, — развел тот руками. — У них и вставать при появлении женщин не принято, и руки им целовать не принято, разве что наедине. Принц Чаннаронг освоил их обычаи и почти забыл свои. Надеюсь, мой друг не помешает вам?

— Вовсе нет.

Однако принц не забыл европейские обычаи и хотя бы встал навстречу графине, учтиво склонив голову; после, обменявшись дежурными любезностями, они расположились в креслах вокруг ломберного столика для игры в карты и приготовились слушать. Марго заговорила по-французски, не желая оскорбить принца недоверием, но при этом многое утаивая:

— Мой крестный князь Соколинский болен, похоже, умирает. У нас есть подозрение, что его отравили, однако сильный организм князя сопротивляется смерти. Мсье Медьери, вы же видитесь с Феоной, известной знахаркой?

— Разумеется, — кивнул тот. — Она обещала полечить мою сестру, во всяком случае, попробовать, но не обещала избавить ее от слепоты.

Да, это большая трагедия: красавица Урсула слепа, не от рождения — нет, а в результате несчастного случая. Ради сестры Иштван изучал медицину по всему миру, только его знания не помогли восстановить девушке зрение.

— Я бы хотела спросить Феону, — продолжила Марго, — существуют ли противоядия, способные защитить человека от большинства известных ядов. Мы боимся, отравитель сделает новую попытку отправить крестного на тот свет, второго раза князь не перенесет.

— К сожалению, Феона уехала за травами, — вздохнул Медьери.

— Разрешите мне? — подал голос принц. — В моей стране знают толк в ядах и противоядиях, я должен огорчить вас, мадам: единого средства от всех отравлений не существует.

— Неужели? — расстроилась Марго.

— К сожалению, мадам. Но я могу вам помочь.

— Правда? — оживилась она. — Как?

— Мой сын врачеватель, он сам составляет снадобья и противоядия. По первым признакам недомогания способен определить, каким ядом отравлен человек и как помочь ему. К тому же богатство нашей флоры несоизмеримо по сравнению с вашим суровым краем, снадобья ставят на ноги человека за считаные дни. Найдется ли для нас скромная комната в доме вашего крестного на тот период, что мой сын будет лечить его? Ему понадобится ежечасно наблюдать за здоровьем князя. Одного его я не отпущу, он слишком юн, чтобы жить без языка среди людей, где есть отравитель.

— Комната? — растерялась Марго. — Думаю… Да, конечно.

Совсем не этого она хотела. Что теперь скажет князю, когда привезет чужестранцев в его дом? Ей чудилось, существуют универсальные средства от отравлений, ведь негодяй живет в доме и способен подсыпать яд куда угодно не только старому князю. Ему не составит особого труда пробраться ночью в ее спальню (как уже было) и распылить над лицом пыльцу из отравы. Мысль о нежелательной, но возможной смерти и явилась решающей:

— Едемте! Сегодня же! Вам долго собираться? Я готова ждать.

— Вам не придется долго ждать, — поднялся принц. — С вашего позволения я схожу за сыном.

После его ухода Медьери поддержал ее:

— Прекрасный выход. Теперь что бы ни случилось, принц спасет князя, впрочем, как и вас. Вы ведь тоже живете у его светлости и являетесь нежелательным гостем для отравителя, стало быть, подвергаетесь опасности.

— Откуда вам известно, что я живу у князя?

Некоторое замешательство венгра длилось недолго:

— Не помню, кто мне сказал… возможно, даже вы.

Но и она не помнила, говорила ли ему… да важно ли это?

Принц вернулся с сыном, сын держал в руках саквояж искусной работы, инкрустированный разноцветными орнаментами из кожи и яркими камнями, наверняка драгоценными и полудрагоценными. Юноша по всем признакам и был настоящим тайцем — с желтоватым оттенком кожи, круглолицый, с узкими щелочками глаз, черными тонкими бровями и длинными волосами, небольшого роста. Ни одной европейской черты от отца! Сколько ему лет — Марго не определила, он казался вне возраста, но не старый, безусловно. Если б она не знала, что перед ней юноша, могла принять его и за девушку, в нем не наблюдалось явных признаков ни мужчины, ни женщины.

— Его зовут Пакпао, — представил сына Чаннаронг, юноша слегка склонил голову. — Имя означает «истребитель змей», а змеи, мадам, живут не только в джунглях и пустынях, среди людей их тоже немало.

— Очень приятно, ваше высочество, — наклонила голову и Марго, обращаясь к Пакпао. — Никогда не находилась в обществе сразу двух принцев.

— Он не знает французского языка, — пояснил Чаннаронг.

— Разве вы не даете всестороннего образования детям?

— Наше образование отличается от вашего: то, что кажется важным для вас, совершенно не интересует нас.

— А что именно?

— Вы изучаете латынь — абсолютно ненужный язык, греческий — тоже вряд ли пригодится, а у нас изучают то, что понадобится в жизни. Едемте, мадам?

Полным ответ не назовешь, но если честно, не очень-то ее интересовало образование в стране, куда она никогда не попадет. Венгр предоставил экипаж для них и проводил с напутствием:

— Ничего не бойтесь, Маргарита Аристарховна, вы надежно защищены. И не сочтите за труд сообщать мне о положении дел в доме.

Родственникам князя она представила сиамцев как величайших лекарей, прибывших из далекой Азии и любезно согласившихся лечить его светлость. Те изобразили фальшивую радость, а самих небось раздирали злые силы. Марго сопроводила принцев к спальне крестного и попросила подождать немного, сама же вбежала к князю и в двух словах, правда сбивчиво, потому что торопилась, рассказала, каких гостей привезла к нему. Думала, крестный рассердится за ее самоуправство, а он, напротив, радовался, что их полку прибыло, ведь обещание спасти от будущих отравлений дорогого стоит. Но! Ломать комедию предстояло и перед их высочествами, иначе никак. Гаврила Платонович с готовностью улегся на кровать, вытянул вдоль тела руки и замер, бросив Марго: