Индекс страха - Роберт Харрис

— Ты сам меня пригласил.

Ошеломленный Хоффман не сводил с него глаз.

— Я тебя не приглашал.

Нож слегка дернулся.

— Продолжай, пожалуйста.

— Послушай, это неправильно…

Хоффман расстегнул рубашку и позволил ей упасть на пол, вслед за пиджаком. Он напряженно размышлял, прикидывая риски и шансы. Затем взял край футболки и потянул ее вверх. Когда он ее снял, то увидел голодные глаза мужчины и почувствовал страх. Однако он нащупал слабость у своего противника: у него появился шанс на спасение. Александр заставил себя скомкать футболку и протянуть ее своему мучителю.

— Вот, — сказал он, а когда мужчина собрался взять футболку, Хоффман слегка переставил ноги на дне ванны для лучшего упора. — Вот, держи…

И прыгнул вперед.

Удар получился довольно сильным. Ему удалось сбить мужчину с ног, нож отлетел в сторону, и они упали на пол. Их тела так переплелись, что они даже не могли ударить друг друга. Хоффман хотел только одного: выбраться из жуткой тесноты ванной комнаты. Он попытался подняться на ноги, ухватившись одной рукой за раковину, а другой — за шнур выключателя. Однако они выскользнули из его рук одновременно. Стало темно, и Александр почувствовал, как что-то тянет его за лодыжку вниз. Он ударил каблуком другой ноги, и мужчина взвыл от боли. Хоффман принялся нащупывать в темноте ручку двери, одновременно нанося удары ногой, почувствовал, как его стопа соприкоснулась с костью — он очень надеялся, что попал по черепу со стянутыми в хвост волосами.

«Нужно продолжать его лягать, пока он внизу», — злобно подумал Хоффман, нанося один удар за другим.

Противник повизгивал от боли, сжавшись в позе зародыша. Когда показалось, что тот больше не опасен, Хоффман распахнул дверь ванной комнаты, выбрался в спальню, рухнул на деревянный стул, опустил голову, и его моментально вырвало. Несмотря на жару в комнате, его трясло от холода. Он понимал, что должен забрать свою одежду, вернулся к ванной комнате и, осторожно толкнув дверь, услышал шаркающие звуки изнутри. Мужчина пытался блокировать дверь, Хоффман сильно надавил на нее, его противник хрипло застонал и отодвинулся в сторону. Александр переступил через него и забрал свою одежду и нож. Затем он вернулся в спальню и быстро оделся.

«Ты сам меня пригласил», — вспомнил Хоффман его слова. Что это значит?

Он проверил мобильный телефон. Сигнал все еще отсутствовал.

В ванной комнате мужчина склонился над унитазом. Он повернул голову, когда вошел Хоффман, который наставил на него нож и посмотрел без всякой жалости.

— Как тебя зовут? — спросил он.

Мужчина повернул голову и сплюнул кровью. Александр осторожно подошел поближе, присел на корточки и принялся изучать своего противника с расстояния полуметра. Ему было около шестидесяти, хотя точно определить возраст Хоффман не мог — мешала кровь из рассеченной над глазом кожи, которая заливала лицо незнакомца. С трудом преодолевая отвращение, Хоффман взял нож в левую руку, наклонился вперед и распахнул кожаную куртку. Мужчина поднял руки, позволяя себя обыскать. Во внутреннем кармане Александр нашел бумажник и темно-красный паспорт Европейского союза. Немецкий. Хоффман открыл его. Мужчина на фотографии был не слишком похож на того, что лежал на полу. «Йоханнес Карп, родился 14.04.52 в Оффенбахе», — прочитал он.

— И ты всерьез станешь утверждать, что приехал сюда из Германии, потому что я тебя пригласил?

— Ja.

Александр отпрянул.

— Ты псих.

— Нет, придурок, это ты спятил, — сказал немец, в котором проснулся боевой дух. — Ты сам сообщил мне коды твоей сигнализации. — Кровь запузырилась в углах его рта. Он выплюнул на ладонь зуб и посмотрел на него. — Ein verrückter Mann![48]

— И где приглашение?

Немец слабо кивнул головой в сторону спальни.

— Компьютер.

Хоффман встал и помахал ножом перед лицом Карпа.

— Не двигайся, понял?

В спальне он уселся на стул и открыл ноутбук. Компьютер тут же заработал, и на экране появилось его собственное лицо. Качество фотографии оставляло желать лучшего — судя по всему, это было увеличенное изображение с камеры наблюдения. Его засняли, когда он смотрел на камеру, ни о чем не подозревая. Понять, где сделан снимок, Хоффман не сумел.

Несколько ударов по клавишам, и Александр вошел в реестр жесткого диска. Все названия программ оказались на немецком языке. Тогда Хоффман вызвал список программ, которыми пользовались в недавнее время. Последнюю папку открывали вчера вечером, около шести часов, она называлась «Der Rotenburg Cannibal».[49]Там лежало несколько десятков файлов с газетными статьями о деле Армина Майвиса, компьютерного техника и интернет-каннибала, который познакомился со своей добровольной жертвой на веб-сайте, встретился с ним, накачал наркотиками, а потом начал поедать. Сейчас он отбывал пожизненное заключение в Германии. В другой папке Хоффман обнаружил главы романа, «Der Metzgermeister» — «Мастер Мясник», так, кажется? Десятки тысяч слов фантастического потока сознания, не разделенных даже абзацами, — он ничего не сумел понять.

Затем Александр обнаружил папку под названием Das Opfer — Хоффман знал, что это значит «жертва». Здесь все было на английском. Похоже, он нашел запись диалога в чате. Один из его участников фантазировал о совершении убийства, другой мечтал умереть. Речь второго участника показалась Хоффману знакомой; некоторые фразы он узнавал — последовательность образов, которые когда-то возникали в его разуме, точно отвратительная паутина, пока он их не вычищал или думал, что вычищал.

Теперь они появились перед ним, собрались в единое темное целое, и он так погрузился в то, что было написано на экране, что только чудо легкого перемещения воздуха или света заставило его поднять взгляд — в лицо ему летел нож. Хоффман отдернул голову назад, и кончик прошел совсем рядом с его глазом — шестидюймовое лезвие, выкидной нож; должно быть, он лежал в нагрудном кармане куртки убийцы. Немец ударил его ногой и попал куда-то в область нижней части ребер, а затем бросился вперед и вновь попытался достать ножом. Хоффман закричал от боли и страха, его стул опрокинулся назад, и Карп рухнул на него. В бледном свете блеснуло лезвие ножа. Скорее рефлекторно, чем сознательно, Александр перехватил кисть с ножом своей левой, более слабой рукой. Лезвие задрожало рядом с его лицом.

— Es ist, was Sie sich wünschen,[50]— прошептал Карп.

Кончик ножа уже почти касался кожи. Хоффман поморщился, изо всех сил стараясь отвести лезвие подальше, выигрывая миллиметр за миллиметром. Наконец, рука Карпа ушла назад, и, испытывая невероятное наслаждение от собственной силы, Александр отбросил нападавшего на металлический каркас кровати. Та отъехала в сторону на колесиках, ударилась о стену и остановилась. Левая рука Хоффмана все еще сжимала запястье Карпа, а правая вцепилась в лицо немца, пальцы начали погружаться в глубокие глазницы. Карп взревел от боли и оторвал пальцы противника от своего лица свободной рукой. В ответ тот схватил немца за горло и сильно сжал тощую шею. Теперь ему удалось навалиться на Карпа сверху, и Хоффман использовал свой вес, страх и ярость, чтобы усилить давление, прижимая немца к краю кровати. Он ощущал животный запах, идущий от кожаной куртки, острый аромат застарелого пота; даже щетину на небритой шее. Чувство времени исчезло, подхватила волна адреналина, но показалось, что прошло всего несколько секунд, когда пальцы Карпа перестали скрести его правую руку, а нож со звоном упал на пол. Тело под Хоффманом обмякло, а когда он убрал руки, Карп сполз на пол.