Безмолвный дом - Фергюс Хьюм

После его ухода Люциан принялся обдумывать предстоящий визит к Джорсу, чтобы расспросить относительно алиби Ферручи. Но по некотором размышлении он решил, что, перед тем как отправиться в Хэмпстед, было бы разумно вновь встретиться с Родой и освежить в памяти события Рождественского сочельника. Приняв решение, он надел шляпу и направился на Джерси-стрит.

Дверь ему открыла Рода собственной персоной, казавшаяся хитрее и проницательнее, чем обычно. Она сообщила, что он не сможет повидать миссис Бенсусан, поскольку та слегла с простудой.

– Мне не нужна твоя хозяйка, девочка моя, – быстро сказал ей Люциан, чтобы не дать Роде захлопнуть дверь у него перед носом, что она явно намеревалась сделать. – Я хочу поговорить с тобой.

– О том убийстве? – резко спросила Рода.

Люциан кивнул, и она продолжила:

– Я уже рассказала вам все, что знала, когда вы приходили в прошлый раз. Больше мне ничего не известно.

– А ты не могла бы сказать мне, как звали того смуглого мужчину, которого ты видела во дворе?

– Нет. Мне ничего не известно.

– Ты не слышала, чтобы мистер Рент упоминал его имя?

– Нет, сэр. Он пришел и ушел, и в половине девятого я увидела его на заднем дворе. Я никогда не разговаривала с ним, как и он со мной.

– Ты сможешь опознать его под присягой, если увидишь?

– Да, смогу. Вы привели его с собой? – нетерпеливо спросила Рода.

– Нет, – ответил Люциан, изрядно удивленный мстительным выражением лица девчонки. – Но, быть может, немного погодя ты мне понадобишься, чтобы опознать его.

– Вы знаете, кто он такой? – быстро спросила служанка.

– Полагаю, что да.

– Это он убил того человека?

– Очень может быть, – сказал Дензил, которого удивили эти расспросы. – Но почему ты спрашиваешь об этом?

– У меня есть на то свои причины, сэр. А где мой плащ?

– Я верну его тебе позже; скорее всего, он будет использован в качестве улики.

Рода недоуменно уставилась на него.

– Где? – нахмурившись, спросила она.

– В суде.

– Вы думаете, человека, который убил мистера Рена, повесят?

– Если полиция схватит его и его вина будет доказана, уверен, что именно так с ним и поступят.

Глаза девчонки злорадно блеснули, и она нервно сжала руки.

– Надеюсь, так оно и будет, – негромко сказала она. – Очень на это надеюсь.

– Что?! – вскричал Люциан и шагнул вперед. – Ты что, знаешь убийцу?

– Нет! – гневно воскликнула Рода. – Клянусь, что не знаю его, но думаю, что убийцу нужно повесить. Я знаю… знаю… в общем, я знаю кое-что… приходите завтра вечером, и я все расскажу вам.

– Расскажешь что?

– Правду, – ответила эта странная девушка и захлопнула дверь прежде, чем Люциан успел что-то произнести.

Молодой адвокат в недоумении остался стоять на ступеньках, глядя на закрытую дверь. Слова Роды показались ему настолько важными, что он уже готов был позвонить вновь, дабы допросить ее еще раз. Но, вспомнив о том, что миссис Бенсусан прикована к постели и дверь ему могла отворить лишь Рода – чего, судя по ее действиям, делать она не собиралась, – он счел за лучшее удалиться. Люциан не видел особого смысла вызывать полицию или поднимать шум, вломившись в дом, поскольку этим мог спугнуть Роду и она могла сбежать прежде, чем дала бы свидетельские показания. Поэтому Дензил попросту ушел, намереваясь вернуться следующим вечером и выслушать все, что она собиралась ему сообщить.

«Правду, – повторил он про себя, шагая по улице. – Очевидно, она знает, кто убил того человека. Если так, почему она ничего не сказала об этом раньше и почему воспылала жаждой мести именно сейчас? Святые угодники! А что, если Диана права и ее отец еще жив? Заговор! Убийство! Цыганка, изворотливый итальянец и таинственный Рент! У меня голова идет кругом. Не могу понять, что все это значит. Быть может, завтра, когда Рода заговорит, что-нибудь прояснится. Но… могу ли я доверять ей? Сомневаюсь. Тем не менее делать нечего. Мне придется довериться ей».

Одолеваемый мыслями, Люциан вернулся к себе на квартиру и попытался унять возбуждение. Было еще рано, и потому он взял книгу и вытянулся на диване, чтобы почитать часок, но понял, что не может сосредоточиться. Дело, которым он занимался, оказалось куда интереснее любого литературного вымысла, и через некоторое время Люциан вскочил, отшвырнув книгу в сторону.

Дензил пал жертвой детективной лихорадки, единственный способ излечиться от которой заключался в том, чтобы разгадать загадку, не дающую покоя воображению. Рода, по ее словам – довольно двусмысленным, следует признать, могла приоткрыть завесу тайны, которой было окутано убийство Рена, но по каким-то скрытым мотивам решила отложить признание на двадцать четыре часа. Люциан, сгоравший от любопытства, понял, что больше не в силах выносить неизвестность, и, для того чтобы отвлечься и выяснить, если получится, природу истинных отношений Ферручи и Джорса, отправился в Хэмпстед побеседовать с доктором.

«Прибежище», как с юмором именовал свою приватную лечебницу Джорс, являло собой здание из красного кирпича, большое, симпатичное и просторное, построенное в поросшей лесом уединенной части Хэмпстеда. Оно было обнесено высокой кирпичной стеной с воротами искусной ковки, из-за которой виднелись макушки деревьев, растущих в парке, и просматривалась ведущая вдаль узкая тропинка. Словом, при беглом взгляде на дом казалось, будто перед вами обычное поместье джентльмена.

Огражденная территория оказалась большой; повсюду виднелись цветочные клумбы и сад. Поскольку система доктора Джорса подразумевала предоставление максимальной свободы наименее опасным пациентам, они бродили повсюду, из-за чего место выглядело оживленным. Впрочем, самые буйные содержались под замком, но с ними находил общий язык уже сам доктор. Джорс и впрямь оказался очень гуманным человеком; он придерживался той точки зрения, что несчастным, находящимся под его опекой, доброе участие могло принести больше пользы, нежели строгость.

Его психиатрическая лечебница больше походила на приватную гостиницу с жильцами, снимающими комнаты с полным пансионом, чем на заведение для содержания психически больных, и даже стороннему наблюдателю эксцентричные выходки членов семьи доктора, как он ласково называл своих пациентов, бросались в глаза ничуть не больше, чем странности обычных людей. Джорс говаривал: «В мире полно сумасшедших, и не все из них содержатся под замком», – и в этом он был, без сомнения, прав. Однако заботливый и рассудительный маленький человечек стал настоящим отцом для своих подопечных и пользовался у них чрезвычайной популярностью. Словом, глядя на его заведение в Хэмпстеде, было трудно вообразить себе что-нибудь более непохожее на психиатрическую лечебницу, как ее себе представляет большинство.

Люциан, прибыв в «Прибежище», обнаружил, что Джорс уже давно вернулся из отпуска и находится дома. После того как он передал свою визитную карточку, его немедленно провели к местному властелину. Джорс, который, казалось, стал еще ниже ростом, был явно рад видеть Люциана, но по выражению его сморщенной желтой физиономии можно было догадаться, что визит адвоката изрядно его озадачил. Сразу после того, как с обязательными любезностями было покончено, Люциан перешел к делу.