Верни мне мои легионы! - Гарри Тертлдав

— Слушайте! Слушайте! — громко поддержали его некоторые командиры.

Но нашлось немало таких, которые предпочли оставить слова Вара без внимания. Любопытно, что большинство сторонников Вара прибыли на север вместе с ним в прошлом году, тогда как скептики и молчуны преобладали среди имевших долгий опыт борьбы с германцами.

«Неужели новички слишком самонадеянны? Неужели я сам слишком самонадеян?» — задумался Вар.

А может, ветераны сурового рубежа устали и разочаровались из-за того, что все застыло на мертвой точке? Вар решил, что дело в последнем. В конце концов, с тех пор как он сюда прибыл, германцы вели себя довольно смирно, даже после того, как он начал приучать их платить налоги. А раз так, почему бы им не превратиться в настоящих подданных Римской империи, если наместник будет продолжать следовать намеченным путем? Не они первые, не они последние.

Кроме того, Вар не сомневался: Август не послал бы его сюда, будь задача невыполнимой. Уж кто-кто, а Август знал толк в подобных делах. А ветеранов можно понять. Усталость и нетерпение заставляют их видеть германцев куда более страшными, свирепыми и упрямыми, чем варвары есть на самом деле.

Вар уже добился успеха. И добьется еще больших успехов. Если Август считает, что он на это способен, значит, так оно и есть.

Германцы порой нападали на целые отряды римлян как будто без малейшего повода. А порой римские воины, бродя по окрестностям в одиночку или по двое, встречали к себе только дружелюбное отношение. Всякое бывало, и никто никогда не знал точно, чего ожидать.

Сейчас Калд Кэлий прогуливался по окрестностям с несколькими товарищами. Конечно, они рисковали, но перед уходом сказали в Минденуме, куда направляются, и прекрасно знали: если с ними что-нибудь случится, варвары за это поплатятся.

Понимали это и обитавшие в окрестностях Минденума дикари. К тому же римские воины вовсе не были легкой добычей. Они даже на прогулку отправлялись в шлемах и с мечами у пояса, хотя и не особо тревожились: на всякий случай и чтобы не искушать германцев.

Трудно тревожиться, когда в разгаре весна, из земли пробивается яркая, свежая травка, а на деревьях красуются глянцевые, блестящие листочки, а не только иголки.

Впрочем, при ясном солнце даже мрачные, темные сосны и ели выглядели не такими угрюмыми. Луга пестрели распустившимися цветами, словно ночное небо — звездами, воздух наполняли сладкие весенние ароматы. На ветвях мелодичными голосами щебетали птицы.

— А что, — заметил Кэлий, заслушавшись звонких трелей черных дроздов, — если бы Германия круглый год была такой, тут, пожалуй, было бы неплохо.

Кэлий был родом из земледельческой деревушки к югу от Неаполя, неподалеку от мыса сапога Италии, где приход зимы означал лишь похолодание и затяжные дожди. Снег там почти не выпадал, даже листву теряло меньше деревьев, чем здесь. И вообще жизнь там отличалась размеренностью и монотонностью. Кэлий по всему этому скучал.

— Да, — пробормотал один из его приятелей, всматриваясь в лес, — в Германии было бы совсем неплохо, не будь в ней германцев.

Остальные расхохотались.

«Интересно, чему они смеются?» — подумал Кэлий.

— Очень верно замечено, Секст, — промолвил он вслух, — дело за малым: истребить всех германцев.

— Не напоминай мне о них, — буркнул Секст. — Ничего себе — за малым! Скольких из нас они еще отправят на тот свет, прежде чем мы с ними покончим?

Солнце спряталось за облачком, и день сразу стал казаться не таким приветливым.

— Да, — вздохнул Кэлий, — людей они еще положат немало. Как ни крути, а драться эти дикари умеют.

Из кустов выскочил зайчишка, перебежал тропу и скрылся в высокой траве.

— Вот так же прячутся и эти поганые варвары, — проворчал Секст, указав вслед зверьку.

— Тут есть разница, — заметил Кэлий.

— Какая разница?

Его приятель, как и многие люди, не любил возражений.

— Зайцы прячутся, не беря с собой копий, мечей и луков, — ответил Калд Кэлий.

Секст хмыкнул.

— Да, тут ты прав. К тому же зайцев едят все, кому не лень. Вот бы кто-нибудь сожрал и всех германцев.

Неожиданно из-за деревьев показался завернутый в плащ германец, и Кэлий шикнул на своих приятелей.

— Тише. Некоторые варвары уже знают латынь. Им ни к чему слышать, что мы о них говорим.

— А почему бы и нет? — возразил другой легионер, помладше Кэлия. — Мы говорим правду: пусть знают, каковы они на самом деле.

— Да потому, — пояснил Кэлий, — что командование строго-настрого приказало не задираться с туземцами. Если выяснится, что мы их оскорбляли, нам мало не покажется.

Легионер помоложе (хотя и сам Кэлий был вовсе не стар) что-то недовольно пробормотал, но умолк. Кэлий поднял раскрытую ладонь, приветствуя германца.

Туземец медленно ответил тем же жестом и, еще медленней, направился к римлянам. Варвар был рослым, худощавым, горделивого вида. Его плащ скрепляла бронзовая застежка в виде зверя, глазами которому служили то ли камушки, то ли стекляшки — значит, германец был человеком видным, хотя и вряд ли вождем. Плащ вождя скрепляла бы застежка из золота или серебра, а еще он обязательно носил бы штаны, тогда как у этого германца из-под плаща виднелись волосатые икры. В руке варвар держал копье, длиннее и тяжелее пилумов — метательных копий, которые захватили с собой Кэлий и его товарищи.

— Мы не хотим ссориться, — сказал Кэлий на латыни.

Потом повторил то же самое, воспользовавшись своими скудными познаниями в германском языке. Ему хотелось верить, что туземец понял его слова.

— Не хотите ссориться? — откликнулся тот. — Тогда уходите туда, откуда пришли.

Латынь варвара была немногим лучше германского языка Кэлия, однако дикарь неплохо соображал. Бросив взгляд сначала на свое копье, потом — на римлян, он быстро прикинул численный перевес и понял: стычки лучше не затевать, иначе придется очень недолго жалеть, что он в нее ввязался.

Германец кивнул и со вздохом сказал:

— И я не хочу ссориться с вами — сейчас.

Калд Кэлий кинул на своего приятеля красноречивый взгляд, словно говоря: «Видишь, в конце концов он прекрасно тебя понял!» В ответном взгляде молодого римлянина читалось нечто вроде: «Да, учитель». Оба легионера ухмыльнулись, и Кэлий снова обратился к германцу:

— Если идти по этой тропе, там, дальше, будет маленькая деревня, верно?

— Зачем тебе это знать?

Судя по гневу и тревоге в голосе туземца, тот вообразил, что легионеры хотят сперва сжечь деревню, а потом изнасиловать тамошних женщин. Или наоборот.

— Мы хотели бы купить там… э-э… пива, которое варят ваши люди, — ответил Кэлий.