Его одержимость - Astra Maore

Она идеальная заложница. На месте Раулито я бы точно воспользовался.

Хотя я перелапал столько девок за прошедшие четыре дня, что вряд ли кто поверит, будто Анхела Рубио мне важна.

Скорее, что я в очередной раз разочаровался в жизни и забил на все, чему учился и чего хотел.

А я, хотя особенно по пьяни, кажусь идиотом, при родителях успел выучиться. И даже если заброшу свой нынешний бизнес, без работы не останусь.

Ну что ж, пора довести дело с Фуэнтесами до конца.

Я показываю парням фото Анхелы — ее нужно первым делом увести в безопасное место — раздаю инструкции, и мы выезжаем.

Вся моя надежда на сейфы — даже при пожаре они должны остаться. Там могут быть документы про мою семью и, возможно, что-то еще.

Я знаю, что Клара вела дневник, но никогда не давала мне читать его. Я хочу и одновременно ужасно не хочу знать правду о ее чувствах ко мне.

Вроде все отболело, но чтобы принять Анхелу, мне нужно насовсем отпустить Клару.

Иначе как-то грязно.

Поместье Фуэнтесов приближается, а я вспоминаю, какой видел чику последний раз. И снова бешусь.

Она, блять, на меня не смотрела. Не повисла на шее, не умоляла забрать ее, не плакала.

Я бы спокойно увел ее у Кортни, подай чика малейший знак.

Но нет. Долбаный ангелочек решила поиграть в гордость.

И все равно за эти дни не было и получаса, чтобы я за нее не переживал.

Ладно, хватит соплей.

За дело.

* * *

Фуэнтесы завалили дополнительные ворота, и мы прорываемся сквозь главные.

Никакого выбора нет — их всех придется ликвидировать. Компромиссы между нами невозможны.

Мне немного жаль Маноло Фуэнтеса — он не преуспел в делах и всю жизнь любил не ту женщину. Жаль Кортни Фуэнтес — надеюсь, хоть раз она заплатила кому-то из своих людей, чтоб ее выебли, как ей нравится. А вот Раулито абсолютно не жаль.

Мы расчищаем вход в основное здание, когда мне докладывают, что в одном из флигелей пожар.

А я понятия не имею, где чика, и запах гари бьет в нос.

Слуг и местных я приказал не трогать, и мы прочесываем комнату за комнатой в основном здании, отлично понимая, что Фуэнтесы могли нашпиговать свой дом взрывчаткой.

Вопрос на минуты.

Я не верю своим глазам, когда мы вламываемся в одну из комнат и застаем там Раулито, который как ни в чем не бывало сидит в кресле с бокалом вина.

Внешне меня не отличить от парней, но Раулито это как-то удается.

Он смотрит мне в глаза и салютует бокалом.

— О, привет, Рейес. Есть разговор.

Я делаю знак парням выйти.

— Говори.

— Я убил твоих родителей. А ты убил моих. Но я пошел дальше, Рейес. Твоей милой обезьянки больше нет. И дневника моей сестры нет тоже, — он достает из-за пазухи тетрадь и рвет ее на мелкие кусочки.

А затем чиркает зажигалкой, и сквозь маску я чувствую запах бензина. Вся комната сейчас превратится в костер.

АНХЕЛИКА

С пола мне отлично видны небольшие аккуратные люстры под потолком. Они ярко светят в глаза и заставляют щуриться от слез.

Рейес меня выгнал. Не думала, что это будет настолько больно. В глаза словно стекол напихали, а в горле стоит ком — не вздохнуть.

Рейес, идиотина, решил, что я сама сбежала?

Хотя… почему бы и нет. У него меня не ждало ничего хорошего.

Подачки из еды и одежды забавы ради. «Любовь», когда ему приспичит.

А если ему приспичит трахнуть богатую старуху, я должна понять и стерпеть.

Он же, мать его, мачо. Хозяин.

Я судорожно выдыхаю. Плечи трясутся, и подбородок дрожит.

Хватит разводить болото. Нельзя плакать, иначе макияж потечет, а я сама такой не нарисую. У меня даже косметики нет.

И нужно срочно убираться отсюда, пока Рейес не выскочил обратно и не увидел, как я морожу попу на полу.

Жалкая брошенная кукла.

Эта Фуэнтес права. Мужчины ценят гордых.

Рейес точно ценит только гордых, иначе даже не пытался бы меня развлекать, а просто запер бы в комнатушке и трахал, когда вздумается.

Пусть я родилась в нищей семье, я не дырка для слива спермы.

Моя прабабушка вообще родом из далекой северной страны. И в честь нее дома меня зовут Анхеликой. А ее звали Анжелик.

Я встаю с пола, оправляю платье и быстрым шагом отправляюсь в комнату для прислуги.

Там аккуратно, чтобы не задеть макияж, умываюсь.

Соблазн спрятаться около двери и подглядеть, с каким лицом Рейес выйдет от этой бабы, решительно пресекаю.

В комнате для прислуги пока никого нет. Но мне нужно время и полное одиночество, чтобы все обдумать.

Легче то, что теперь я в чужом доме. Здесь никто не знает о нас с Рейесом, кроме хозяйки, и мой позор никого не волнует. Никто не полезет ко мне под юбку проверять девственность.

Я — просто девушка из города, которую госпожа Фуэнтес решила взять на работу по своей прихоти.

Щеки горят. Рейес не опроверг рак, но об этом никаких сил думать нет.

Я не видела, с каким лицом он от меня отказался. Он прижимал меня так, чтобы я его вообще не видела. Но в его голосе звучала настоящая ярость.

А еще он сказал про мою семью. И это точно не было угрозой.

Никто не умирает дважды. Если бы Рейес хотел их убить, мог бы прямо в деревне… получается, он намекнул, что мои родные в безопасности, и я могу не бояться угроз Фуэнтес?

Хочется верить, что он имел в виду и Мерседес.

Я чувствую невольное облегчение. Как будто мне становится чуточку проще дышать.

Их безопасность значит одно: мне надо бежать отсюда.

На столике стоят графин с водой и стаканчики. Я выпиваю несколько разом.

Как убежать из запертой со всех сторон крепости, где внутри есть все для жизни? Раз в неделю ответственные люди выезжают в город и делают глобальные закупки.

По крайней мере, у Рейеса так. И тут наверняка похоже.

Неожиданно включается рация, и я слышу голос Фуэнтес:

— Девочка, зайди ко мне.

Эта баба не хочет звать меня по имени. Ну и пусть.

Я прихожу к ней и понимаю, что она чем-то ужасно раздражена, но пытается это скрыть.

Как бы на меня не вызверилась.

— Что сказал тебе Рейес?