Подруга моей дочери - Тиана Тесса

​Я хмурюсь, так вот почему он не появлялся столько времени. Следил?

​- Была, Костя. И это не месть. Я сама хотела.

​- Понравилось? — отшатывается он, но я не отвечаю. Тогда Костя хватает меня за плечи: — Что молчишь? Может, ты не разобрала, тебе напомнить, как было у нас с тобой? — он сильнее сжимает пальцы, но я скидываю его руки.

​- Понравилось.

​- Да ты просто шлюха, — вдруг выпаливает Костя, и я сама не понимаю, как отвечаю звонкой пощечиной. Костя, широко раскрыв глаза, смотрит, а я тяжело дышу.

​И пока он не пришел в себя, быстро открываю дверь подъезда и бегу вверх по ступенькам. Возле своей квартиры останавливаюсь, прислушиваясь. Тихо. Не пошёл за мной. Это хорошо, надеюсь, он и вовсе уедет, поняв, что между нами ничего быть не может.

​Дома успеваю залезть в душ, стою под струями воды не в силах унять дрожь. И тут слышу звонок в дверь.

​Всё-таки поднялся. Схватив с вешалки легкий халат и, наплевав, что с волос еще стекает вода, иду к двери. На этот раз смотрю в глазок, но увидев, кто пришел, дышать вовсе перестаю.

​- Соня, я знаю, что ты там, — слышу низкий голос.

Закусываю губу, и ещё раз смотрю, чтобы убедиться — там не мираж. Пульс, как сумасшедший, принимается биться в висках. Я не должна этого делать, но хочу открыть дверь.

​Поэтому тянусь к замку и вскоре оказываюсь лицом к лицу с Антоном.



Ничего не могу с собой поделать. Мысль о Сонином переезде не выходит из башки. Но если раньше девушка устроила там царствование, вызывая желание незамедлительно трахнуть ее, то теперь к этому желанию добавляются неприятные моменты. Я соотношу данные и, хотя не хочу, но допускаю мысль: те деньги на тимбилдинге могла взять она.

Потому что не нахожу иных возможностей, как девушка могла оплатить квартиру в таком районе. Даже если там не было агентов и залога. Положим, на пару месяцев ей тех денег хватит, а за это время она, видимо, решила что-то придумать… Подцепить богатого придурка, например. Хотя она же сошлась с этим своим хлюпиком Костей. Устало тру лицо руками, откидывая документы.

Сижу в офисе который день, а после еду в спортзал. И все потому, что не могу себя заставить поговорить с Соней. Хочу разрубить этот узел и боюсь услышать в ответ правду. Потому что если Соня окажется воровкой… Откинувшись в кресле, смеюсь, качая головой. Ну как же так, Жуков! Сам считал девчонку приживалой, охотницей за мужиками, а теперь пасуешь в такой ситуации, не желая слышать правду. И понимаю: хоть я с первого дня заклеймил девушку, в глубине души грыз червячок сомнения. А теперь он вырос в змею, которая обвилась вокруг моей шеи, и готова задушить. Потому что я уже сам не знаю, куда деться от своих мыслей.

Звонит телефон, выдергивая в реальность. Я морщусь, но снимаю трубку.

— Да, Римма, привет, — говорю устало.

— Антон, ты что-то совсем пропал, — воркует женщина, — у тебя все в порядке?

— Более чем. Просто много работы, новый контракт.

Я вру, хотя контракт есть. Но работы не настолько много, чтобы не заехать раз-другой на сеанс психологии. Причина банальна: я просто не хочу. Не только Римму, я, блядь, вообще никого не хочу. Хотя это вранье. Хочу одну девчонку, которая сбежала к другому парню, прихватив мои бабки. Охуеть, ситуация.

— Ладно, ну ты заезжай. Ты же знаешь, я всегда тебе рада.

— Непременно, как только разгружусь немного.

Мы прощаемся, а я отправляюсь в тренажеру. Спорт позволяет хоть немного отвлечься от сложившейся ситуации. Приехав домой, вижу радостную Женьку. Так, что у нас еще происходит?

— Завтра мама прилетает, ты сможешь ее встретить?

Блядь. Совсем забыл про Маринку. Ну хоть гостиницу оплатил, когда она данные скинула. Недалеко отсюда, так что при желании они с Женей смогут видеться часто.

— Встречу, — киваю ей.

— Спасибо, — дочь меня обнимает, отстранившись, спрашивает, — как день прошел?

— Как обычно, — отвечаю хмуро. — А у тебя?

По сияющей улыбке вижу, что ей не терпится что-то рассказать, но она ждала, пока я спрошу.

— Я подала документы на искусствоведа, и меня зачислили. Представляешь, пап!

Я улыбаюсь, подхватив, кружу ее, Женька смеется.

— Видишь, главное, ставить цель и идти к ней, — говорю, вернув на место.

— Не знаю только, как мама к этому отнесется.

— Ничего, прорвемся, — я треплю ее по волосам, она смотрит на меня с такой благодарностью, что поневоле становится неловко. Вроде бы я ничего такого не сделал, а она вон как счастлива.

— Ладно, я пойду, — Женя проходит в прихожую и начинает обуваться, — у меня встреча.

— С Соней? — вырывается как-то само собой.

— Нет, — качает дочь головой.

— Как она, кстати? — стараюсь, чтобы голос звучал нейтрально, хотя мне и впрямь интересно. Женя неопределенно пожимает плечами.

— Мне кажется, у них с Костей совсем разладилось. Хоть она и молчит, но… Думаю, ничего у них не получится. Ладно, пошла.

Она убегает, я прохожу в кухню, щелкаю кнопкой чайника, задумчиво глядя перед собой. Значит, все-таки не простила ему измену? Или… себе?

Маринка узнает меня сама, а я вот совсем не могу соотнести ту девчонку, которая смутно мне помнится, с этой женщиной. Хотя стоит заметить, в свои тридцать пять она выглядит шикарно. Или сколько ей там? Тридцать семь? Даже не помню толком.

— Антон, — она меня обнимает, словно дорогого родственника, — сто лет не виделись, а. Ну пойдем.

Всю дорогу висит на моем локте и щебечет всякий бред. За то время, что мы едем до гостиницы, я успеваю узнать столько, сколько не узнал, пока Женя живет в моей квартире.

Что дочь окончила художественную школу, и ее работы занимали на каких-то конкурсах призовые места. Но что это все, конечно, несерьезно, и Маринка отправила ее получать нормальную профессию. Кажется, дочь еще не рассказала матери, куда поступила. И хорошо, со мной будет проще. Сама Маринка успела дважды выскочить замуж, развестись, детей больше не заимела, зато умудрилась, как я понял, неплохо обобрать второго мужа. Открыла в Тюмени салон красоты, и теперь мечтает о том, что переберется в Москву. От всех этих разговоров у меня появляется изжога. Только Маринки мне тут и не хватало.

— Знаешь, — выдает она вдруг, — ты почти не изменился. Такой же красавчик. Я тебя часто вспоминала.

Блядь. Ну без этого не обойтись?

— Еще бы, — усмехаюсь все же, — у нас же общая дочь.

Маринка смеется, закинув голову назад, но эту тему, слава богу, оставляет.