Я люблю время - О'Санчес

Выбор остужающих лакомств, хранимых в холодильном сундуке, неожиданно оказался невелик, но, после нескольких неудачных попыток, все трое оказались с мороженым в руках. Света выбрала вафельную трубочку, Велимир эскимо, а Филарет почему-то захотел дешевейшее мороженое в стаканчике, даже не крем-брюле.

Так они шли и шли вперед, пока, наконец, не добрались к подножию стадиона. Мужчины слопали свои порции практически с равной скоростью, еще и мороженица не исчезла из поля зрения, а Света терзала несчастную трубочку долго, сначала слизывала шоколадную глазурь, потом мороженый полушарик над вафельными боками…

– А если мы взяли тебе хотя бы детское, трехлитровое, ведерко с мороженым? Ты бы и до вечера не управилась!

– Ведерко? Это ты так шутишь, да?

– Какие уж тут шутки! Я из сил выбиваюсь, обшаривая свой сектор обзора, да еще и за тебя твой, пока ты скосила глаза на кулек с углеводами… Словно кошечка красоту наводит – лижешь, лижешь, лижешь, лижешь… Я уже почти надорвался!

– Но я же не могу быстрее. Почему ты на меня кричишь?

– Разве же я кричу?

– Да, кричишь. Почему все на меня кричат, все мною командуют? Всем я поперек горла…

– Света. Доедай, пожалуйста, а плакать не надо. Мы на работе. Да?

– Тем более, что я всегда вдоль, а не поперек.

– А почему он тогда меня понукает?

– Это он несерьезно, вдобавок, по врожденному недостатку здравого смысла.

– Это – я по недостатку…

– Помолчи, Вил, не испытывай мое терпение. Ты помнишь, для чего мы здесь? Отвечай коротко: да? Нет?

– Да.

– А ты, Светик?

– Каждую секунду помню.

– Рад за вас обоих. Вытирай пальчики, обертку дай сюда. Всем на скамейку, сидеть смирно, я буду думать. Да, есть хотите, кстати? – Велимир и Света недоуменно переглянулись. Нет, есть пока никто не хотел, потому что завтрак был сравнительно недавно и сладкого только что откушали.

– Сегодня после работы официально приглашаю обоих в одну харчевню, где постараюсь побаловать вас местными достопримечательностями. Превкусными, намекну.

Все-таки Филарет был хитер, как Змей в первозданном саду: Света и Вил опять переглянулись, но на этот раз с улыбкой. Не то что голод – обыкновеннейший аппетит еще не успел протянуть к их сердцам и желудкам костлявые жадные длани, а хорошее настроение уже вернулось к обоим, позывы спорить угасли.

После недолгого совещания они решили, – Фил решил, – что все вместе поднимутся как бы на первый ярус холма, в котором покоилась чаша стадиона, и по асфальтовой дорожке обойдут весь периметр. Потом поднимутся еще на один «ярус» выше… А там будет видно.

– Филя…

– Слушаю?

– А… что за «достопримечательности»? Нет, мне просто интересно, а не потому что я есть захотела.

– Это секрет. Вдобавок, мы еще должны их заслужить.

– А ну как не заслужим? Зажилишь тогда проставку? – Вил пнул пластмассовую двухлитровую бутыль с мутным содержимым, и она полетела вниз, чуть не угодив в какую-то парочку роликовых конькобежцев.

– Постараемся заслужить. Да, Света?

– Да, я вся такая стараюсь! Вилечка, зачем ты так делаешь? Ты их чуть не забрызгал!

– Так чуть же. Оно и не считается. Мне бутылка показалась подозрительной, объясняю для непонятливых, а брать ее в руки я побрезговал. Вопросы? Вдруг именно в нее слабеющей рукой Андрея Ложкина были засунуты искомые документы?

– И все равно поосторожнее. Знаешь как неприятно бывает, когда какой-нибудь хам привяжется, или пошлить начинает. Пол-остановки здоровых мужиков стоит, и хоть бы кто вступился! Я вам сейчас расскажу случай, про одну женщину, родную тетку одной моей довольно близкой подруги. Все это было среди бела дня, в центре города. Знаете где Бульвар Профсоюзов находится? Сейчас он называется Конногвардейский, а тогда еще был Бульвар Профсоюзов. При Собчаке его переименовали, вернули как прежде было, при царе, а тогда это было еще до Собчака…

– Светик. Про тетку Собчака ты нам обязательно расскажешь послезавтра, а теперь мы поднимаемся наверх. Все, что может быть похожим на папку с бумагами, скрепленные, либо разрозненные листки размера А4, чистые с одной стороны, и запачканные текстом – с другой, не должно ускользнуть из сферы нашего внимания. – Филарет запрокинул лицо и с шумом втянул ноздрями воздух, словно бы принюхиваюсь к следу, который могла оставить стопка бумажек форматом А4.

Вздохнул и Велимир, ему тоже почудилось нечто такое, что оставлять без внимания нельзя, но вот бумаги ли это? Вопрос вопросов.

– Мальчики, а где тут туалет или какое-нибудь укромное место?

– Что, действительно актуально? – Филарет с видимой досадой стал оглядываться, похоже, ему в эти секунды очень не хотелось отвлекаться ни на что постороннее, прямо с поисками не связанное.

– Да, Филечка, извини, пожалуйста, мне действительно… У меня лямка порвалась на плече, мне нужно ее булавочкой сколоть. А что, далеко?

– Да, теперь вижу. Нет, близко, не волнуйся, сейчас все уладим. Давай, мы с Вилом тебя прикроем от нескромных взглядов?

– И сами честно-честно не будем подсматривать!

– Нет, я так не могу.

– Все за мной. Сразу видно, Света, что ты не посещаешь большие спортивные мероприятия. Потому что…

– Потому что туалетов здесь полно, но плохих, но много, но имеются. Вот, в этих горбах, и эм, и жо. О! Везет тебе, Светка! И рядом, и женский, и открытый. Вперед! Только не вздумай пользоваться по прямому назначению!

Девушка с сомнением понюхала воздух, поглядела на ржавую полуоткрытую дверь, но отступать не отступила. Вил переместился на несколько шагов влево, стал в пол-отворота и замер… Следить за Светой и тем, что она там делает, ему не хотелось, нового бы он ничего для себя не увидел, но выпускать ее из сферы своего внимания нельзя. Нельзя – Велимир чуял это всем подспудным умением, что в нем было; Филарет также отошел, но в противоположную сторону. Велимиру показалось, что к его силе, которую он протянул в сторону девушке, прислонилась на миг другая… То ли враждебная, то ли не очень… То ли правда, то ли ему показалось…

– Как, уже?!

– Вилечка… Знаешь, как там грязно! Что, очень долго, да? Заметно, да, по-уродски?

– Нормально. Вообще ничего не заметно. Клянусь.

– Не долго, в самый раз. Вил прав, ничего не видно, а дома потом заштопаешь как полагается. Ну-ка, давайте дойдем во-он до того корильона, я его еще не видел вблизи. Веселее!

Вся троица, повинуясь командирскому басу, спустилась вниз, там, после некоторой заминки, мужчины на руках, ревниво передавая друг другу, перенесли девушку через ограды – сами же молодецки прыгая через них (у Велимира прыжки получались чуть более ловкими), с вялым любопытством осмотрели звонницу и пошли дальше, к самому заливу. С точки зрения поиска, ничего особо интересного по сторонам и под ногами не было.