Битва гигантов. Ротшильды, Рокфеллеры и Нобели - Брита Осбринк

class="p1">Несмотря на войну, в мире продолжалась борьба за нефтяные рынки. На сцену выступила «Русская генеральная нефтяная корпорация», или «Ойль», – эта административная компания наполовину представляла английские интересы, но ее поддерживал ряд видных российских банкиров и нефтепромышленников. В 1914 г. «Ойль» попыталась заручиться большинством голосов на ежегодном собрании «Товарищества бр. Нобель» и захватить его в свои руки, однако старые пайщики воспротивились, и эта попытка сорвалась. Спустя полгода двое членов правления «Ойль», состоявшие также в правлении «Бранобеля», предложили свои акции «Ойль» Эмануэлю: они считали его наиболее подходящим человеком для руководства российской нефтепромышленностью, а корпорация нуждалась не только в деньгах, но и в ценных специалистах. Эмануэль не проявил интереса к предложению. Вильгельм Хагелин не раз упрекал Эмануэля в излишней осторожности и нерешительности; с этими упреками, вероятно, согласился бы и Альфред. И все же Хагелин не без помощи других одолел Эмануэля. Даже Ханс Ольсен приезжал в Петербург, чтобы заставить его решиться. В конце концов они добились от Эмануэля ответа, который истолковали, как им было удобно: дескать, «черт с вами, делайте, что хотите, только оставьте меня в покое». Впоследствии Эмануэль принимал деятельное участие в приобретении Нобелями банковских бумаг на сумму в 40 миллионов крон и выпуске собственных акций на 55 миллионов, что позволило им заполучить активы «Ойль». В 1915 г. товарищество контролировало свыше половины российской нефтяной промышленности.

Однако идет мировая война, и музыку заказывает петроградское правительство. А оно требует наращивать поставки для фронта, так что все заводы работают на полную мощность. Нобелевская флотилия из 40 наливных судов и барж перевозит огромное количество нефтепродуктов по российским рекам и каналам, по Каспийскому и Черному морям. На 1916 г. в «Товариществе бр. Нобель» и в фирмах, которыми оно частично владеет, трудится свыше 50 тысяч человек. Со своей тысячи скважин товарищество получает треть сырой нефти в России и 40 % продуктов ее перегонки, поставляет две трети товара, потребляемого на внутреннем рынке. Компания строит первый российский завод по производству бензола и взрывчатого вещества толуола. Ведь экспортировать динамит из Германии больше нельзя, эта страна – враг!

В 1916 г. товарищество выплачивает по дивидендам рекордную сумму в 40 %. То-то бы гордился Альфред! Людвиг предпочел бы иные достижения. Когда Детердинг прислал в Баку своих инженеров, они обнаружили, что нобелевские предприятия устарели. Товарищество не вело исследований, не разрабатывало новых технологий – все силы уходили на войну и выполнение правительственных заказов. К тому же Нобелям просто не хватало квалифицированных сотрудников.

В руководстве компании происходят перемены. После перехода в «Ройял датч-Шелл» Эрнста Грубе бремя переговоров с Парижем и Лондоном возложено на Вильгельма Хагелина (нередко в них участвует и Эмануэль Нобель). Сбытом стал заведовать Кнут Литторин, а всем нефтяным производством – Артур Лесснер. Йосту Нобеля назначили главным управляющим в Баку, тогда как его брат Эмиль возглавил механический завод в Петрограде.

Революция

В феврале 1917 г. царь отрекся от престола. Членам царской семьи на некоторое время позволяют остаться в Петрограде, затем их вывозят в Екатеринбург, где выстрелы в подвале и яма в лесу знаменуют конец их жизни и российской монархии. Война и происходящие в России беспорядки дают Финляндии шанс к освобождению, и 6 декабря 1917 г. она провозглашает свою независимость. В январе следующего года ее признает мировое сообщество, а в 1920 г. – и Россия.

Акселя Блумгрена отзывают обратно в Баку. После пяти весьма плодотворных лет в Чимионе он со своей немногочисленной семьей покидает Туркестан. Перед новым, 1917-м, годом его место там занимает другой человек. «Я и помыслить не мог, что через какой-нибудь год мой преемник и 28 моих товарищей по работе погибнут, защищая промысел». Итак, весной 1917 г. Аксель снова в Баку, пытается работать в условиях, которые становятся все более невыносимыми.

«Из Петрограда доходили слухи о волнениях и смуте не только среди населения, но и в правящих кругах. Главной фигурой на политической сцене стал неотесанный и похотливый Распутин. Этот хитрый сибирский крестьянин приобрел большое влияние на императорскую чету, в особенности на императрицу, и мог по собственной воле назначать и смещать министров, а также предпринимать другие меры, имевшие роковые последствия. Поговаривали об измене, в которой была замешана императрица, о том, что ее даже думали выслать в туркестанский Ташкент. Из этого ничего не вышло, однако кризис достиг стадии, на которой может случиться все, что угодно. Безвольный и слабый по натуре, царь негласно уступил право решать все дела императрице, та же слушалась советов Распутина. Великие князья пытались отстранить Распутина от управления государством, а когда это не удалось, решили его убить. Морозной декабрьской ночью их план был приведен в исполнение. Вся страна торжествовала и надеялась на перемены к лучшему, однако развал продолжался еще более быстрыми темпами.

Революция означала свободу. Что такое свобода, никто не знал, но все были убеждены, что свободу нужно приветствовать, поскольку это нечто великое и недоступное пониманию. Свобода стала всеобщим лозунгом. Bo имя свободы распахивали тюремные ворота и выпускали заключенных (ведь свобода распространялась и на них). Bo имя свободы люди дезорганизовывали работу предприятий, дававших им средства к существованию. Доказывать непоследовательность таких действий было бессмысленно. Можно было нарваться на то, что тебя объявят контрреволюционером и врагом народа, а это не всегда полезно для здоровья.

Революция была, так сказать, делом государственным, тогда как компании принадлежали частным лицам. Революционерам это не нравилось. Все старое следовало сокрушить, а частный капитал – вытеснить из промышленности. Государство, однако, не могло управлять всем производством. К тому же оно было слишком занято гражданской войной и организационными мероприятиями в центре. Тем не менее контроль в нужном направлении уже осуществлялся, со временем его могущественная рука дотянется и до наших отдаленных угодий.

„Вся власть Советам!“ – провозгласил Ленин в своем декрете, и Советы подхватили лозунг и бросились создавать комитеты.

Развернулась борьба за состав этих комитетов, агитировали и во время рабочего дня, и после. Каждый выставлял свои заслуги, доказывал, что выбрать нужно его».

Плотник Витушов приставил бочку к стене и объясняет с нее разгоряченным слушателям: «Попадись мне сейчас под руку какой-нибудь из этих сволочей начальников, я б ему башку так и раскроил топором!» Идущий мимо Аксель Блумгрен останавливается, Витушов видит его и сбивается с речи. «Наступила гробовая тишина, все окаменели, а я спокойно проследовал своей дорогой».

«На одном из митингов неграмотный татарин Ахмат умудряется доказать собравшимся, что носить корм свинье ниже его человеческого достоинства. „Митингами“ (с английским произношением) называли частые рабочие собрания, где каждого призывали высказывать свое мнение; в конце собрания