Остров смерти - Андрей Воронин

Уйдя в отставку, Илларион смог, наконец, позволить себе роскошь действовать в одиночку, ни перед кем не отчитываясь. С соратниками хорошо ходить в атаку под общий крик «ура». Тонкую работу лучше делать одному, особенного тогда, когда вокруг слишком много гражданских безоружных людей.

Да и самолюбие тоже вещь не последняя. Ладейников один, значит надо одолеть его в одиночку.

Но не только друзья опознали Забродова на экране. Московский милицейский генерал давно имел зуб на инструктора ГРУ. Когда-то Илларион «влез не в свое дело» – выяснил, что квартиру известного коллекционера живописи гробанули по наводке ментов.

История тогда вышла шумная – в газетах писали, что некий генерал К, лично заказал несколько подлинников французских импрессионистов. Генерала Кожемякина допрашивали в качестве свидетеля, но доказать ничего не смогли. Точнее, не захотели. Он усидел в кресле и хорошо запомнил, кому обязан своими неприятностями.

Теперь доверенный человек из пресс-центра МВД позвонил ему на дачу доложить про странное шоу в эфире и человека, как две капли воды похожего на Забродова. Попивая на террасе кофе, Кожемякин нажал кнопку пульта и через пять минут убедился, что гэрэушник попался. И не только потому, что новый хозяин острова посадил его на цепь.

Кожемякин никогда не забывал личные обиды.

При первой возможности расквитаться голова мгновенно выдавала точное решение. Трансляция с острова еще не закончилась, а он уже связался с начальником Алтайского краевого отдела МВД.

– Здорово, Пал Семеныч! Как твое ничего?

Ну, дай Бог. Хочу тебе кусок работы подкинуть в выходной. Вот такой я вредный человек. На самом деле ты мне еще спасибо скажешь и награду обмыть пригласишь. Да-да, не сомневайся. Даю тебе, как сейчас говорят, эксклюзив. Ты ж в курсе насчет шоу в ваших заповедных краях? Смотришь? Очень напрасно. Не знаю, как было в прошлый раз, а сегодня прямая трансляция. Пару раз картинка уже срывалась, так что вроде не врут. Похоже, двое бандитов заложников прихватили в ходе игры. Народ, наверное, тащится, смотрит, как кино. А ко мне пришли точные данные, что заваруха там истинная. И у тебя есть шанс среагировать вовремя. Когда людей отправлять будешь, учти: тот, что рисуется с автоматами – не главный. Главный, как обычно, в тени. Он сейчас для вида в наручниках – якобы опасный для преступника человек. Но тамошний начальник телевизионный успел мне сообщить: этот вот в наручниках как раз главарь, а другой, с автоматами, – на подхвате.

Пал Семеныч принял новости к сведению, горячо поблагодарил.

– Никто еще ничего не знает, – подчеркнул Кожемякин. – Все пойдет в актив тебе и твоим людям. Только поспеши, иначе перехватят дело из-под носа. Подтяни по-быстрому ребят, а я уж здесь позабочусь, чтобы больше никто не сунулся. Держи меня постоянно в курсе, договорились?

Московский генерал не случайно сослался на «телевизионного начальника». Он точно не знал, кто там старший и как называется его должность.

В любом случае подобное шоу кому попало не доверят, не последний это человек на канале. Значит, ему есть что терять и он не станет особо упорствовать, если придется подтвердить: да, в самом деле он успел дозвониться и сообщить, кто из двух преступников главный.

Продолжая неотрывно наблюдать за происходящим на экране, генерал перезвонил своему доверенному лицу из пресс-центра и попросил выяснить, кто на острове до сих пор заправлял ходом шоу.

– Справки я уже навел. Фалько – есть такой режиссер. Считается большим мастером.

– Ну и отлично.

Эти признанные мастера на телевидении урывают жирные куски. Значит, будет он как шелковый, если только уцелеет, если выберется с острова живым. Если нет – тем более на него можно будет списать любые сообщения.

– Сегодня у меня встреча с журналистами, – сообщил офицер из пресс-центра – наверняка закидают вопросами.

– Специальных заявлений не делай! Скажи, что местные органы уже заинтересовались и будут отслеживать ситуацию.

Игорь сам распределил, кому с кем бежать, и ему, конечно, не посмели возражать. У каждого игрока оставалось по одной ноге свободной. Вторую нужно было накрепко привязать у щиколотки к ноге напарника. Все это выглядело жуткой карикатурой на конкурсы в доме отдыха советских времен.

К старту готовились шесть человек – Ольга с самого начала держалась в стороне от всех, и Ладейников ни разу не высказал по этому поводу недовольства. Из-за нее и Рифат остался без пары – преступник счел, что саксофонист уже отработал свое в качестве Луи Армстронга.

– Охранной грамоты не получишь, но по крайней мере обойдешься без черной метки, – обнадежил его Ладейников.

Усевшись на давно поваленный, зеленый от мха ствол, он подозвал к себе Ольгу. Но место показал не рядом, а внизу, у ног. Впрочем, она смотрела на него, как на сверхчеловека и на другое место не претендовала.

В ней словно проснулся древний инстинкт – готовность принять мужчину, как жестокого повелителя. Цивилизация загнала этот инстинкт глубоко и далеко. Но иногда он поднимается на поверхность, и женщина готова быть рабой того, за кем чувствует силу. Служить ему, восхищаться им, не ища для себя никакой выгоды.

Проведя рукой по роскошным Ольгиным волосам, устроитель нового шоу задержал ладонь на ее макушке:

– Давай, командуй.

– А как? Что я должна сказать?

– На вот, возьми, – неожиданно Игорю взбрело в голову передать ей один из автоматов. – Все готово, только нажать.

Ни секунды не сомневаясь, Ольга приняла оружие. Дуло вильнуло, описав полукруг и большинство присутствующих пригнулось, как по команде.

– Ты мне тут лишнюю панику не наводи, – рассмеялся Ладейников. – Тут народ при деле: одним снимать надо, другим соревноваться. А у тебя сейчас все разом в осадок выпадут.

– Скажите ему в конце концов, пусть перестанет дурака валять, – шепнул один из свободных операторов, обернувшись к Фалько. – Или патроны заберите.

– Здесь все заложники, мы с тобой тоже, – отмахнулся режиссер.

Это был во всех отношениях удачный ответ. Он звучал, как призыв проникнуться вместе с главным «актером» чувством реальности. Потом, когда все закончится, можно будет представить дело так, будто он все время безуспешно пытался предупредить своих подчиненных.

Ольга пальнула в небеса – автомат был заранее переведен на стрельбу одиночными. Фалько тревожно оглянулся в сторону лагеря на правом берегу. Все в порядке, там готовы услышать и такое.

А почему игроки не бегут, а застыли в ступоре?

Ладейников тоже удивился:

– Эй, народ? Вам два раза повторять?

Вероника с Вадимом Струмилиным договорились не спешить. Тем более, что кандидат наук старался удерживать голову в одном положении – в любом другом зубная боль становилась нестерпимой. Главное, ступать ритмично. Она делает шаг левой, он – правой, потом одновременно ступают «общей» ногой. Тише едешь, дальше будешь.