Человек без лица - Лоренсо Сильва

— Мне все это уже известно! — сказал Дельгадо. — Зачем ты?..

— Их служба закончилась.

Дельгадо резко выдохнул воздух.

— Сначала мы подумали, что Драммонд сменил систему наблюдения, — продолжал собеседник Дельгадо. — Но мы ошиблись. У привратника больше нет помощника. Персональная обслуга этой женщины сегодня утром покинула здание. Оперативников снаружи здания не видно.

Находившийся у самой решетки кондиционера Дельгадо взмок. Столкновение исключающих друг друга предположений вызвало у него ощущение, близкое к параличу.

— Должно быть, она отправилась в какую-то поездку.

— Нет, — возразил человек на другом конце провода. — Мои люди не пропустили бы ее отъезда. Кроме того, когда ей раньше действительно случалось уезжать, обслуга ее сопровождала. Сегодня ее служанки ушли одни. Вчера утром возле дома наблюдалось какое-то непонятное оживление, люди Драммонда входили и выходили, особенно его главный подручный.

— Если она не уехала, если она в доме, то почему сняли наружное наблюдение?

— Не думаю, что она все еще там.

— Говори яснее! — прикрикнул Дельгадо.

— Думаю, что она порвала соглашение с Драммондом. Думаю, она почувствовала, что ей грозит опасность. Думаю, что ей удалось бежать, возможно, позапрошлой ночью. Это объясняет суматоху на следующее утро. Группа наблюдения — зачем она теперь возле здания? Видимо, ее бросили на поиски женщины. Прислуга тоже больше не нужна, поэтому ее рассчитали.

— Боже милосердный! — Дельгадо обливался потом. — Если она расторгла сделку, если начнет болтать, то я… Найди ее!

— Мы пытаемся, — заверил помощник. — Но прошло уже столько времени, и след остыл. Мы снова просматриваем ее данные, пытаемся определить, куда она побежит прятаться и к кому может обратиться за помощью. Если люди Драммонда найдут ее, то я уверен, что он распорядится немедленно доставить ее к нему. Скорее всего — пошлет за нею своего подручного.

— Да. Без нее у Драммонда нет власти надо мной. Он постарается вернуть ее любой ценой.

«Но что будет, если она обратится к властям? — в ужасе подумал Дельгадо. — Что, если она заговорит, чтобы спастись от преследования?»

Нет, решил Дельгадо. Она не доверится властям, пока не будет вынуждена к этому крайними обстоятельствами. Она не может не опасаться того, что Драммонд их контролирует, что власти выдадут ее ему и что он накажет ее за болтовню. У меня еще есть время. Но в конце концов, не видя другого выхода, она все-таки заговорит. Она знает: ставка настолько высока, что Драммонд не прекратит охоты на нее. Она не может вечно находиться в бегах.

В трубке по-прежнему слышался голос помощника Дельгадо.

— Что? — переспросил Дельгадо.

— Я спросил вас: если мы найдем ее или люди Драммонда наведут нас на нее, как мы должны будем поступить?

— Сначала найдите. Тогда я и приму решение.

Дельгадо положил трубку. Как бы тщательно ни прочесывались его особняк и сад в поисках спрятанных микрофонов, как бы хорошо ни проверялась его телефонная система на подключения, он не собирался обсуждать детали по телефону. Этот разговор не мог служить уликой против него, но он определенно вызовет вопросы, если его запись услышат не те люди, поэтому Дельгадо не стал подробно инструктировать своего помощника. Он уже решил, что необходимо сделать. Любой ценой. Чтобы успокоить терзаемый язвой желудок. Чтобы избавиться от ночных кошмаров. Чтобы спокойно спать.

Если его люди найдут эту женщину, он прикажет убить ее.

А потом убить Драммонда.

Металлический мужской голос объявил:

— Мистер Виктор Грант. Мистер Виктор Грант. Подойдите, пожалуйста, к нашему телефону в зале.

Бьюкенен только что приземлился в международном аэропорту Майами и, идя в потоке пассажиров компании «Аэромексико», выходивших из въездной таможенной зоны, думал о том, смог ли Вудфилд передать его сообщение Максуэллу и как будет организована встреча. В шуме и многолюдье аэровокзала он едва расслышал объявление, подождал, чтобы его повторили, и, удостоверившись, что понял правильно, пересек зал и подошел к белому телефону с надписью «АЭРОПОРТ», установленному на стене рядом с несколькими телефонами-автоматами. На этом аппарате не было никакого наборного устройства. Он поднял трубку, ему ответил женский голос, и, когда он объяснил, что он Виктор Грант, женщина сообщила, что его будут ждать у справочной стойки.

Бьюкенен поблагодарил ее и положил трубку, потом проанализировал тактику встречи. Группа наблюдения следит за внутренними телефонами, заключил он. После того как объявили имя Виктора Гранта, они стали ждать, что к одному из телефонов подойдет мужчина. У группы есть либо моя фотография, либо описание. Во всяком случае, они меня засекли и теперь посмотрят, нет ли за мной хвоста.

Но как бы ни была приятна Бьюкенену тщательность подготовки к встрече, как бы ни радовался он тому, что ему удалось вырваться из лап мексиканских властей и вернуться в Соединенные Штаты, на душе у него было все-таки неспокойно. Его начальство, очевидно, считало, что ситуация пока остается сложной. Иначе не привлекли бы так много оперативников для установления контакта с ним.

Не торопясь, чтобы дать группе слежения возможность повнимательнее понаблюдать за толпой (к тому же от сильной боли он при всем желании не мог бы двигаться быстрее), Бьюкенен продвигался к справочной стойке, везя за собой чемодан. Просто одетый человек лет тридцати с небольшим, с приятным лицом и атлетической фигурой, отделился от толпы пассажиров. Он протянул руку улыбнулся и сказал:

— Привет, Вик. Рад тебя видеть. Как себя чувствуешь? Как долетел?

Бьюкенен пожал протянутую руку.

— Нормально.

— Вот и отлично. Фургончик вон там. Давай я возьму твой чемодан.

У встречающего были каштановые волосы, голубые глаза и продубленная на солнце кожа. Он коснулся локтя Бьюкенена, направляя его к выходу. Бьюкенен повиновался, хотя чувствовал себя несколько неуютно, так как не получил никакого опознавательного кодового сигнала. Но тут человек сказал: «Да, кстати, и Чарльз Максуэлл, и Уэйд просили им позвонить и сказать, что с тобой все в порядке», и Бьюкенен расслабился. Несколько человек знали о том, как он «увязан» с Чарльзом Максуэллом, но лишь его непосредственному начальству было известно, что его связник в Канкуне использовал фамилию Уэйд.

На расположенной против аэровокзала парковочной площадке спутник Бьюкенена отпер дверцу серого микроавтобуса, на боку которого белела надпись: «БОН ВУАЯЖ ИНК., ПЕРЕОСНАЩЕНИЕ И ПЕРЕДЕЛКА ПРОГУЛОЧНЫХ СУДОВ». До сих пор они вели ни к чему не обязывающий разговор, но теперь Бьюкенен замолчал, ожидая, что встретивший его человек проинструктирует его, намекнет, можно ли говорить открыто, и скажет, какому сценарию он должен следовать.