Поверженные правители - Роберт Холдсток

— Ждешь, что они сломаются, но не тут-то было. Они как веревка, только крепче. И не чистый металл. Там внутри еще и жилы животных. И я разглядел тонкие полоски золота.

Тогда и Тайрон вывалил перед нами содержимое своего полотняного мешочка.

— Я тоже кое-что собрал, — сказал он. — Эти были в самой глубине пещеры, разбросаны по узкому проходу. Думаю, их разорвали в ярости. В ярости творца.

Его сокровища напоминали находки Урты. Урта поднял витые бронзовые нити. Жгут заканчивался голубиной головкой.

— Работа настоящего искусника. Но что это такое?

— Обрывки снастей, — тихо сказал Тайрон.

— Корабельных?

— Не корабельных.

— Для чего же они, если не для корабля? — возмущенно перебил Ясон, уставший от загадок Тайрона.

Но исхудалый странник засмотрелся в небо, где светились первые звезды.

— Для двух мальчиков, — сказал он, — и для путешествия, которое, быть может, еще продолжается.

— Теперь мне ясно назначение этой пещеры, — заговорил Тайрон, указывая на обрыв. — Я знал эту историю, как в то время знал ее каждый из моих сверстников. Никогда не верил в ее окончание. Теперь уверен. Эта самая дальняя из его мастерских. У него были сотни таких, в потаенных местах острова. И как раз из этой бухты сыновья Мастера отправились в последний гибельный полет. Где-то к северу отсюда прервалась жизнь одного из них — то ли на скалах, то ли в море. Это, как мне видится, обрывки рамы и сбруи от первых крыльев. Может, они вышли недостаточно прочными. Видите? Он отделал концы каждого жгута головками двух птиц, символами своих сыновей. Двух потерянных им сыновей.

Ниив, жадно слушавшая рассказ Тайрона, все же нашла время ущипнуть меня за руку:

— Опять пропавшие сыновья? Это становится привычкой. Ты никогда не терял сыновей, Мерлин?

— Не терял. Помолчи.

— Я тебе не верю, — поддразнила она, хитро глянув на меня. — Думаю, тебе вообще нельзя верить. Все, теперь я молчу.

Тайрон рассказывал нам одну из сотен легенд своей родины, легенду о давних событиях: как отец, обладавший даром к созданию того, что он называл «машинами», сделал крылья для двух своих сыновей.

В истории было нечто знакомое мне, хотя остров Тайрона лежал в стороне от моей Тропы. Она сохранилась в памяти греков, правда сильно изменившись. Отец, понятно, — это Дедал. В одном из множества построенных им лабиринтов и заблудился молодой Тайрон, прежде чем встретиться со мной, Ясоном и Арго.

И кажется, Арго теперь просил Ясона вмешаться в легенду.

Полет Раптора:

Крылья, рассказывал нам Тайрон, были сделаны по подобию крыльев лебедя и коршуна. Они были глубоко вшиты в тела мальчиков — белые у одного, черные у другого — и защищены от воды воском. Они были прикреплены к мышцам бычьими жилами в бронзовой и золотой обмотке. Когда мальчики напрягали плечи, крылья двигались.

Отец верил, что между землей и неизменными блистающими просторами небес лежит суровая, продуваемая ветрами, невидимая глазу страна: оборотная сторона земли. Все перемены в небесах отражались и в этом срединном царстве, и только тьма не позволяла разглядеть его. Он догадался о ее существовании, наблюдая звезды из одной из своих мастерских, которая была спрятана в центре лабиринта, внутри холма с вершиной, открытой небу.

Но как достичь той земли? Кто может взлететь в такую высь и постичь увиденное? Механическая птица была бы бесполезна. Но сыновья его были легки, сильны и жаждали помочь отцу в его трудах.

Он каждый день заставлял сыновей, белокрылого Икара и чернокрылого Раптора, взлетать все выше и выше. Они возвращались измученные и рассказывали, как воздух наверху истончается и, хотя светит солнце, становится все холоднее, а в бездне показываются звезды, словно наступает ночь. Как глаза их насквозь пронзают хрустальную даль. Но срединной земли они не видели.

Дедал укрепил металлические сухожилия их спин, пронзил плоть витой бронзой, перевязал их волокнами плюща, направил маховые перья крыльев, покрыл их тела маслом, чтобы было легче проходить сквозь эфир. Он дал им маски с узкими прорезями глазниц и остроконечными носами, чтобы отточить их зрение и обоняние на высоте. Он запускал их со скалы, возвышавшейся над западным морем, — с этой самой скалы — и мальчики парили, ловя восходящие потоки и скрываясь от взоров в вышине.

День за днем, с каждым днем все выше.

— Видел ты свет потаенной страны? — нетерпеливо расспрашивал Дедал.

— Нет, но тьма там ярче всего, что я видел, — отвечал Икар.

— Там можно лететь вечно, пока несут крылья, — говорил Раптор. — Отец, те пространства огромнее всех стран, какие ты мог бы вообразить.

Что-то подрезать, подклеить новые перья, усилить сбрую, больше проволоки в мышцах, даже пища их стала пищей птиц, чтобы сделать тела легкими, а кости пустотелыми.

— Срединной страны нет, но бездна пылает звездами!

— Если взглянуть вниз, земля словно озеро, совершенное озеро, такое голубое и белое, как блюдо с прозрачной водой. Наша земля плывет в нем, точно лежащий на боку корабль.

— Поднимайтесь выше!

В последний день Раптор берег силы, между тем как Икар напрягался, поднимаясь ввысь. Раптор отстал. Его брат был подобен маленькому белому пятнышку в темнеющем небе. И блеск звезд уже стал ярче широких белых крыл летуна.

Теперь и Раптор не жалел сил, покинув восходящий поток тепла, напрягаясь каждым пером, чтобы плыть в разреженном воздухе.

Вскоре он увидел ярко вспыхнувшую звезду. Приблизившись, увидел, что это Икар, изнемогающий, на грани гибели, взмахивал крыльями, обратив лицо навстречу чуду. Марс слепил их яростным красным сиянием. Оба они видели длинные дороги и мощные крепости в небесном царстве бога войны. И сама луна, наполовину скрытая тенью, явила свой темный лик глазам юношей.

— Нет срединной земли, а только пустыня, — с трудом выдохнул Икар. — Только пустота.

И он стал падать, сложив крылья.

В ужасе Раптор метнулся вниз, чтобы подхватить его, удержать над облаками, но Икар прокричал:

— Лети вверх! Ты не остановишь моего падения! Мне конец, брат, но ты сумеешь подняться выше.

Раптор протянул руки, чтобы подхватить брата, — и порвал ему крылья; снова потянулся — и он порвал брату грудь; захотел удержать — разорвал ему горло.

Икар падал камнем. Раптор, потрясенный, в горе и ужасе от содеянного, взмыл ввысь, крича:

— Я увижу то, что измыслил для нас отец!

Больше его не видели. Иные говорят, что от солнца подул ветер и помог ему преодолеть пустыню, где нет дорог и воздух неощутим, как дух, где даже призраки не выведут тебя на верный путь. Любовь отца и кровь брата наконец унесли Раптора к звездам. Иные верят, что он скрылся в местах, названных греками Кассиопеей. Если приглядеться, там можно увидеть очертания его крыльев.