Мятежный дальнобойщик - Алексей Макеев

— Ты уже придумал, как мы это сделаем? — без особой надежды спросил Крячко.

— Да, друг мой, уже придумал, — несмотря на усталость и сложность положения, весело рассмеялся Лев. — Поделиться мыслями?

— Валяй! — усаживаясь в кресло, разрешил Крячко.

— Ты пойдешь на фармзавод. На разведку.

— Чего? — вскинулся Крячко. — На фармзавод? Ты в своем уме? Может, сразу в дом Рокота? Облегчать задачу киллера, так уж по полной!

— Не кипятись, Стас, — урезонил друга Гуров. — Тебе всего лишь нужно попытаться попасться Рокоту на глаза. Уверен, ты справишься с задачей.

— И под каким предлогом я туда явлюсь? Воды для инъекций закупить?

— Пойдешь устраиваться на работу. Ты у нас парень компанейский, быстро найдешь общий язык с сотрудниками завода.

— А как я им свои документы предъявлю? Что по поводу московской прописки говорить буду? — сыпал вопросами Крячко.

— Не переживай. До этого дело не дойдет.

— С чего ты так в этом уверен?

— Староват ты для них, Стас, только и всего. Тебя на первом же этапе завернут, но основание находиться на территории завода ты получишь. Отдел кадров коммерческого отдела расположен вне пределов пропускной системы, правильно? — обратился к Яропольцеву Гуров.

— Да. Со стороны северных ворот есть отдельное помещение. Оно находится в том же здании, что и кабинет Рокота. Практически дверь в дверь, — подтвердил Максим.

— Помню, — кивнул Лев, получивший эту информацию во время расспросов Яропольцева. — Поэтому и предлагаю такой план. Ты, Стас, придешь в отдел кадров, начнешь клянчить хоть какое-то место в их отделе. Тебе откажут. Ты будешь настаивать, шумно настаивать. Если повезет, Рокот вмешается. Если нет, придется пробиваться в его кабинет силой. Главное, чтобы он тебя запомнил.

— И что дальше? — еще не понимая, к чему клонит Гуров, спросил Крячко.

— А дальше ты уйдешь. С неохотой и с обещанием вернуться. До вечера твоя миссия будет окончена. Следующий этап плана будет зависеть от того, куда после работы направится Рокот. Я почти уверен, что в очередную забегаловку. Там ты к нему присоединишься.

— Час от часу не легче, — вздохнул Станислав. — Предлагаешь мне так нарисоваться перед бандюками Курбана, чтобы не отмыть.

— Пусть курбановские тебя не беспокоят. Сыграешь натурально, и Рокот вцепится в тебя, как пиявка в гладкую кожу. После того как он лишился единственного собутыльника в лице Яропольцева, он ухватится за любого, кто согласится его слушать и поддакивать. А ты согласишься.

— Допустим, это сработает. Что нам это даст?

— Преимущество, Стас, преимущество, — довольно проговорил Гуров и изложил последний этап инсценировки.

Яропольцев, сидевший в отдалении, слушал внимательно все, что излагал полковник. Только после того, как тот закончил, он заговорил, решив внести свою лепту в составление плана:

— Подгадать визит нужно так, чтобы к часу дня вас выперли из кабинета отдела кадров. В это время Рокот выйдет из своего, и вероятность столкнуться с ним якобы спонтанно возрастет. Я много раз слышал, как он хвастался тем, что, каким бы загруженным ни был рабочий день, ровно в час он отправляется в любимый ресторан. Война войной, а обед по расписанию. Это его излюбленное изречение. В ресторане к нему подкатывать смысла нет. В рабочее время он никогда не пьет. По крайней мере, раньше было так. Но вам ведь не это нужно, верно?

Гуров одобрительно кивнул, соглашаясь с доводами Яропольцева. Крячко взглянул на часы:

— До часу дня еще уйма времени. Придавлю-ка я на массу, если вы не против. В конце концов, на мне лежит ответственность за самую хрупкую часть плана.

Гуров не возражал. Крячко перебрался в соседнюю комнату, где стояла широкая, вполне современная кровать. Подоткнув тощую подушку под голову, он тут же захрапел. Яропольцев последовал его примеру. Гуров остался у стола, пытаясь просчитать запасные варианты, если у Крячко не выгорит набиться в друзья к Рокоту.

— Ну, ребятушки, доложу я вам, спектакль вышел отменный, — вваливаясь в дверь, выпалил Крячко. Два часа назад он отправился на задание и только что вернулся, сияя улыбкой. Довольство так и перло из него. — Без ложной скромности могу утверждать, что игра полковника Крячко тянет не меньше, чем на «Оскар». Не меньше!

— Заходи, бахвал, — невольно заулыбался в ответ Гуров. — Докладывай, как прошла операция.

— Как по маслу, Лева. Тебе в подробностях или только результат? — плюхаясь в кресло, спросил Крячко.

Гуров не стал отвечать. За годы совместной службы он достаточно хорошо изучил Станислава, чтобы понимать: каким бы ни был ответ, Крячко все равно выложит все подробности. А тот и не ждал ответа. Потянувшись к бутылке с водой, отхлебнул добрый глоток прямо из горлышка и начал рассказывать.

— Приехал я, значит, к фармзаводу. Отыскал северный вход. С этим проблем не возникло, как ты, Лева, и предполагал. Никакой охраны при входе там нет, заходи кто хочешь. Я и вошел. И прямиком в дверь с табличкой «Отдел кадров». Время было без семи минут час. У кадровиков обеденный перерыв начинается через семь минут. В кабинете две сопливые пигалицы. Я им: «Здрасте, люди добрые! Хочу к вам на работу поднаняться». А они: «Приходите после обеда!» Я: «Какой там после обеда! Мне работа позарез нужна. С прошлой работы три месяца назад сократили, жена пилит, житья не дает. Короче, нанимайте меня немедленно, и точка». Одна из кадровичек, та, что потверже, давай на меня наседать: «Освободите кабинет, мужчина, у нас обед». А я ей в ответ: «У меня законных семь минут в запасе. Не имеете права не принять». — «Не выйдете, вызову охрану», — разозлилась она. А я отвечаю: «Только посмейте, таких собак на вас натравлю, небесам тошно станет! И в прокуратуру напишу, и в общество охраны труда, и в местную газету. Ославлю вас, милочка, на всю страну». Вторая, видно, испугалась угроз и стала вежливо спрашивать, какая, мол, у вас специальность? «Я — специалист широкого профиля. Все умею, деточка, не сомневайся». «А по образованию вы кто? Определенная профессия у вас имеется?» Та, что охрану грозилась вызвать, на вторую недовольно зыркает, но молчит. А я соловьем заливаюсь. Я, говорю, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Принимайте меня на работу, только оклад покруче выбирайте. Я за гроши батрачить не намерен. Тут первой надоело мою лабуду слушать, она на кнопочку нажала. Я как вскинусь: «Ах ты, кукла безголовая, произвол творишь?» Вторая пуще испугалась, к первой обращается: «Зачем кнопку нажала, неприятностей хочешь? У Александра Дмитриевича и так настроение день ото дня все хуже, так ты еще и усугубляешь». А та отвечает: «Ты что, не видишь, у мужика не все дома, пусть с ним Ян разбирается». Ян, о котором она упоминала, явился без трех час. Я хоть и был в запале, за временем следить не забывал. Ну, думаю, пару минут продержаться, и все в ажуре. Тут мне тоже повезло. Янчик этот хиляком оказался. Правда, при дубинке и электрошокере. Мужчина, говорит, убирайтесь вон, не то хуже будет. Я вроде как струхнул, к стенке прижался и давай орать: «Не подходи, урод, я ничего плохого не делал! Мне работа нужна». Он дубинкой помахивает, а в дело ее пускать не спешит. Сам, говорит, уйдешь или по почкам пройтись? Сам, говорю, сам. На часах без одной минуты час. Я в коридор бочком выполз. Гляжу, а из соседней двери мужик выходит. Я к нему: защитите, говорю, господин, от произвола. Он нахмурился и строго так спрашивает у подоспевшего охранника, в чем дело. Охранник ответил ему: «Александр Дмитриевич, псих объявился, девчатам из отдела кадров надоедает». Я понял, что передо мной Рокот, и, не будь дураком, выдал спокойным таким, трезвым тоном: «Врешь, бестолочь деревянная, я на работу устраиваться пришел». Охранник оскорбления не выдержал, замахнулся дубинкой, а я шасть за Рокота. Удар, что мне предназначался, аккурат по маковке начальнику пришелся. Что тут началось! Рокот орет, охранник в извинениях рассыпается, девчонки из отдела кадров кудахчут. Все, думаю, сворачивай цирк, Крячко, твоя работа завершена. Тихонечко к двери продвинулся и выскользнул наружу. — Крячко перевел дыхание и победоносно заключил: — Теперь Рокот меня надолго запомнит, не то что до вечера.