Место, где все заканчивается - Антон Грановский

Дори взял из хрустальной вазы виноградинку и кинул ее в рот. Раскусил ее, томно глядя на Корсака, и уточнил:

– Что-нибудь еще?

– Насколько похожей может быть маска? – повторил Глеб свой главный вопрос.

– Ну… – Дори пожал плечами. – Это зависит от умения и опыта мастера. И от целей, для которых изготавливается маска.

– Ты описал мне процесс изготовления маски по слепку. А если слепок снять не с кого? Существуют ли более сложные технологии?

Дори наморщил чистый лоб:

– Ну… есть еще и специальная машинка. Она стоит уйму денег, но с ее помощью можно создать маску без всякого слепка и формы. В этом случае маска выполняется из сверхтонкого медицинского силикона. Потом ее наклеивают на лицо с помощью специального геля – так плотно, чтобы она могла передавать мимику человека.

– Что за машинка?

– Называется «Морфокрит». Размером с большую кастрюлю. К ней прилагается сканер. Сперва делается объемный сканинг лица. Потом в локер помешается силикон, и – пошло-поехало! Но чтобы на выходе получилась отличная маска, руководить процессом должен отличный пластический гример. Иначе результат будет плачевный, как если бы простой чайник-юзер попытался написать компьютерную программу.

– Удивительно! – выдохнул Глеб.

– Технологии не стоят на месте, Корсак. – Дори бросил в рот еще одну виноградинку. – Самая важная часть процесса – сканирование лица, с которого будет скопирована маска. В нашем гримерском деле чаще всего приходится работать с фотографиями. Создание объемного сканинга по фотографиям – дело сложное и не всегда благодарное.

– А если отсканировать живое лицо?

– Тогда можно добиться поразительной точности. Но тут есть и другие сложности. К примеру, большой нос спрятать под маской очень нелегко. Или, скажем, толстые надбровные дуги… Чтобы имитировать все эти выпуклости и хрящи, нужно быть профессионалом высочайшего класса. Но и это еще не все. Маску нужно оживить с помощью красок.

– Это сложно?

– Сложно, но возможно. Обычно латексные маски окрашивают либо касторовым гримом, либо акриловыми красками для ткани. Впрочем, иногда красители добавляют прямо в жидкий латекс. В этом случае латекс станет чуть-чуть жестче и будет быстрее отлипать от кожи. С другой стороны, это может пригодиться – ну, например, если ты собираешься использовать цветной латекс для стриптиза!

– Этот момент меня сейчас интересует меньше всего, – сказал Глеб.

Дори усмехнулся:

– А зря. С твоими данными я бы…

– Дори!

– Молчу-молчу. – Гример утрированно вздохнул: – Какой же ты нетерпимый!

– А теперь главный вопрос: ты смог бы изготовить подобную маску?

– Корсак, ты загоняешь меня в тупик. Мне хочется сказать тебе «да», но вместо этого я вынужден ответить – нет. Я не пластический гример. Я – просто гример. Я меняю внешность с помощью живописной техники, постижерских изделий, накладок. Можно приклеить герою бороду, проявить морщинки, изобразить шрамик. А пластический гример занимается другим: он меняет объем, форму, пропорции лица. Делает все то, чего невозможно добиться с помощью красок или накладной бороды. Специалист по пластическому гриму должен быть и скульптором, и ювелиром, и художником, и химиком. Он должен знать антропологию, анатомию, знать законы движения мышц… Ну, и все такое прочее.

Дори бросил в рот очередную виноградинку. Глеб обдумал его слова и спросил:

– Кто в России может изготовить столь совершенную маску и придать ей полное сходство с человеческим лицом?

Ремизов задумался:

– Ты знаешь, Корсак, на ум мне приходит только один человек…

– Кто он?

Дори наморщил лоб и сказал:

– Сейчас на Питерской киностудии снимают фильм «Владимир Ленин. Между ангелом и дьяволом». Слышал?

– Отдаленно.

– Для главной роли приготовили несколько великолепных масок на основе латекса и силикона. Сканинг делали с лица настоящего Ленина.

– Погоди… – Глеб недоверчиво прищурился. – Ты говоришь про того Ленина, который лежит в «гробнице» на Красной площади?

– А ты знаешь других? – насмешливо уточнил Дори.

Корсак озадаченно хмыкнул:

– Ну, дела! Как же они сумели получить разрешение?

– Не знаю как, но сумели. Ох, Глебчик, в наше время можно получить все, что хочешь! Не помогут знакомства – сработают деньги. Так вот, маски для этого фильма сделала Маргарита Князева. Та самая, которая изготовила «лицо» Владимира Высоцкого в недавнем фильме.

– Расскажи мне о ней.

– Лет восемь назад она была просто отличным гримером. Отличным, но – как многие другие. Потом съездила на стажировку в Америку и там, за океаном, стала адептом высоких технологий. Год проработала в Голливуде, делала лица каким-то киношным оркам или гоблинам. А когда вернулась в Россию, стала чуть ли не единственным специалистом в области «фэйс криэйшн».

– Она живет в Питере?

Ремизов поднял брови:

– Почему в Питере? Здесь, в Москве.

– У тебя есть ее телефон или адрес?

– Где-то записан. Поискать, что ли?

– Если тебе не сложно.

– Сложно, Корсак! – Дори улыбнулся. – Но для тебя, так и быть, сделаю.

Гример поднялся из кресла и ушел в соседнюю комнату. Вскоре он вернулся и протянул Корсаку визитку:

– Вот. Только не забирай. Просто перепиши.

Глеб хлопнул себя по карманам:

– Мне на не что.

– О боже, – закатил глаза Дори. – Ни дерьма, ни ложки! А еще журналист! Ладно, пожертвую тебе листок бумаги.

Ремизов на минутку отошел к столу и протянул Глебу квадратик розовой бумаги с нацарапанным именем и номером телефона:

– Держи, красавчик.

Дори посмотрел, как Глеб прячет листок в карман пиджака, и поинтересовался:

– Слушай, Корсак, а зачем тебе все это?

– Хочу сделать себе новое лицо. Старое уже не в тренде.

Гример усмехнулся:

– Я так и понял. Смотри, как бы дело не дошло до новых зубов. При твоей профессии это всегда актуально.

Глеб поднялся с кресла:

– Ах ты, моя заботушка! Дай я тебя обниму!

– Ах, боже мой, какие нежности.

Дори закатил глаза, но, когда Глеб в шутку приобнял его, щеки Дори порозовели от удовольствия.

Час спустя Глеб Корсак знал о Маргарите Игоревне Князевой если не все, то очень многое. Для этого достаточно было сделать всего лишь три звонка с незарегистрированного телефона, заряженного «серой» сим-картой, который он приобрел на Горбушке.