Стальной шторм. Арктический блицкриг - Илья Садчиков

Дрему президента прервал резкий звуковой сигнал. На поверхности электронного стола вспыхнул индикатор внутренней связи.

– Господин президент, срочная новость из Калверта.

– Я слушаю.

Под потолком салона заработал LCD-монитор. На дисплее появилось изображение Уолкера, сотканное из мириадов разноцветных точек.

Вице-президент поздоровался с Блейком и перешел к самому главному.

– Господин президент. У нас проблема.

– Что случилось? Скачок цен на нефть?

– Гораздо хуже, – помрачнел Уолкер. – Армия спасения Мэриленда взяла под контроль атомную станцию в Калверт Клифс.

– Как вы сказали? Армия спасения? Кто они такие?

– Судя по всему – экотеррористы. Мои ребята считают, что Армия спасения сплошняком состоит из профессиональных военных, уволенных в запас согласно акту 14–80{19}. То есть мы имеем дело не с мелкими беспорядками, а с полномасштабным вооруженным восстанием!

– Каковы требования террористов?

– Их нет. Судя по всему, армейцы хотят остановить оба реакторных блока. Старший инженер станции уверяет, что захватчики заминировали системы охлаждения АЭС, а также подложили несколько зарядов в подреакторное пространство.

– Последствия спрогнозировали?

– Мы считаем, что остановка АЭС вызовет энергетический коллапс в индустриальном секторе Балтимор-Вашингтон. Правительство останется без связи, страна – без управления, биржи отреагируют резким подъемом цен на нефть. Курс амеро побьет исторический минимум. Перед нами откроется бездна…

Вице-президент выдержал театральную паузу и обреченно добавил:

– Дальнейший ход событий я предсказать не берусь!

Блейк взял со столешницы ТV-пульт и включил парную LCD-панель. Канал NNA[31]передавал экономический отчет за квартальный период. Бегущая строка рассказывала о трансокеанском переходе советского флота. Информации о захвате АЭС – не было.

Проследив за действиями президента, Уолкер попытался успокоить Блейка.

– Мы фильтруем новостной поток всех государственных и коммерческих каналов. Информация о захвате – локализована.

– Главное, чтобы независимые репортеры не пронюхали.

– Будем стараться, господин президент.

Немного успокоившись, Блейк вернулся к изначальной теме разговора.

– Вы вошли в контакт с террористами?

– Пытался, но эти фанатики отказались вести переговоры. Мы уже сформировали боевую группу и разработали план штурма АЭС. Вы должны дать согласие на…

Блейк тяжело вздохнул.

– Уолкер, вы уверены в своих действиях. Не боитесь, что штурм приведет к мелтдауну или к грязному взрыву?

– Господин президент, я ничего не могу обещать. Уверяю вас, что если мы не поспешим, критическая ситуация превратится в катастрофу. За последние тридцать минут мощность первого блока АЭС упала на 2,5 %. Еще через час свет отключится в Бостоне, через четыре часа в Вашингтоне. Критическое падение мощности Калверт Клифс повысит риски каскадных аварий на дублирующих АЭС в Джинне, Виллстоне и в Сибруке.

Под ударом окажутся стратегические объекты, расположенные на территории северо-западных САСШ. Мы потеряем контроль над 30 % ракетных шахт и тремя военно-воздушными базами Северного командования. Общенациональная система ПРО развалится на независимые фрагменты.

Глаза Уолкера встретились с глазами президента.

– Господин президент! У нас действительно нет выбора. Промедление обрекает страну на гибель.

Блейк кивнул головой.

– Я надеюсь на вас, Уолкер. Реактор должен остаться целым!

– Сделаю все возможное.

Сеанс связи прервался. Изображение старика рассыпалось на разноцветные квадратики, а потом и вовсе исчезло с прямоугольной панели.

Блейк вызвал на дисплей стратегическую карту САСШ, нашел Мериленд, увеличил масштаб изображения и дал запрос на подсветку всех стратегических объектов, связанных с Калверт Клифс.

Пространство северо-западных штатов покрылось сотнями ярко-красных точек.

Воздушное пространство Парижа. Первая зона ПВО имени Шарля Де Голля

28 марта 2036 года, 6:15

Небеса южной Англии были затянуты плотными грозовыми облаками. Темно-фиолетовые слои непогоды раскинулись по всей тропосфере. Нижний край облачности завис на высоте 2000 метров, тогда как верхняя часть прослойки пробила отметку 7400 метров. Отдельные облачные пики поднялись еще выше, их верхушки дотянулись до высоты 8 километров.

Над Дувром пилотов встретил отвратительный ледяной шторм. Крылья транспортов покрылись хрупкой коркой тропосферного льда, началась тряска.

Нестерова боролась с обледенением, используя уникальное оборудование «Чебурашки», снятое с арктических Ан-74. Истребителям «Звезды» пришлось не сладко. «Рафаэль» попал в зону сильной турбулентности, тогда как Красный-2 столкнулся с перегревом двигателя. Матвиенко избежал пожара, сбросив тягу подъемно-маршевой установки.

Бретань встретила пилотов проливным дождем и яростным грозовым фронтом, растянувшимся на десятки километров. На высоте 9000 метров «Звезда» попала в центр электрической бури. По фюзеляжам истребителей текли сплошные потоки воды. Ледяные капли дождя не успевали стекать вниз и скользили вдоль фонаря кабины. Ослепительные ветви молний с грохотом раскалывали небосвод, а потом падали вниз, ветвясь на мириады электрических щупалец.

Опасаясь ухудшения метеорологической ситуации, Сергей приказал ведомым поднырнуть под электрический шторм. «Угольщики» покорно сбросили высоту и приютились между облачными «прослойками». Нижняя, более быстрая и тонкая прослойка, состояла из слоисто-дождевых облаков, второй слой – тяжелый и инертный – формировал остаточный грозовой фронт.

Когда в верхнем грозовом слое рождалась молния, небосвод охватывал призрачный лиловый пожар. Багровый огонь вспыхивал в случайной точке пространства, а потом стремительно мчался по небосклону, формируя гобелен беснующихся ответвлений. Молния прокатывалась над фюзеляжами сверхзвуковых машин, доставала своими касаниями до далекого горизонта, а потом медленно угасала в гнетущей ночной темноте.