Танцующая на гребне волны - Карен Уайт

Я наклонилась так низко, как только могла, чтобы разобрать цены на разных сортах кетчупа. Я объясняла Аве и всем моим невесткам, что если у тебя есть купон, это еще не значит, что ты сможешь сэкономить. Несмотря на мои наставления, не думаю, чтобы Ава вообще пользовалась купонами или замечала цены в бакалейных магазинах. В этом она походила на Мими, всегда решая все на ходу, не задумываясь, что бы она ни делала. В том числе и выходя замуж.

– Она хочет знать, почему я положила в коробку розовое платье, Глория.

Я разглядывала ярлык с ценой, сосредоточившись на цифрах, но не видя их.

Мими продолжала свой разговор:

– Я его туда не клала, Ава. Я положила в коробку только альбомы. Не знаю, как оно туда попало.

Я чувствовала, как взгляд матери сверлит мне затылок.

– Подожди, детка. Я передам телефон твоей матери.

Я застыла. Мои руки держали кетчуп. Я отрицательно покачала головой, но Мими уже протягивала мне свой маленький телефон. Я мобильниками не пользовалась, особенно не посреди Уол-Марта. Я сунула кетчуп в тележку и услышала голос Авы, доносившийся до меня как будто из другого мира. Во многом это, вероятно, так и было.

– Мама? Можно мне поговорить с тобой минутку?

Мне припомнился вечер, когда мы спасли нашу собаку, Люси. Я вспомнила ее голосок, высказывавший мысли, слишком значительные для такой маленькой девочки, и как она скрестила на удачу пальцы, думая, что я этого не вижу. Все эти годы спустя я так и не сказала ей, что удача зависит не от скрещенных пальцев, но от того, как широко ты раскрываешь свое сердце, чтобы принять в него что-то. Я думаю, я боялась сказать ей это, не желая, чтобы она познала последствия: чем больше окажется у тебя в сердце, тем больше ты рискуешь это потерять.

Я взяла телефон и прижала его к уху. Он придавил мне клипсу, напоминая о еще одной причине, почему я терпеть не могла телефонов.

– Здравствуй, Ава. У тебя все в порядке?

– Да, мама. Дела у нас идут отлично.

Она замолчала, и я представила себе, как она грызет ногти или кусает губы – нервная привычка у нее всю жизнь. Не знаю, откуда она у нее взялась.

– У меня есть новость, и я хочу, чтобы ты первая ее узнала. Мы еще пока никому не говорим, но я хочу, чтобы ты знала.

Я ничего не сказала, не желая испортить ей этот момент, но я уже знала.

– Да?

– Я беременна. Доктор Клеменс – это мой новый босс и мой врач – говорит, что ребенок должен родиться где-то около двенадцатого февраля. В твой день рождения.

Я закрыла глаза и отвернулась от Мими, которая притворялась, что рассматривает флайеры, которые мы подобрали около магазина.

– Это чудесно, Ава. Я буду рада разделить свой день рождения с твоим ребенком.

– С твоей внучкой, – поправила она меня. – Я думаю, будет девочка. Еще пока рано говорить, но у меня такое чувство, что это будет девочка.

Я смигнула слезы и судорожно сглотнула, чтобы она не услышала, что я плачу.

– Я давно уже не покупала маленьких розовых вещиц.

Я почувствовала, что она улыбается.

– Спасибо за вязаное платье.

– Да, я подумала, что оно тебе может пригодиться. Пора мне уже разобраться с вещами. Я не буду жить вечно и не хочу оставлять в наследство моим детям груды всякого тряпья.

Это я придумала в последний момент, поскольку у моих детей не будет никаких проблем с разборкой вещей после моей смерти. Но розовое платье было ее, оно ей принадлежало. Стивен и Мэри Джейн ожидали свою первую внучку, и я видела, как Мэри Джейн смотрит на фотографии Мими и мою в этом платье. Я знала, что это только вопрос времени, прежде чем она попросит его у меня. Но оно никогда не принадлежало никому, кроме Авы.

– Если это будет девочка, мы сфотографируем ее в этом платье, когда ей исполнится два года. – Ава выждала немного, словно хотела, чтобы я объяснила, почему мы не вывесили ее фотографию, а поместили ее в альбом Мими. Но я ничего не стала ей объяснять. Не находилось слов, чтобы объяснить, после того как в течение более чем трех десятилетий ждешь подходящего момента.

– Мы надеялись, что ты, Мими и папа приедете на Рождество. Я бы пригласила все семейство, но ведь они предпочитают проводить праздники дома. Может быть, после рождения ребенка мы все соберемся на пляже.

При мысли о возвращении в Сент-Саймонс, покинув его навсегда, меня обуяла паника.

– Я не знаю, Ава. Ты же знаешь, я не люблю жару…

– Мама, Рождество в декабре, если его не перенесли, не уведомив нас об этом. Погода будет прекрасная, и поездка не утомительная. Если ты только не позволишь Мими сесть за руль.

Я слышала, что она улыбается, но моя паника не унималась. Я не могла придумать, что еще сказать.

– Ты знаешь, я вышла за Мэтью тебе назло.

Я примирилась с закравшейся в ее голос агрессивностью, зная, что я этого заслуживала сейчас в такой же степени, как когда она была подростком. Это была небольшая цена за настороженность и готовность к катастрофе.

– Я знаю, Ава. Я никогда этого не говорила. Просто, ты понимаешь, мы здесь так заняты…

– А у тебя есть четверо сыновей и невестки, готовые и способные заменить тебя, – перебила она меня. – Я бы хотела… – она остановилась, и я напряглась, ожидая, что она скажет, что она хочет видеть меня, что она скучает по мне, но я слишком хорошо ее обучила. – Я бы хотела, чтобы ты увидела мой сад, – сказала она. – Ты знаешь, я не люблю цветы у себя в саду, но я, в любом случае, их посадила. Немного, правда. Но посадила. Для тебя.

Я подавила разочарование.

– Я рада. – Я сделала паузу. – И я очень хочу увидеть твой сад. Хорошо, что он небольшой. Ты знаешь, как я ненавижу испанский мох. Мне всегда хочется взять большой пылесос и вычистить его весь.

Последовала долгая пауза.

– Скажи, что ты приедешь, мама. Пожалуйста.

Меня удивило, как мне хотелось согласиться. Мне не хватало моей дочери так же, как мне бы не хватало чувства обоняния, если бы я лишилась его. Мой сад утратил бы во многом свое значение.

– Я подумаю об этом, Ава. После того как я поговорю с твоим отцом, разумеется.

– Спасибо, мама. Я позвоню папе, чтобы привлечь его на свою сторону.

Я не могла удержаться от смеха.

– Ты всегда умела его обойти. Не думаю, чтобы что-нибудь изменилось.

– Хорошо. – Она помолчала. – Я звонила и оставила запись на автоответчике. Я думаю, у тебя не нашлось времени мне перезвонить, но я хотела узнать, знала ли ты Джимми Скотта и его семью и о том, что случилось.

Я смотрела на пол и на свои ноги в практичных сандалиях на низком каблуке, на свои обломанные ногти, нуждавшиеся в педикюре, пытаясь вспомнить.