Вариант `Бис` - Сергей Анисимов

Эскадра покинула стылый город в десять утра, после дозаправки пришедших с небольшим опозданием эсминцев. Развернувшись уже в акватории в походный ордер и выйдя за тральщиками через проход между увенчанными маячками молами, тяжелые корабли, растопырив стволы зениток, наконец-то начали отдаляться от берега. Погода была для октября вполне приличная, и над эскадрой кругами ходили несколько МБР[65], базировавшихся на разлохмаченный авиацией немецкий гидроаэродром на Косе. К вечеру сменяющие друг друга противолодочники отстали, и эсминцы сомкнулись теснее. Хотя они шли вдоль берегов, полностью контролируемых советской авиацией, но в стремлении привлекать как можно меньше лишнего внимания к новым кораблям командование флота не стало обеспечивать внешнее истребительное прикрытие. Шестерка «аэрокобр», попытавшаяся подойти к кораблям на четырехкилометровой высоте, была заблаговременно перехвачена звеном Ворожейкина, который, пристроившись к ведущему группы и сдвинув назад фонарь, вполне доступно объяснил тому жестами, чтобы ближе не лез. Пилот попытался изобразить недоумение, несколько раз подняв и опустив рукой летные очки на шлемофоне, но майор характерным движением провел себе рукой по горлу, уведя потом кисть вверх: «повесят». Тот посмотрел на ряд красных звезд на фюзеляже и явно осознал. Четверка проводила «аэрокобр» минут на десять в сторону берега и, покачав крыльями, отвернула назад, оставив тех в полном недоумении.

Из-за тралов корабли не могли идти быстро, и только когда добрались до значительных, по балтийским меркам, глубин, ход довели до «экономических» шестнадцати узлов. Веер эсминцев открывался и закрывался вокруг «Союза», «Кронштадта» и «Чапаева», заслоняя их от возможного нападения подводных лодок. К половине шестого вечера следующего дня, когда корабли проходили группу лежащих между Готландом и Сааремаа банок, эскадру прикрыли восемь вышедших из Рижского залива «морских охотников». Эстонские острова обошли по широкой дуге и в узость бутылочного горлышка Финского залива, между Ханко и Палдиски, вошли уже глубокой ночью – снова за тралами, окруженные десятками тральщиков и сторожевиков ОВРа, готовых принять на себя случайную плавающую или не вытраленную мину. Девятнадцатого прямо на Таллинском рейде затонул тральщик Т-379, то ли подорвавшийся на мине, то ли торпедированный подводной лодкой, что наводило на всякие нехорошие предчувствия. Без единого огонька прошли траверзы Таммисаари, Карджаа, Киркконумми, потом залив начал постепенно расширяться. С рассветом эскадра склонилась южнее, подальше от возможного любопытства финнов. Дали, называется, на свою голову независимость. Кому бы из старых золотопогонников пришло в голову мимо Гельсингфорса крадучись проходить? Снова прибавили ход, дальше путь был уже знакомый, по сто раз исхоженный всеми штурманами и в мирное, и в военное время. Большой и Малый Тютерс, Нарвский залив, кладбище сторожевиков и тральщиков, потом Сескар, у которого погибли на минах «Радуга» и «Ударник», – и все, уже дома.

К Кронштадту подошли с темнотой, уберегаясь от лишних разговоров. Эсминцы остались на внешнем рейде, в то время как корабли «тяжелой бригады» встали на бочки всего в нескольких кабельтовых от берега, дразнившего моряков огоньками. Несколько часов прошли в ожидании и технических хлопотах, обслуживание котлов и главных механизмов после похода было не менее сложным, чем до него. Потом баркасы забрали с кораблей адмирала Левченко, командиров и еще несколько человек, доставив их на затемненный пирс.

– Не ожидал, Гордей Иваныч? – Кузнецов подал руку Левченко, выбирающемуся на пирс по вертикальному деревянному трапу.

– Отчего же? Ожидал, не скрою. – Адмирал вылез на доски пирса и притопнул ногой, проверяя их прочность.

– Это хорошо, значит, меньше объяснять придется…

Командиры кораблей и ключевых боевых частей здоровались, приглушив голоса с встречающими их представителями штаба флота. Кто-то зажег наконец фонарик и указал дорогу через мостки к машинам, стоящим у обочины идущей вдоль берега дороги. Добравшись за пятнадцать минут до штабного здания – расстояния в Кронштадте были небольшими в любую сторону, – офицеры были встречены вооруженной охраной, по одному пропустившей их внутрь периметра. Вид изготовленных к бою пулеметчиков у входа в опоясанный темными деревьями сад, окружающий комплекс штабных зданий, явно впечатлил многих прибывших, но по некотором раздумье с такими мерами можно было бы согласиться. Одного удара небольшой группы хорошо подготовленных диверсантов сейчас хватило бы, чтобы на месяц выключить из любых расчетов советскую эскадру, – а такая возможность вовсе не была невероятной, как многие поняли еще после гибели Ватутина[66].

Спустившись через скупо освещенный первый этаж в бетонированные подземелья, способные выдержать прямое попадание полутонной бомбы, моряки собрались в большой комнате для совещаний, уставленной кожаной мебелью, с лишенными окон стенами, увешанными картами Балтийского моря до самой Дании. Сначала внутренние, а затем наружные стальные двери затворились, отрезав помещение от окружающего мира. Двое оставшихся снаружи увешанных оружием «волкодавов» из какого-то силового подразделения флота имели приказ умереть, но ни при каких обстоятельствах не пропустить внутрь ни одного человека до конца совещания.

– Товарищи офицеры, – вставший во главе стола адмирал флота был мрачен и спокоен. – То, чего мы ждали последние месяцы, к сожалению, кажется, происходит.

Каждый из пришедших почувствовал заворочавшийся в желудке холодный комок. Они все уже понимали.

– Разведка засекла несомненные приготовления западных союзников к военным действиям против советских вооруженных сил. Похоже на то, что им все-таки удалось договориться с немцами о сепаратном мире, хотя боевые действия еще продолжаются. Скорее всего, англичанам и американцам пришлось пойти на некоторое количество дополнительных жертв, чтобы не обрушить ситуацию раньше времени. Это подтверждается независимыми агентурными данными, силовой разведкой, радиоразведкой, аналитиками Генштаба, дипломатическими каналами и много чем еще. Это война.

Все молчали, невольно сжав кулаки. Никаких сомнений в реальности происходящего никто испытывать не мог. По правде говоря, подобное должно было случиться уже несколько недель назад, и все это время задержка неизбежного развития событий держала всех в напряжении.

– Вы не видите здесь вице-адмирала Трибуца потому, что он находится в Копенгагене со штабом Балтфлота. Только что созданная Эскадра Открытого океана в составе линейного корабля «Советский Союз», линейного крейсера «Кронштадт» и авианосца «Чапаев» с сегодняшнего дня выводится из штатов Краснознаменного Балтийского флота и передается в непосредственное подчинение Ставки Верховного командования. Командующим эскадрой назначается вице-адмирал Левченко, боевой задачей ставится прорыв из акватории Балтийского моря на оперативный простор до начала открытых боевых действий против присоединившихся к странам гитлеровской коалиции США, Великобритании и Франции, действия на вражеских коммуникациях в северной части Атлантического океана и затем – отход к нашим северным военно-морским базам. В связи с этим, задачей Краснознаменного Балтийского флота является обеспечение вашего прорыва, отвлечение на себя части сил и средств противника и прочная оборона Датских проливов с опорой на масштабные минные постановки, морскую береговую артиллерию, надводные корабли, катера, подводные лодки и авиацию флота при полной поддержке армейской авиации и артиллерии.