Избранная для Зверя. Алекс - Виктория Торн

– Ты ведь сам пострадал от них так же сильно, как и я, – спокойно сказал я, спрятав руки в карманы джинсов. – Никто из нас ни за что на свете не пошел бы на такие жертвы.

– Мы с тобой слишком преданные, – согласился Гидеон и, повернув ко мне своё лицо, улыбнулся. – Я искренне надеюсь, что всё закончится хорошо.

Я кивнул и мы наконец-то оказались у городской границы.

– Нам сейчас не нужно думать о вампире, – заметил я. – Давай уничтожим Троя и на какой-то период времени хотя бы нормально подышим.

Гидеон плавно остановился и посмотрел куда-то в сторону. Я проследил за его взглядом и увидел Бьянку, которая была вся в крови. Она держала чью-то отрубленную голову за волосы и выглядела так, словно она вылезла из самого ада.

Мои брови пораженно взлетели вверх:

– Тебе нужна помощь?

Гидеон, усмехнувшись, похлопал меня по плечу:

– Нет, дружище. С этим я способен разобраться самостоятельно.

Едва ли я успел моргнуть, как все вампиры исчезли с улицы. Я несколько секунд смотрел им вслед и чувствовал, как медленно грусть с печалью захватывали сердце. Все внутри меня требовало как можно скорее вернуться домой, ведь там была моя Белла, но я не мог. Мне было страшно, что меня там ожидало мертвое тело, а не моя потрясающая пара.

Выдохнув, я заставил себя идти вперед и только вперед. Если бы с ней что-то случилось, то я бы уже услышал глубокий и тоскливый вой. Таким образом в нашей стае оповещали весь город о смерти очередного оборотня.

Противные мурашки пробежались по всему моему телу и я вздрогнул.

Нет, Белла жива.

Она не могла меня бросить.

Открыв глаза, я с долей изумления уставилась на потолок.

Я не понимала, что со мной происходило, ибо чувства, которыми было переполнено моё тело, пугали меня. Мне не приходилось испытывать такой огромный спектр эмоций и мне пришлось шумно втянуть носом воздух, чтобы поверить в происходившее.

Слегка приподняв голову, я пошарила взглядом по комнате и нашла своих стражников. Би, свернувшись клубочком, спала в огромном кресле, Томас уснул прямо на полу, а вот Алекс растянулся на диване. С его габаритами на нём было неудобно спать, но Алекса видимо это мало волновало. Он так сильно устал, что мгновенно вырубился.

Мне стало стыдно, что он так сильно переживал за меня, поэтому я не посмела его окликнуть. Только осторожно встала и плавно двинулась к двери. Я больше не удивлялась тому, что могла бесшумно двигаться или слышать то, что не должна. Как и не поражалась своему обостренному обонянию.

Стоило мне оказаться в коридоре, как я с облегчением выдохнула. Меня всю слегка потряхивало, словно у меня под кожей носился целый электрический заряд, но я крепко сжала зубы и уверенно двинулась к кухне. Я испытывала голод, которого прежде не знала.

Едва ли я оказалась на пороге кухни, как пораженно замерла. Напротив меня стояла Мара, которая таращилась на меня не менее ошарашенным взглядом. Мы просто смотрели друг на друга и обе пытались переосмыслить то, что произошло за последние несколько часов.

– Белла, – протянула Мара, – это случилось.

Не было смысла врать, ибо она была способна чувствовать мой аромат. Мы обе прекрасно понимали, что случилось. Я окончательно обратилась в волка, хотя даже не это было таким шокирующим для нас обеих. И никому из нас не хватило сил произнести новости вслух. Поэтому мы и таращились друг на друга.

Наконец Мара смогла взять себя в руки и махнула рукой на стол:

– Нам обеим нужно выпить чаю, а тебе ещё и поесть чего-то.

Словно в подтверждение её слов мой живот издал неприятный протяжный звук, от которого внутри меня всё перевернулось. Я не ожидала, что способна издавать такие звуки. Теперь не только это будет в новинку. Видимо вся моя жизнь теперь будет для меня в новинку.

И я с огромной жаждой уже предвкушала всё, что я смогу попробовать. Некая очень ревнивая часть меня требовала, чтобы я пошла и разбудила Алекса, но я заставляла себя этого не делать. Моей паре нужен был отдых, ибо я догадывалась, как сильно он нервничал.

Стоило Маре поставить передо мной тарелку и чашку чая, как я всё-таки решилась задать вопрос:

– Почему я выжила?

– Потому что тебе было суждено стать волчицей, истинной парой альфы огромной стаи и занять пост альфа-самки, – спокойно отозвалась Мара и подула на чашку. – Это твоя судьба.

– Тогда твоя судьба очень жестокая, – печально заметила я и взяла вилку. – Почему все происходит именно так и никак иначе?

Мара откинулась на спинку стула. Сейчас она мне впервые показалась на свой истинный возраст, который явно исчислялся десятилетиями. Мне ещё слабо верилось, что оборотни были способны жить веками. А значит я тоже была на это способна. Если все получится, то я проживу долгую и счастливую жизнь.

– Я давно приняла свою судьбу и тебе советую, – спокойно сказала она. – Прошлое нельзя изменить, живи только настоящим и никогда не заглядывай в будущее, потому что эти знания не для нас.

Я мягко хмыкнула и сделала глоток пряного чая.

– Это все изменит, не так ли?

Мара загадочно улыбнулась:

– Чертовски сильно.

– Тогда мне нужно хорошо подготовиться.

– Поверь, – Мара весело подмигнула и ещё ближе подвинула мою тарелку с едой, к которой я до сих пор не притронулась. – Тебе нужно хорошо есть сейчас.

Я не успела толком ничего ответить, как внезапно на кухне появился Алекс. Никто из нас не слышал его приближения и скорей всего это было связано с его титулом. Я не сомневалась, что даже мне не будут подвластны многие тайны и я уже смирилась с этим. Я даже не уверена была, что хотела знать о них.

Алекс выглядел напряженным и встревоженным.

Замерев, он медленно осмотрел каждую из нас, а потом с облегчением выдохнул. Я совсем не удивилась тому, что стала отчетливо чувствовать все его эмоции. Между нами наконец-то полностью сформировалась связь, которая была характерна для всех истинных пар. И теперь я не понимала, как мы раньше жили без неё. Мы словно были двумя слепцами.

– Белла, – мягким рокочущим голосом произнес он моё имя. – Пойдем со мной.

– Ей нужно поесть, – воспротивилась Мара.

Алекс даже не взглянул на сестру, а меня манила его ладонь, протянутая ко мне. Мне невыносимо сильно хотелось коснуться его шершавой и горячей кожи, чтобы почувствовать какая она была на самом деле.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍