Хоббит и Глаз Дракона - Дмитрий Суслин

– Ты каменеешь? – потрясенный Бильбо, до которого с трудом и не сразу дошел смысл того, что произошло, залился слезами. – Гэндальф, не шути так со мной! Ты же знаешь, что я без тебя ничто!

– Чепуха! – из последних сил произнес Гэндальф. – Ты единственный, кто сможет сразиться с Веннидеттой один на один. В твоих руках судьба мира. Ты должен победить. Я сопровождал тебя, пока это было возможно, но всему есть предел. Дальше тебе идти и действовать одному. Возьми Око Дракона и иди. Одолей Веннидетту, может быть, тебе удастся превратить ее в камень. Хотя это маловероятно. Но все же попробуй. Я верю в твою удачу. Она нам сейчас пригодится. После того, как погибнет последний дракон, Око Дракона станет свободным. По-настоящему свободным. Все заклятия падут, и камни оживут. А может и не оживут. Но не это главное. И выслушай мой последний совет…

Гэндальф не договорил. Голос его сорвался на полуслове, и лицо его застыло в мучительной гримасе. Оно стало серым и недвижимым. Бильбо понял, что его лучший друг превратился в камень.

И только глаза волшебника оставались живыми и смотрели на хоббита с жалостью и участием. Даже будучи каменным истуканом, Гэндальф понимал, на какую долю он обрекает своего друга. Он был слишком могуч, чародей Гэндальф, и поэтому не мог быть уничтожен до конца Оком Дракона. Так что наполовину он оставался живым. Кровь его застекленела и больше не бежала по жилам. Тело отказывалось слушаться. Разум Гэндальфа был жив, но он не мог дать команду своим вдруг онемевшим членам. Наполовину чародей был жив. Но только наполовину. Что в этом толку? Ведь он не мог дать своему другу добрый совет, что делать дальше и как быть. Он мог только смотреть.

И тут Бильбо не выдержал и залился слезами. Он рыдал так громко и горько, что даже сталактиты не выдержали и стали падать со сводов один за другим. Они падали и разбивались вдребезги. Зелендил тоже разразился рыданиями. Взгляд Гэндальфа наполнился такой тревогой, что Бильбо понял, что ему ни в коем случае нельзя оставаться здесь, в этой пещере. И не прекращая плакать и причитать, он взял за руку рыдающего эльфа и пошел вон из грота, в котором его постигло такое великое несчастье. Конечно же сумку Гэндальфа он снял с его плеча и взял с собой. И надо признаться, что руки его при этом дрожали, а сердце бешено колотилось от страха.

И как только он вернулся обратно в туннель, раздался грохот. Бильбо оглянулся и увидел, что за его спиной произошел грандиозный обвал. Тысячи камней рухнули и завалили все пространство, которое отделяло хоббита от Гэндальфа. Великий маг остался заваленным в пещере, где он пытался уничтожить глаз дракона.

– Прощай, друг, – всхлипнул Бильбо. – Неужели я тебя никогда не увижу?

– Прощай друг, – искренне сказал Зелендил, хлопая золотыми ресницами. Глаза его тоже были полны слез.

Даже подземное эхо ничего не ответило хоббиту, потому что в этих подземельях снова не было эха,

– Мы должны выполнить последнюю волю Гэндальфа, – сказал тогда Бильбо Зелендилу. – А он велел уничтожить драконшу. Ту самую, которая уже нас чуть было не сожрала. Дельце для великих героев. Похожи мы на великих героев? – Бильбо с сомнением покачал головой. – И тем не менее мы должны это сделать.

– Должны сделать, – согласился безумный повелитель странствующих эльфов.

– Тогда пошли, – сказал Бильбо.

– Пошли, – согласился Зелендил.

Так Бильбо остался совершенно один в подземелье. Вернее не совсем один. Эльф Зелендил тоже был с ним. Но толку от него не было никакого. Во всяком случае так полагал Бильбо. Мало того, что самому хоббиту надо было поскорее уносить ноги из Лабиринта, да еще и эльфа выводить. А вдвоем куда легче попасться на глаза гоблинам и прочим недругам, чем одному. Но не бросать же эльфа одного в пещерах, где он непременно погибнет? Бильбо просто не был способен на такое.

И все же он был очень одинок. А самое страшное, что он совсем не знал, что ему дальше делать. Просто представления не имел. Оставшись без Гэндальфа, Бильбо ощущал себя таким же беспомощным, каким, по сути, был его подопечный эльф Зелендил.

– Ну что я могу сделать? – спрашивал он сам себя. – Маленький, слабенький хоббит, который даже забыл взять в дорогу волшебное кольцо. Здесь кругом враги, ловушки, опасности со всех сторон. Как хорошо было Гэндальфу! У него был волшебный посох, который указывал ему дорогу. Эх! А ведь даже и он попался в ловушку. Этот великий чародей. Что уж говорить обо мне? Зелендил, не отставай!

Странствующий эльф послушно следовал за Бильбо. После всего случившегося до него видимо дошло, что от хоббита ему лучше не отставать. Но иногда он все же забывался и начинал оглядываться по сторонам и зевать. Тогда Бильбо брал его за руку и тащил за собой. Это было очень утомительным занятием – тянуть эльфа.

– Что мне с ним делать? – горько вздыхал Бильбо. – А вдруг на него опять кто-нибудь нападет? Успею ли я его защитить?

Так он шел час, второй, третий, пока не устал так, что ноги заломило.

– Давай отдохнем, – предложил Бильбо. – Куда бы тут сесть?

И он стал оглядываться по сторонам в поисках удобного места для отдыха. И тут вдруг одна яркая мысль блеснула в его голове.

– Вот тебе раз! – удивился Бильбо. – Как это я раньше не обращал на это внимание?

Дело в том, что хоббита очень удивило то обстоятельство, что он прекрасно видел в темноте. Ведь до того, как Гэндальф превратился в камень, его посох освещал им дорогу в темноте, а темнота в Лабиринте Подземелий была просто непроглядная. Покинув же Гэндальфа, хоббит конечно же не взял его посох. Тот так и остался в руке у волшебника. Да и чтобы он смог с ним сделать? Абсолютно ничего. Каждый знает, что волшебные посохи слушают только своих волшебников. Для остальных они бесполезные палки.

Однако вот уже несколько часов Бильбо Бэггинс все прекрасно видел в темноте, и для этого ему совершенно не надо было пользоваться факелом или фонарем и даже свечением волос странствующего эльфа.

– Ты тоже видишь? – спросил Бильбо у Зелендила.

– Что видишь? – спросил эльф.

– Меня, говорю, видишь?

– А ты кто такой?

– Я Бильбо, друг Радринора. Разве ты не помнишь? Ведь мы уже вместо столько времени!

– Столько времени! – повторил Зелендил. – А что такое времени?

– А ну тебя! – Бильбо махнул рукой.

И он стал размышлять. Лучше всего Бильбо размышлялось, когда разговаривал сам собой.

– Итак, мистер Бильбо Бэггинс, – сказал он сам себе. – Что вы на это можете сказать?

– Что я на это могу сказать? – переспросил он сам себя же. – Только то, что вот уже три часа я шастал по пещерам и все прекрасно видел. А понял это только сейчас. Да, если честно признаться, то не до этого мне и было. Бедняга Гэндальф. Все мои мысли и были, что о нем. – И по щеке Бильбо вновь потекли слезы. – Как же мне его жалко!