Сексуальная жизнь в Древней Греции - Ганс Лихт

Не только такой властью обладает Афродита, она еще владеет всем очарованием любовных отношений, родоначальницей которых, как считали греки, она была. Как писал Пиндар (Пифийские песни, 214 сл.), Афродита прислала с Олимпа Ясону птицу безумия вертишейку: «Чтобы мудрый Эсонов сын / Научился молитвенным заклятиям, / Чтобы отнялась у Медеи дочерняя любовь, / Чтобы под бичом Эова / По желанной Элладе охватил ее жар. / И невдолге / Отцовых испытаний указала она ему исход, / Заварила елей, отводящий плотную боль, / Дала ему в умащенье, / И принесли они обет / Слиться в сладком единении брака»[63].

У Феокрита брошенная возлюбленная также использует заклинание, чтобы вернуть себе неверного любовника. Вертишейка и бесконечные переливы цветов на ее блестящей вертящейся шее символизировали беспокойство и разнообразие любовных эмоций. Чтобы это средство было эффективным, вертишейку растягивали на украшенном колесе с четырьмя спицами, то есть крепили к нему ее ножки и крылья, после чего колесо быстро вращали.

Естественно, Афродита не только пробуждала чувство любви, но и отвечала за все ее перипетии. Греки не стеснялись «сладостных даров Афродиты», как их определяли поэты; и совершенно естественно, чувственные радости любви находят свое выражение в их суждениях о природе богини и в ее культе. Поскольку мы уяснили, что сексуальная индульгенция спущена свыше, то институт религиозной проституции – обычай, трудный для нашего понимания, – становится понятным. Здесь мы только о нем упомянем, поскольку он подробно обсуждался в главе о природе продажной любви в Древней Греции. Афродита была покровительницей гетер, так же как и брака. Логично, что Афродита Гетера (покровительница гетер) постепенно превратилась в Афродиту Порне (буквально Афродиту проституции, Афродиту-девку), это означает, что все разнообразие сексуальных удовольствий, или, как мы бы это определили, все вообразимые формы безнравственности находились под ее покровительством. Это безошибочно можно было определить в Спарте, где Афродите давались различные прозвища, которые с нашей точки зрения были в высшей степени бесстыдны. Так, мы знаем об Афродите Перибасо, то есть уличной бродяжке, о Трималитиде, то есть об Афродите с дыркой.

С течением времени культ так называемой Сирийской Афродиты пришел в Грецию, так что уже в эллинистический период ей поклонялись в нескольких местах. Это та самая богиня, которой поклонялись в Смирне под именем Афродиты Стратоникиды, в память о жене сирийского царя Антиоха Сотера (280–261 гг. до н. э.) Стратоники. Лукиан написал произведение чрезвычайно интересное, относящееся к истории цивилизации, в которой культ фаллоса и евнухи играли существенную роль, но которое, однако, слишком объемно, чтобы полностью быть процитированным здесь.

Как в поклонении Афродите Сирийской фаллос играл очень важную роль, так и в культе Афродиты имело значение все, связанное с сексуальными отношениями, он наводил на мысль о чувственности и необычной плодовитости. Прежде всего на службе Афродиты во множестве вариантов использовались сами половые органы или их имитация; в древности многие пытались связать гомеровский эпитет philommeides (любящий смеяться, смешливый) с любовью Афродиты к medea (гениталиям). В Пафосе, в соответствии с Климентом Александрийским, впервые посвященным в культ Афродиты вручали соль и изображение фаллоса. Прозвище Венеры Физики, которой особенно поклонялись в Помпеях, объяснялось греческим словом «фюсис» (естество в значении «гениталии»).

Миртовое дерево и яблоня были священными деревьями Афродиты; влюбленные приносили яблоки в подарок или бросали их прежним возлюбленным, чтобы выказать свое расположение, как об этом сказано в эпиграмме Платона. Катулл рисует очаровательную сцену, в которой влюбленный шлет девушке яблоко, та прячет его за пазухой, но при появлении матери забывает о нем, и оно падает, а девица со стыдливым румянцем убегает, зная, что яблоко выдало ее секрет. Таким образом, яблоко имело символический эротический смысл не только в библейском сказании о Еве. У греков этот символ восходит к истории Аконтия, который любил без взаимности Кидиппу. Чтобы ее завоевать, он вырезает на яблоке слова: «Клянусь Артемидой, я выйду за Аконтия». Прочитав вслух надпись (по некоторым версиям – в храме Артемиды), Кидиппа оказывается связанной словом. Вскоре она заболевает и узнает от оракула, что причиной ее недуга стало оскорбление богини, перед ликом которой она давала обещание; потому ей и пришлось прислушаться к желаниям Аконтия. Можно также вспомнить красивую, но щепетильную Аталанту, которая всем сватавшимся к ней устраивала испытание, предлагая состязаться в беге. Влюбленный в нее Миланион сумел победить Аталанту хитростью: он выбрасывал на бегу золотые яблоки, поднимая которые Аталанта проиграла состязание. Эти золотые яблоки Миланион получил в дар от Афродиты.

Из представителей мира животных Афродите посвящены коза, олень, заяц, голубь и воробей за их любвеобильную натуру. Поэтому олень часто появляется на кипрской монете; Афродита Эпитрагия верхом на козе известна не только в Афинах, в Элиде скульптура Афродиты на козе была изваяна рукой знаменитого Скопаса. Стаи голубей жили во многих храмах богини, особенно на Кипре и Сицилии. Отголоском этого восточного обычая является множество голубей, которых до сих пор можно наблюдать на площади Святого Марка в Венеции, куда культ этой птицы пришел из Константинополя. Кормление голубей новобрачными, наверное, последний, уже исчезающий след культа богини Иштар, который некогда так процветал, что оставил свой отпечаток в языке, ибо иностранное слово peristera буквально означает «птица Иштар». В «Метаморфозах» Апулея Венера появляется на повозке, влекомой четырьмя белыми голубями в окружении воробьев и других пернатых. У Сапфо богиня управляет повозкой, которую везут воробьи, ибо воробьи, благодаря своей любвеобильности, принадлежат окружению Афродиты.

Любвеобильный характер бога Гермеса также навеян эротическими идеями. У нас уже была возможность поговорить об итифаллическом Гермесе; его изображение часто выставляли рядом с изображением Афродиты, чему Павсаний дает несколько примеров. Нечто первозданно наивное приписывают богу стад и пастухов, который зачастую переходит границы дозволенного в своих бесконечных сношениях с нимфами лесов и гор. Будучи еще младенцем, он уже вел себя непристойно в известной ссоре со своим братом Аполлоном, так чудесно описанной в гомеровском гимне Гермесу: «В руки попав Дальновержца, в уме своем принял решенье / Аргоубийца могучий и выпустил знаменье в воздух, / Наглого вестника брюха, глашатая с запахом гнусным; / Вслед же за этим поспешно чихнул он. Услышавши это, / Наземь из рук Аполлон многославного бросил Гермеса»[64].

Мы уже говорили о смысле герм, так же как и о Гермесе как устроителе и защитнике гимнасиев и палестр, а также юношей, которые там находились. В этом качестве он также стал предметом многочисленных изображений художников; они изображали его в виде зрелого сильного юноши в хламиде, как правило, нараспашку, так что видна вся крепость его молодых сильных форм. Его также любили изображать в любовных сценах с нимфами; наверное, самая характерная и знаменитая – скульптурная группа на вилле Фарнезе в Риме, которая изображает Гермеса, нежно склонившегося над почти обнаженной нимфой, одна его рука покоится на нижней части ее спины, другой он срывает с нее одежды.