«Химия и жизнь». Фантастика и детектив. 1985-1994 - Борис Гедальевич Штерн

глюкса (это было правдой). «Глюкс вы будете пить в Раю», — пошутил сморщенный, и вся шеренга летучих мышей смачно заржала, обмениваясь фразами вроде: «Как он ему вдарил» и «Ну наш старикан дает». Сделав глубокую затяжку, тип продолжал: «Мы могли бы вас уничтожить, Даго. Но мы добры лишь потому, что нам понравились ваша настойчивость и смелость, проявившаяся в нуль-реакции на предупреждения. И кроме того, мы ведь деловые люди, Даго. Вы можете нам понадобиться. И если вы готовы отдать нам часть своего опыта и знаний, — тип сделал широкий жест рукой, как бы показывая, насколько велики, по его мнению, мои опыт и знания, — то мы за ценой не постоим. Мы умеем ценить нужных людей, Даго. Ну так что, вы согласны?». Я ответил, что, безусловно, согласен, если будут соблюдены мои моральные принципы. В шеренге летучих мышей послышался громкий шепот: «Его моральные принципы, вы слышали?» — и иронические смешки. — Ну что же, — сказал тип. — В таком случае с вами желает побеседовать сам господин Верзивул. Будьте добры, наденьте этот антирадиационный костюм и пожалуйте за мной в топку».

Спускаясь по крутым железным ступеням, я думал о том, как же я был наивен, приняв этот дьявольский корабль за пассажирский. «Ты шляпа, — сказал я себе. — Вряд ли твои способности понадобятся кому-нибудь, кроме нечистой силы». В машинном отделении предо мной предстала следующая картина: в ядерной печке, удобно облокотившись о стержни реактора, нежился благообразный седовласый джентльмен в форме подполковника гвардерианской армии. В неяркой синеве свечения он выглядел буднично, гуманоидоподобно. Подняв голову, он уставился на меня суровым взглядом шерифа и произнес, слегка картавя: «Так вот вы какой, голубчик. А я представлял вас совсем другим».

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

9⠀⠀ ⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Тут он почему-то засуетился, начал что-то искать среди регулирующих стержней, нашел бумажку, прочитал, засунул обратно и, просияв, сказал: «Ну ладно, поскорее к делу. Мы не потребуем от вас слишком много, милейший. Небольшие дружеские услуги, я бы сказал, гмм… консультационного характера, что ли. У вас ведь есть дружок в полиции Ближних Миров, голубчик? Ну и славненько, ну и чудненько».

Глаза Верзивула подернулись туманной пеленой, и он продолжал медленнее и как бы нараспев: «Дружище Даго, наша организация катастрофически теряла влияние. Ангелы, эти гнусные мелкие людишки, теснили нас по всем галактикам. Все наши беды начались с того, что они ворвались в законно принадлежащий нам игорный дом на Каллисто, дебоширили, грязно, с нашей точки зрения, ругались, распугали публику, разбили карточный столик и два стула. Моральный ущерб оказался еще больше. Потом они отбили у нас сеть супермаркетов и закусочных, которыми мы владели с незапамятных времен».

Мирный тон подполковника совершенно не соответствовал событиям, о которых он рассказывал. «Мимикрия», — подумалось мне. Тем временем печальное повествование продолжалось: «Ангелы вели себя все нахальнее: наносили удар за ударом и скрывались на своей защищенной территории — в Раю, где упивались победами под пение райских деревьев. Вы ведь знаете, — он снял фуражку, вытер лоб, вздохнул, — что нечистая сила не может проникнуть в Рай? Это противоречило бы теории Баллоуна, черт бы его побрал. Мы пытались его подкупить, но он заявил, что для него наука — превыше всего. Вы ведь знаете эту вздорную теорийку? С тех пор как нашли эти вирусы в Нью-Йорке, Баллоун совсем зазнался. Сейчас, — продолжал он, сверяясь с бумажкой, — наш индекс популярности — наинизший за последний отчетный период. Пришлось принимать срочные меры. Мы обратились к футуристам, и физикам, и владельцам информации — да, да, именно к Сусу. Потом, правда, пришлось его убрать — он слишком много знал. Так вот, Сус сказал, что видит опасение в разрушении какой-то зелени и каких-то корней. Мы не могли понять, что бы это могло значить, пока не получили информацию, выкраденную у физика-теоретика Иванова. Иванов утверждает, что уничтожение любого конечного элемента Рая приведет к нарушению его экстерриториальности.

Это было уже что-то. Таким образом, сопоставляя и анализируя, нам пришлось пойти на убийство дерева. Мне было его жаль — я любил слушать их пение. Вы помните ту песнь? — и Верзивул запел неожиданно приятным тенором. Закончив петь, он сказал: — Кстати, вы знаете, что деревья поют теперь только тяжелый рок? Как вы думаете, это их форма выражения скорби по погибшему товаришу? Не знаете? Ну и ладно. А чучело брыка? Ну с этим все совсем просто».

Он порылся в ворохе угольев и достал отлично выделанное чучело крупного брыка. «Просто у меня к ним слабость, — сказал Верзивул и, улыбнувшись, ласково потерся о тушку шекой; потом продолжил уже совсем другим, фанфарно-торжественным тоном: Теперь мы можем проникать на их территорию. Завтра мы планируем нанести этим негодяям сокрушительный удар в их логове. В семь ноль-ноль по среднерайскому времени».

Выдержав паузу, подполковник опять сказал: «Вы свободны, Даго. Когда понадобитесь, вас позовут. Бидон, проводите господина Даго до его астероида и смотрите, никаких телесных повреждений». Он даже пожал мне на прощание рукав антирадиационного костюма.

Наконец-то я узнал, как зовут сморщенного типа в плаше.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

10⠀⠀ ⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Дальнейшие события внешне складывались как нельзя лучше. Подручные Бидона разыскали квакальщика-токсикомана, который за пару пакетов веселящего газа согласился извиниться перед Грпом и стерпеть пару пощечин. Неотличимая копия утерянного чучела брыка заняла законное место на широкой груди добродушного кроссхоуперианца. Сородичи были в восторге, Грп одержал убедительную победу на выборах в местное Управление художественной самодеятельностью. Я получил свой бульверизатор.

Дело об убийстве дерева успешно замяли с помощью моего друга из полиции Ближних Миров. Друзья-деревья погоревали-погоревали и, оставив тяжелый рок, вернулись к песенному фольклору, вызвав тем самым небольшую серию студенческих волнений на одной из металлических планет.

Все выглядело как прежде, но время от времени стали меня посещать безответные вопросы. Согласно теории Баллоуна, теперь, после исчезновения глобального Рая, нарушилась целостность Вселенной. Значит, как зловеще предрекал Баллоун, энтропия будет бесконечно возрастать, необратимо подталкивая мир к всеобщему коллапсу? Вряд ли это отразится лично на мне, я уже стар, и все-таки…

Вчера я не нашел своего любимого китайского ресторанчика в туманности Андромеды. Он бесследно пропал вместе со всей туманностью. Пришлось обедать сырыми тарантулами на Ривьере. А сегодня я вышел из межгалактического туннеля там, где всю жизнь находилась