Главный герой Апокалипсиса - Юрий Розин

Феномен искажённых появился в этом мире уже давно, несколько столетий назад и быстро распространился по всей планете. По описанию Раэля я бы сказал, что это больше всего эта зараза походила на вирус, передававшийся от существа к существу. Однако было и несколько серьёзных отличий как от привычных мне реальных болезней, так и от привычных мне киношных зомби–эпидемий.

Во–первых, пока ты был жив, тебе было нечего опасаться. Даже если тебя укусил искажённый, а так эта дрянь и передавалась, твоей жизни ничего не будет угрожать, и никаких симптомов нельзя будет обнаружить. Самый ахтунг начнётся только после того, как ты умрёшь. Тут–то и произойдёт то самое искажение. Буквально за минуту ты превратишься в тупого монстра, которого будет интересовать только пожирание всего вокруг. И хотя могло показаться, что такое условие должно было облегчать сопротивление заразе, на деле было не счесть эпизодов, когда заражённый по той или иной причине оказывался в городах, где умирал от обычных болезней, старости или просто в драке и начинал настоящую эпидемию. Один монстр, если его не остановить, быстро превращался в десяток, десяток — в сотню, сотня — в тысячу и дальше, пока город не будет полностью уничтожен. Лекарства от этой гадости так до сих пор и не нашли. Во–вторых, искажённые могли быть не только людьми. Я уже видел и искажённых зверей, и даже птиц, но на самом деле даже деревья могли попасть под воздействие заразы, постепенно захватывая леса, превращая их в жуткие, совершенно неприспособленные для жизни территории. И, в-третьих, искажённые могли эволюционировать. Пожирая всё больше и больше, они наращивали силу и, как и люди, поднимались по рангам.

Благодаря комбинации этих свойств искажённые к настоящему моменту захватили больше шестидесяти процентов суши, а где–то двадцать пять процентов стали «потерянными землями», названными так буквально потому, что искажение въелось в них настолько, что, даже если убить всех монстров на этих территориях, жить там уже будет невозможно, как ни старайся. Около пятнадцати процентов суши были загрязнёнными землями, то есть условно «спорными» территориями между людьми и искажёнными, и только на жалких двадцати процентах земли люди могли жить более–менее спокойно.

Более–менее, потому что с учётом высокой смертности около–средневекового мира любая залётная искажённая птичка могла стать началом катастрофы. Я было вспомнил про ту поистине волшебную мазь, которую использовала Алила, залечившую мою располосованную грудь за считанные дни. Но, как оказалось, такие штуки были редки и дороги, поскольку могли быть созданы только людьми, имеющими специфические печати, а более качественные лекарства требовали наложения печатей даже на сами ингредиенты и инструменты изготовления. Эльфийка просто не захотела, чтобы так неожиданно приобретённый раб скопытился от ран сразу после поимки. Про те средства, которыми в борделе убрали мои шрамы, можно было даже не говорить. По словам Рауля, одна баночка такого средства должна была стоить несколько золотых, то есть несколько сотен серебряных монет. Толстячок явно вкладывался в меня с оглядкой на перспективу.

В итоге не было ничего удивительного в том, что довольно обширные территории, по которым мы ехали, были так мало заселены, как и то, что у мирного и робкого торговца, что нас вёз, под козлами был приторочен арбалет. Оказывается, в этом мире было куда больше от постапокалипсиса, чем я думал, просто главный трэш творился чуть подальше. И это я ещё выторговал фэнтези–составляющую. Что было бы, отправь он меня в тот мир, который хотел изначально — даже представлять не хочется.

Хотя, если так задуматься, что в этом мире было от фэнтези? Средневековая эпоха к фэнтези не имела прямого отношения, к тому же её вполне можно было списать и просто на деградацию после конца света. Оставались эльфы и гномы, которые сюжетно ни на что не влияют, и до сих пор ни разу не виденная мной магия. Так что не думаю, что Автор реально что–то глобально поменял из–за моей хотелки. Вот сволота, конечно… не захотел даже немного постараться! А я ведь главный герой… м-да, хорош главный герой, конечно. За месяц уже трижды в плен взят и почти изнасилован, просто замечательно. Может быть, я — главный герой книжки, но в этом мире у меня всё как–то не очень. Не будем показывать пальцем, по чьей вине, но с другой стороны, главной причиной, по которой всё это происходило, была моя слабость…

Знаете что? К чёрту! Надоело! Последние недели я не жил, а выживал, моей приоритетной задачей было не сдохнуть. Но больше я не хочу ни единого раза ощущать на руках кандалы и просыпаться в камере. Я хочу жить, а не выживать. Я, сука, главный герой, и я стану главным героем не только вшивой книжки, но и этого грёбаного мира! Главным героем апокалипсиса, мать вашу! Чтобы я мог зайти во дворец к местному королю, и он сам вышел на порог меня встретить, потому что я главный! На меньшее, как пел Носков, я не согласен. И куда бы там ни хотел меня в итоге привести Автор, моя история закончится так, как я хочу!

* * *

Когда до стен Теттии оставалось около километра, мы спешились и попрощались с торговцем. Вместе въезжать в город нам не стоило, так как ни у меня, ни у Раэля не было документов. Однако попасть за городские стены нам удалось довольно просто. Полуэльф просто дал на лапу какому–то знакомому стражнику — и дело в шляпе. Впрочем, тут ничего удивительного не было, прекрасно знакомый мне и всегда отлично действующий способ.

— Куда теперь? — поинтересовался я, когда мы отошли от ворот на несколько кварталов.

— Неплохо было бы запить всё это дерьмо чем–нибудь крепким, — вздохнул бывший ассасин, — но для начала, пожалуй, стоит всё–таки забрать мои вещи. В таком случае, если что, нас ничего не будет держать в городе, и мы сможем спокойно свалить.

— Если что «что»?

Он пожал плечами.

— Хрен его знает. В Теттии я бывал редко, заказы здесь почти не брал, так что Тёмная ветвь станет искать здесь в последнюю очередь, но я пробыл в той тюрьме больше месяца. За это время они легко могли проверить все очевидные варианты и начать проверять неочевидные. Лицо–то я сменил, но из–за роста остаюсь довольно приметным, и, зная об этой моей печати, доносчики Тёмной ветви вполне могут вычислить меня даже сейчас.

Он действительно выглядел по–другому. Сильно помолодел, видимо, рассчитывая сойти за подростка, естественно скруглил уши до человеческих, а волосы окрасил в ярко–рыжий. И, что самое необычное, его одёжка тоже изменилась. Правда, магии в этом не было ни капли. Благодаря каким–то скрытым оборкам и подвязкам, разноцветной подкладке и умелому использованию костюм поменял не только цвет, но и фасон, став щеголеватым и броским, где–то посередине между нормальной одеждой и клоунским нарядом. На ум пришли слова какого–то мудрого человека о том, что фокус всегда творится в темноте, пока зритель смотрит на красивую ассистентку.

— А нам, правда, так обязательно забирать твой схрон?

— Если хочешь дальше путешествовать с комфортом и в приятной компании, то обязательно, — огрызнулся полуэльф.

— Понял, не дурак, был бы дурак — не понял. Веди тогда.

Мы прошли несколько улиц, постепенно углубляясь куда–то в торговые районы. Вдоль дороги всё чаще начали попадаться лавки и магазины самого разного толка от одежды до сладостей, а встречные люди постепенно становились одеты всё богаче и богаче. В конце концов, мы отлично вписались в толпу, со стороны скорее всего выглядя как сынок какого–нибудь купца или мелкого дворянина и его телохранитель.