Плывущая женщина, тонущий мужчина - Масахико Симада

Боль наконец утихла, и он смог оглядеться. Помимо полотенец, постельного белья, лампочек, стульев и прочего корабельного инвентаря высились под потолок затянутые сетками пирамиды деревянных ящиков и картонных коробок, набитых загадочным грузом. Он не стал любопытствовать. Хотелось на время отгородиться дамбой от наличной действительности. Б любом случае необходимо передохнуть. Как только он проявляет активность, все идет шиворот-навыворот. Корабль превратился в камеру пыток. Точно действует незримая злая воля, намеренно избравшая Мицуру мальчиком для битья. И не остается ничего другого, как безропотно терпеть.

Мицуру, утрамбовав большой тюк, набитый грязным бельем, приспособил его под лежанку и решил, что ему ничего не остается, как завалиться спать. Какое было б блаженство, оставив тревоги о будущем, позабыв душевные муки, увидеть себя во сне купальщиком в омуте теплых грудей!..

Но, увы, он не в состоянии забыться настолько, чтобы посреди бедствий беззаботно наслаждаться сладостными сновидениями. Б трюме тяжелая вибрация пронимает до мозга костей, кажется, что двигатель подступает со всех сторон. Отчаявшись уснуть, Мицуру решил развивать в себе умение сожительствовать с бедой. Стал вспоминать Аои в минуты страстных ласк, призывая ее к себе, вновь попытался уснуть, представив, что лежит в палате психиатрической лечебницы, и крепко закрыл глаза.

Удалось-таки погрузиться в неглубокий сон, но тотчас приснилось, что корабль уже покидает Шанхай, а он не успел сойти на берег, и в ужасе проснулся. В ту же минуту что-то кольнуло его в бок, он вскочил, подумав, что в грязном белье затерялась иголка, завернул рубашку, потер кожу и почувствовал зуд. Под ногтем застряло что-то размером с рисовое зернышко. Он разжал пальцы, и это нечто резво выпрыгнуло.

Вошь? Клоп? Мицуру не мог определить, так как никогда не видел ни того, ни другого. Ясно одно – это насекомое, кусающее людей. Внезапно он почувствовал голод. Горло першило от скопившейся в грузовом отсеке пыли, зачесались глаза. В верхнем кармашке пиджака лежал пакетик с сушеной морской капустой, подарок Аои. От капусты еще сильнее будет саднить горло, но он все равно сунул сухую пластинку в рот, чтоб хоть как-то утолить голод.

Взглянул на часы. Видимо, ударились обо что-то, когда на него напали в коридоре. Стекло покрыто трещинами, время остановилось на одиннадцати часах сорока семи минутах. Ужасной несправедливостью показалось, что он один обделен временем. «Неужто только мне так не повезло?» – подумал он. А кстати, что стало с этим, как его бишь там, Вельветменом? Тотчас заскребло на душе, что слишком холодно с ним обошелся. Окажись он сейчас здесь, было бы с кем поговорить. В это время послышались шаги, спускающиеся по железной лестнице. Темный силуэт, позевывая, приблизился к Мицуру. Писклявый голос прошептал по-английски: – Английский понимаешь?

– Я хочу выйти отсюда! Сделайте что-нибудь! – отозвался Мицуру.

– Сиди смирно и не рыпайся. Приказ свыше. Ни о чем не беспокойся. Хорошо, где нас нет. А богатеям везде море по колено.

Судя по акценту, перед ним был китаец.

– Деньги при себе есть? – спросил силуэт.

У него наконец-то обнаружилось лицо, довольно-таки женоподобное. Если разделить плывущих на корабле на победителей и проигравших, то в стане победителей преобладали физиономии с женоподобными ужимками либо натянуто ухмыляющиеся, точно скрывая что-то постыдное. Когда на угрюмых лицах Мицуру или эконома, из команды проигравших, мелькала кривая усмешка, победители без труда улавливали ее смысл, но она вызывала у них только презрение.

– Если хочешь спать на кровати – три тысячи иен. Голоден? За тысчонку принесу жратвы, – человек протянул пятерню и пошевелил пальцами, призывая Мицуру раскошелиться.

– У меня есть своя каюта с кроватью. Поесть я могу и в ресторане. Где здесь выход? – обогнув вымогателя, Мицуру направился к лестнице. – Мне делать нечего в этом сарае.

– Там нет выхода. К тому же это не сарай.

– А что тогда? Тюрьма? Ты надзиратель? Но я-то не заключенный!

– Здесь «Дом дружбы». А я в нем заведующий – Артур Дзин, прошу любить и жаловать. Мой долг обслуживать тебя как дорогого гостя. Можешь мечтать сколько влезет о том, чтобы выйти на волю, но портить со мной отношения не советую, пожалеешь. В любом случае тебя вновь вернут в «Дом дружбы».

«Что за чушь он несет?» – думал Мицуру, поглядывая на своего противника исподлобья. Но нутром чувствовал, что все препирательства впустую.

– Скоро к тебе присоединятся дружки, и, если станет скучно, можете перекинуться в кости. Звон кубиков в чашке, как пение сверчков, навевает кротость и умиление… Если хочешь бабу, только скажи, сейчас же позову. Ох и отведешь на ней душу! Сейчас твоя краля небось уже визжит под другим мужиком. Мир переменчив. Мир движется быстрее, чем наш корабль. Если не хочешь отстать, надо опрометью гнать вперед. Что делать? Главное, правильно распорядиться деньгами.

– Дай мне поговорить с твоим боссом. Я хочу спросить у того, кто меня запер, в чем я провинился. Это серьезное преступление. Сойдя на берег, я подам в суд.

– Кончай борзеть. Тебе не хотят ничего плохого. Приобретешь ценный жизненный опыт. Устраивайся поудобнее, отоспишься вволю. А преступления совершают все, так или иначе. Есть страны, где многие не смогли бы выжить, если б не совершали преступлений – так уж устроен мир. Когда вы лезете в эти страны со своей никчемной помощью, то называете их «третьим миром», а когда предпочитаете обходить стороной, клеймите трущобами. Ваши законы основаны на несправедливости. Почему мы должны соблюдать законы, которые вы изобрели, чтобы защитить свою жизнь? К тому же здесь уже не Япония. Извини, но ты проморгал революцию! Твоя Япония, считай, пошла ко дну.

Произнеся свою победоносную речь, Дзин расхохотался и похлопал Мицуру по плечу. Спорить бесполезно. В конечном счете нельзя исключить, что в этой послереволюционной зоне беззакония он, сам того не осознавая, совершил какое-то преступление. И приговорен к тюремному заключению без объяснений, в чем его вина. Если такова реальность, надо приспосабливаться к реальности.

Его друга обвинили в шпионаже только за то, что он фотографировал в сибирской деревушке, арестовали и допрашивали в течение двух недель. Одна женщина, путешествовавшая по Ирану, была арестована исламской полицией, изнасилована следователем и выслана из страны, обобранная до нитки. В Камбодже турист, искатель приключений, был схвачен солдатами Пол Пота, пытался бежать через джунгли и был застрелен. В Перу служащий иностранной компании, решив, что в воскресенье партизаны тоже отдыхают, поехал покататься за город на автомобиле, был атакован отдыхающими партизанами и зверски убит.

На суше помимо государственных границ и административных делений проходит множество рубежей, не доступных здравому смыслу. Пересечешь их, и остается уповать только на милость судьбы. Об их существовании не знаешь, пока не переступишь. За миром не угнаться. Этот тип прав. Опасные рубежи пролегают и по морю. И этот корабль мчится к ним на всех парах.