Счастье на бис - Юлия Александровна Волкодав

– Всеволод Алексеевич, ну несколько дней надо потерпеть. Сегодня вам отремонтируют колено, потом легче уже будет. Массажи там всякие, прогревания.

– Дерьмовая еда, иголки в руках и подъемы в семь утра. Не жизнь, а праздник, – констатирует он.

– Неправда, еда тут нормальная, обычная. Днем будет время доспать. А иголки… Ну хотите, я вам порт-систему поставлю, временно, чтобы каждый раз не колоть?

– Не хочу, это еще хуже. Колоть ты будешь?

– Ну а кто?

– А массажи тоже ты?

– Нет, специально обученные люди. Вам же не обычный массаж нужен, а лечебный.

– В чем разница?

Он садится на кровати, морщась растирает колено, чтобы встать. Цепляет на пояс дозатор инсулина, ночью лежавший рядом на кровати.

– Лечебный более интенсивный. А обычный – это скорее про «погладить», а не про «вылечить», – усмехается Сашка.

– Ну не скажи, иногда погладить и есть вылечить. А где мне взять чем побриться? У вас тут зубные наборы в номера кладут?

– Ага, и приветственный коктейль от отеля приносят. Все ваши принадлежности уже в ванной комнате, Всеволод Алексеевич. Я еще вчера всё приготовила. Тенниски в шкафу.

– Еще и тенниску надеть? Тебя смущает мое голое пузо?

– Меня вообще ничего не смущает, но сейчас набегут молодые медсестры с айфонами и будут просить с вами «селфануться».

Сашка намеренно его подначивает, приводит в чувство. И добивается своего, он, качая головой, но улыбаясь, топает бриться, мыться и одеваться. Она тем временем прибирает их постели и идет на пост выяснять, почему до сих пор не принесли завтрак. Когда она работала в госпитале, в генеральские палаты еду приносили вне зависимости от состояния ее обитателей. Остальные же пациенты делились на тех, кто сам ходил в столовую, и тех, кому требовалась помощь персонала.

В коридорах все здороваются, Сашку помнят и медсестры, и даже нянечки. И она помнит каждый сантиметр вытертого линолеума (давно пора делать ремонт, но начальство предпочитает вкладываться в оборудование, а не в интерьеры), каждый поворот коридора, каждый фикус в кадке. Здесь ей всегда было хорошо. Здесь ее любили и ценили почти с первого дня, когда она практиканткой пришла мыть полы. Здесь она выросла до доктора Тамариной, весь ее опыт, все знания отсюда, из этих стен, от доброжелательных коллег и капризных осененных погонами пациентов. Вернуться бы, но невозможно. И военный госпиталь, и медицина вообще были только ступеньками на пути к большой мечте. Которая неожиданно сбылась. Теперь уже ничего не вернешь и ничего не изменишь.

Они успевают позавтракать до обхода, Всеволод Алексеевич ворчит: каша не такая, йогурт пресный, чай невкусный.

– Вот починим колено, будем ходить в кафе поблизости. Я знаю отличное место, там волшебные блинчики готовят! По особым случаям я туда бегала, когда здесь работала.

Всеволод Алексеевич отставляет чашку и серьезно смотрит на нее.

– Саша, я хотел тебя попросить. Тебе же не обязательно присутствовать, когда бодяга с коленом начнется? Только не обижайся. Я помню, как его промывали в прошлые разы. Я докторов трехэтажным матом крыл. Не хочу, чтобы ты видела и слышала. И чтобы переживала за меня. У тебя вчера такое лицо было…

У Сашки бутерброд с маслом встает поперек горла.

– Не обижайся, девочка, ради бога. Ты и так видишь меня в худшие моменты жизни. А я вчера тебе еще и синяк поставил.

– Где?

– Ты не заметила? Ну руку посмотри.

Действительно, у нее на запястье несколько фиолетовых пятен. Это он так вчера вцепился. Ерунда какая, просто у нее сосуды близко, с детства синяки по малейшему поводу. Нашел, о чем думать.

– Я не обижаюсь, Всеволод Алексеевич. Я согласна, так будет лучше. Свешников поклялся, что больно вам никто не сделает. Но неприятно будет, скорее всего. А я, если вы не возражаете, съезжу домой на пару часов. Мама вчера опять звонила. Я ей не сказала, что в Москве. Но, наверное, надо съездить…

– Обязательно надо, я тебе еще в прошлый раз сказал. Ну вот и договорились.

– Договорились, – вздыхает Сашка.

– Но вечером с тебя массаж, – хитро щурится он. – Который про «погладить».

– Вы меня точно отпускаете? Где ваш телефон? Он заряжен? Держите его под рукой, хорошо?

– Саша, я большой мальчик, – усмехается. – Поезжай. Только, пожалуйста, на такси.

– Всеволод Алексеевич, такси до Мытищ будет целое состояние стоить. И плюхать два часа по пробкам.

– Саша, я все сказал! Даже не вздумай, особенно на обратном пути! Никакого метро, тем более вокзалов! Никаких шатаний по темноте. Вызвала к дому машину и доехала.

– По какой еще темноте? – ворчит Сашка, проверяя, не выложила ли из рюкзака свой телефон, кошелек и документы. – Я вернусь после обеда. А вы мне позвоните, как только все закончится, хорошо? И вообще звоните, если что. Будьте умницей, не скандальте со Свешниковым, он очень грамотный доктор, ладно? И за инсулином следите, скорее всего, после… процедуры сахар будет падать. Ну, Свешников должен знать, и я его сейчас еще раз предупрежу, и…

– Ты уйдешь уже сегодня? – притворно сердито рычит он.

Сашка поспешно закрывает за собой дверь. На душе все равно кошки насрали. Ну как можно сейчас его оставить одного? Не одного, а с кучей врачей, каждого из которых ты знаешь лично, напоминает себе Сашка. И Свешников абсолютно прав, от тебя будет больше вреда, чем пользы. Ты ортопед? Нет. Хирург? Нет. Анестезиолог? Нет. Ну вот и топай в свои Мытищи. Как он там пел? «Мытищи, Мытищи, любимый город мой».

Она заглядывает к Свешникову, чтобы еще раз напомнить про инсулин и необходимость максимальной анестезии, но того нет на месте.

– На обходе уже, – сообщает дежурная медсестра. – Александра Николаевна, он просил вам передать, что все помнит и сделает в лучшем виде.

– Что «всё»?

– Сказал: «Что бы вы ни придумали себе». Цитирую дословно.

Сашке остается только фыркнуть и вызвать лифт. И такси тоже вызвать, она не сомневается, что Всеволод Алексеевич проследит из окна. Даже встать не поленится по такому случаю. Она садится в машину, и как только такси отъезжает, телефон возмущенно пищит. Сашка достает его из рюкзака, досадуя на надоевший спам. Ну не Всеволод Алексеевич же ей смс-ки пишет. Сообщение о пополнении карты. Что? От суммы у Сашки отвисает челюсть. Это что еще такое? Это на такси? Ей его купить сейчас, вместе с водителем?!

Мобильный банк Всеволод Алексеевич освоил уже давно, Сашка сама ему настроила «избранные» операции, чтобы он мог одной кнопкой проводить основные расчеты. Он периодически кидал ей на карту какие-то суммы на покупки, потом они ругались,