Дейзи Джонс & The Six - Тейлор Дженкинс Рейд

И вот Тедди уселся на диване, а мы расположились напротив него.

– Это еще не окончательный вариант, – предупредил я. – Мы только что написали…

Ну, и так далее в том же духе.

Дейзи: – Перестань, Билли, – остановила его я. – Отличная вышла песня. Без всяких оговорок.

Билли: Мы исполнили ее для Тедди, и когда закончили, он спросил:

– То есть это то, что вы вдвоем тут сочинили, работая одной командой?

Мы с Дейзи переглянулись, и я ответил:

– Да, а что?

– Ну, значит, я, несомненно, гений, – усмехнулся он.

И дальше сидел улыбаясь, безмерно гордый собой.

Дейзи: Мы как будто сразу договорились никогда не муссировать тот факт, что Билли нуждается в одобрении Тедди, точно сын в одобрении отца.

Билли: Наконец уже ночью я уехал от Тедди и помчался скорей домой, потому что было совсем поздно и я чувствовал себя виноватым. Я вошел в прихожую. Дети уже спали, а Камилла сидела в кресле-качалке, смотря телевизор на пониженной громкости. Она внимательно посмотрела на меня. Я начал извиняться и оправдываться, а она спросила:

– Ты ведь трезвый, верно?

– Ну да, естественно, – отвечал я. – Просто я писал новую песню и потерял счет времени.

Так-то вот. Камиллу не беспокоило то, что я не отзвонился. Ее волновало только, чтобы я снова не взялся за старое.

Камилла: Это трудно объяснить, потому как я действительно считаю, что это противоречит здравому смыслу. Но я знала его достаточно хорошо, и знала, что ему можно доверять. А еще я не сомневалась, что, какие бы ошибки он ни совершал – и какие бы ошибки, может, ни совершала я сама, – что у нас с ним все будет хорошо.

Не знаю, поверила ли бы я прежде в подобный способ самозащиты, пока все это не произошло со мной. До того, как я решила подарить свою безоглядную веру Билли. И, подарив ее Билли, я получила ее и сама. Все же, когда говоришь кому-то: «Что бы ты ни делал, мы все равно не…» Не знаю… Меня это как-то успокаивало.

Билли: Все те недели, что мы с Дейзи трудились над песнями, я задерживался допоздна. Мы столько времени проводили с Дейзи, сколько нам требовалось. И всякий раз, возвращаясь ночью домой, я видел Камиллу в этом кресле. Она вставала, стоило мне войти, а я усаживался на ее место, она пристраивалась у меня на коленях и, положив мне голову на грудь, спрашивала: «Ну, как прошел твой день?»

Я рассказывал ей о самых ярких моментах, потом слушал, как она провела день, выслушивал ее рассказы о девочках. И так мы качались с ней в кресле взад-вперед, пока нас не одолевал сон.

Однажды ночью, поднявшись с нею из кресла и отнеся ее в постель, я сказал:

– Тебе ведь совсем необязательно меня все время дожидаться.

Камилла уже почти уснула, но тем не менее ответила:

– Мне самой хочется. Мне это нравится.

И знаешь… ни восторженный гул толпы, ни мое фото на таблоиде даже отдаленно не делали меня таким важным и значимым, как Камилла. Думаю, то же самое можно сказать и о ней. Да, в самом деле – ей приятно было, что у нее есть мужчина, который пишет о ней песни и относит на руках в постель.

Грэм: Когда Билли отчалил писать с Дейзи песни, то впервые получилось так, что все остальные могли сочинять свои партии сами.

Карен: «Аврора» была потрясающей, сильной песней, с очень глубоким смыслом. И мы все получили огромное удовольствие, работая над ней.

Билли обычно чересчур аскетично использовал клавишные. Мне же всегда хотелось более грациозного, более сочного их звучания. А потому, когда мы начали работать над «Авророй», я предложила использовать этакие насыщенные, тягучие квинт-аккорды. Еще я то и дело слегка обрывала мелодические аккорды, чтобы придать песне динамичности. Но притом педалировала многие басовые ноты. И от стаккато резко переходила к легато.

Ну, а раз изменилось звучание клавишных, то у Пита, конечно, немного изменилась партия бас-гитары. И теперь именно его бас заставлял ноги притоптывать в такт, а ритм-гитара словно подстегивала к движению.

Эдди: Мне хотелось сделать нечто в более быстром темпе, нечто чуть более импульсивное. Я тогда не на шутку увлекся новым альбомом The Kinks. И меня тянуло именно в этом направлении. Мне казалось, Уоррену следовало сильнее подналечь на ударные, чтобы бас и барабаны звучали в контр-ритме. Плюс к тому у меня возникла идея пустить в качестве затравки какой-нибудь простенький барабанный бит.

Вообще, саунд у нас звучал просто обалденно!

Грэм: Когда спустя несколько дней Билли наведался в студию, он сказал, что хочет послушать, насколько мы успели продвинуться с «Авророй».

Эдди: И вот мы сыграли ему то, что получилось. Мы еще не успели обустроиться в студии и ничего пока не записали. Но мы просто собрались и сыграли для Билли.

Билли: Я ни за что и никогда бы не придумал всего того, чего они напридумывали. Слушая их исполнение, я с огромным трудом сохранял непроницаемое лицо. Все это казалось мне каким-то инородным, неправильным и неприятным. Как будто напяливаешь чужую обувь. Все мое существо, вся моя плоть словно вопили: «Это не мое! Это все не то! Надо немедленно все исправить!»

Грэм: Я сразу понял, что ему не понравилось.

Карен: Ох, как ему не понравилось! [Усмехается. ] Однозначно не понравилось.

Род: Тедди быстренько отвел его в сторонку, и они поехали прокатиться на машине.

Билли: Тедди заставил меня сесть в его машину, и мы отправились куда-то то ли пообедать, то ли поужинать. Я сидел, погруженный в свои мысли, снова и снова слыша собственную испорченную песню.

Едва мы сели за столик, я начал было говорить, но Тедди, подняв ладонь, меня остановил. Он настоял на том, чтобы сначала сделать заказ. Он заказал практически все жареное, что нашлось в меню. Если где-то что-то подавали жаренное в кляре, Тедди непременно это употреблял.

Как только официантка отошла, он сказал:

– Вот теперь говори.

– По-твоему, это звучало хорошо? – спросил я.

– Да, по-моему, вполне неплохо.

– А ты не находишь, что эта песня не должна быть настолько… перегруженной?

На что Тедди ответил:

– Знаешь, они очень талантливые музыканты. Равно как и ты. Позволь им показать тебе такое, чего сам ты не способен увидеть в собственном произведении. Пусть они сделают все аранжировки. А потом мы с тобою придем и там где надо сделаем как было, где-то слегка облагозвучим, и так далее. А ежели понадобится всем собраться еще раз и что-то перезаписать – значит, мы это сделаем. Если потребуется, мы даже сможем строчка за строчкой переделать всю композицию. Но в качестве основы песни – да, я считаю, они проделали отличную работу.