Повелитель миражей - Владимир Ильин

– Они почувствуют запах!

– Природный газ не имеет запаха.

Я собрался уходить, но Таня перегородила путь.

– Но почему ты не хочешь помочь мне отомстить? – Снизу вверх на меня просительно смотрели очаровательные голубые глаза.

– Наверное, потому что ты приехала забрать мое наследство обманом и убить меня. – Я улыбнулся уголком губ. – Разбирайся со своими проблемами сама, самосовершенствуйся, становись сильнее. Но мой тебе совет: лучше забудь.

– Я дам тебе деньги! Много денег!

– Мне достаточно того, что есть. Ах ты ж… – Я вытащил из нагрудного кармана рубашки прямоугольник бумажки со ставкой и вслух посетовал: – Забыл обналичить выигрыш. – Бумажка отправилась обратно.

Таня тут же залезла рукой в мой карман, вытащила бумажку и с торжествующим видом съела.

– А теперь? – Она с вызовом посмотрела на меня.

Я проверил содержимое кармана и облегченно выдохнул.

– Ты съела счастливый автобусный билет. Впрочем, удача тебе действительно понадобится. – Я перепрятал букмекерскую бумажку, дабы не давать соблазна на вторую попытку.

– А если так… – Таня закусила нижнюю губу и начала расстегивать пуговицы на рубашке.

Легкая оплеуха оттолкнула соседку на кровать.

– Тебе должно быть стыдно, – покачал я головой.

Таня закрыла лицо руками и разревелась. Ох уж эти девушки… Я все-таки присел рядом и положил руку ей на плечо.

– Время лечит. Ты красивая, сильная. Незачем губить себя в Монастыре. Месть – неправильная цель. Забудь прошлое, найди вторую половину. Живи ради мужа, детей, семьи.

– Но ты же мстишь, – всхлипнули в ответ.

– А мне нечего терять, – разоткровенничался я, словно на исповеди. Или перед человеком, о котором точно знаешь – больше не увидитесь. Такое часто бывает со случайными попутчиками, – семьи нет. Сэнсэй запретил посещать дом и отдает моих девушек замуж другим людям. Ему не нужны мои проблемы. Самое забавное, что наследство мне толком и не нужно – я бы с удовольствием отказался от него, да даже тебе бы отдал, только чтобы не досталось моему клану. Вот только оказалось, что и избавиться от него нельзя – сильным родам урон чести лезть в это дело, слабым – страшно ввязываться в драку, а юридически отказ возможен только в восемнадцать.

Помолчали.

– Девушки – те самые, которым ты меня представил? – взяла слово Таня. – И которые чуть не убили меня взглядом на месте? Брюнетки, длинные волосы, вторая постарше и чуть симпатичней?

– Они обе красавицы, – буркнул я.

– Ой, идиот. – В плечо больно ударили кулачком, после чего последовал град несильных ударов. – Идиотище! – обвинили меня.

– Стоп, хватит! – Я активировал доспех, но девушка не успокаивалась.

– Придурок, убить он себя решил! Да они же любят тебя! Ты что, хочешь всю их жизнь покалечить? – ярилась соседка.

– Так их же все равно выдадут за других, – слегка обескураженно ответил я под таким напором.

– Их выдают из-за того, что один идиот не способен самостоятельно решить свои проблемы, – в голос кричали на меня, – и решил сдохнуть, наплевав на всех. У тебя есть год минимум! Целый год, чтобы вернуть их себе!

– Но ведь помолвка…

– Они поймут! Не поймут – откупишься! Морды набьешь, заставишь, вынудишь, но не отдашь им своего! – нависала надо мной раскрасневшаяся Таня. – Или ты тряпка, а не мужик?

– Мужик, – заикнулся я.

– Вот и будь мужиком! – в последний раз гаркнула Таня и довольно присела рядом. – Ты мне жизнь должен.

– В расчете, – буркнул в ответ, – с тебя еще две рубашки.

– Да легко! – Таня встала передо мной и медленно начала расстегивать пуговицы.

– Кажется, мы договорились спасти мои отношения с девушками, – смутился я и отвернулся.

На голову с легким шелестом упали шелковые рубашки.

– Папку я забираю, – с легкой смешинкой донеслось сквозь ткань.

Мягко щелкнула закрываемая дверь.

Я скинул с себя рюкзак и завалился на кровать, пытаясь продумать, как же достать врагов и выжить самому. Теперь в уравнение можно было включить Таню – уж она-то не отстанет, зато из кожи вывернется, но поможет и не предаст. С одной стороны – задача становится объемнее в два раза, но само решение сильно облегчается.

В руки сама по себе попала одна из рубашек. Знакомый запах духов рождал образы обнаженной девушки с папкой в руках, что ступает по холодному полу коридора. М-да, лучше завтра поработаю, а сейчас – тысячу отжиманий и спать.

Лист обшивки жалостливо простонал под напором неведомого, в тон ему заскрипел еще десяток металлических прямоугольников на стенах и крыше клубного корпуса.

– Жутковато, – хмыкнул я, разглядывая тьму в дверном проеме с пятиметровой дистанции. – Что там внутри?

– Дикий Лес. – На лице Тани с момента встречи поселилась мечтательная улыбка, словно сегодня день ее рождения, а она уже знает, какой будет подарок. – Мой личный дикий Лес.

– Стоп. Тот самый, семенами которого ты предлагала уничтожить поместье?

– Ага, – легко ответила она и мягко пожала мою руку чуть выше запястья, – не дрейфь, это же мой Лес.

– Который чуть тебя не сожрал?

– Ритуал пошел немного не по плану, – отмахнулась соседка, – я думала, Лесу хватит гнезда крыс в подполе, но он захотел большего.

– Платье скормила? – улыбнулся я.

– Нет, обещала принести вкусного и глупого мальчика, – фыркнула Таня.

– То-то его так корежит; голодает, бедняга.

– Скорее, ворочается, как медведь в берлоге, – пояснила она, – сегодняшней ночью успокоится.

– Слушай, а он любопытных школьников не съест? – обеспокоился я. – Мало ли кто здесь гулять может, хоть и место на задворках.

– Хочешь – повесим плакат «Дикий Лес – не входи, съедят»?

– Тогда точно полезут. Не смейся; как ты будешь объяснять пропажу людей? – возмутился я, глядя на фыркающую Таню.

– Он не ест людей без согласия хозяйки, – как маленькому поясняла девушка, – и собачек, и кошечек. Грызунов вот может, но главная его подпитка – под фундаментом.

– Почва?

– Артефакт с родины. Плюс кое-что ест у тренирующихся – поглощает силу техник, не всю, но для тренировки лучше вариантов нет. Можно лупить от всей души – техника не выйдет за пределы здания, – охотно уточнила соседка.

– Так уж и любую? – не поверил я, представив десяток вариантов, как можно снести помещение вплоть до фундамента.

– Если находиться внутри – любую, – уверенно кивнула Таня, – но не сейчас, он еще маленький, ему расти и расти.