Брак по завещанию - Кейт Донован

— Ты ждешь его сегодня?

— Он приедет, как только узнает, что я здесь.

— Понятно. А как давно ты здесь находишься?

Мальчик пожал плечами:

— Не знаю. Наверное, две недели.

— И ты сидишь тут каждый день? Ждешь?

Мальчик кивнул.

— Как тебя зовут?

— Николас Холлоуэй, сэр. Рад с вамипознакомиться, — добавил ребенок и поднял руку вверх для рукопожатия.

Джек поспешил пожать ему руку и сказал:

— Я Джек Райерсон.

— Если вы ищете помощников для перегона скота, то онибольшей частью уже уехали.

— Приют отдает мальчиков внаем?

— Только совсем больших. Не таких, как я. Но я бы всеравно не поехал, мне нельзя прозевать папу.

— Верно. — Джек взъерошил темно-каштановые волосымальчугана. — Ты уже позавтракал?

— Конечно. Мне велят есть, даже если я не голоден.

Джек засмеялся.

— У меня есть сестренка твоих лет, и должен признаться,я придерживаюсь с ней той же политики.

— Правда?

— Ей вечно не хочется есть, когда мы все садимся застол, но я настаиваю, чтобы она съела хотя бы кусочек тоста.

— Тосты я люблю. Ей столько же лет, сколько мне?

— Примерно.

— Мне семь лет.

— А Джейни шесть, — Она выше меня ростом?

— Намного ниже.

Мальчик снова кивнул, в глазах у него появилосьотсутствующее выражение.

— Мои сестры тоже были меньше меня. С тех пор как я сними расстался, я не видел ни одну девочку.

Здесь их нет.

— Так мне и говорили. Это кажется странным.

— Да.

Джеку хотелось расспросить мальчика о его сестрах, но он не??нал, как это сделать. И стоит ли. В словах ребенка определенно было что-тотревожное, пугающее.

— Мне надо встретиться с директором приюта, Николас. Тыуверен, что тебе не следует на какое-то время уйти с солнцепека?

— Вы можете называть меня Ники, мистер. Николасом меняназывают, только когда ругают.

— Ладно, идет, Ники. Ну как?

— Я останусь здесь. На всякий случай.

— Хорошо, тогда вот что… — Джек не договорил. Ему былотяжело оставлять мальчика здесь. — Вот что, я привезу тебе чего-нибудьхолодненького попить, когда поеду обратно. Как тебе это нравится?

— Мне это очень нравится, мистер.

— Джек.

Ники прикусил губу, потом кивнул:

— Мне это нравится, Джек.

* * *

— Мистер Эверетт примет вас прямо сейчас, мистерРайерсон.

Джек поблагодарил служителя, который встретил его в дверях,и прошел в кабинет Джозефа Эверетта, начальника приюта для мальчиков«Дельта-Вэлли». Как и все помещения здесь, кабинет был обставлен с почтиаскетической простотой. До сих пор Джек не видел ни одного мальчика, кромеНики, и хотя рабочие, снующие по двору, казались достаточно молодыми — идостаточно угрюмыми, — их вряд ли можно было принять за недавних сирот.

— Мистер Райерсон! Простите, что заставил васждать. — Крупный, плотного сложения мужчина с густой седой шевелюрой вышелиз-за письменного стола, чтобы пожать Джеку руку. — По словам моегопомощника, вы приехали поговорить об имуществе мисс Стэндиш. Грустная этоистория. Вы были близким другом Абрахама?

— Нет. Я деловой компаньон и Друг его внучки.

— А, милейшей мисс Тринити! Я не имел удовольствияпознакомиться с ней, но слышал только похвальные отзывы. Она отдыхала в Европе,когда произошел несчастный случай, не так ли?

Джек нахмурился:

— Она была в Париже по делам.

— Да, разумеется. Я не имел в виду ничего плохого.

«Возьми себя в руки, Джек», — строго приказал он себе,удивленный собственной реакцией на слова «отдыхала» и «несчастный случай». Еслион не будет осторожным и сдержанным, то, не дай Бог, ввяжется в эту проклятуюкровную вражду и утратит способность рассуждать логически, как это произошло сТринити.

— Пожалуйста, присаживайтесь, мистер Райерсон. Могу япредложить вам что-нибудь освежающее? Лимонад? Или что-то покрепче?

— Спасибо, ваш помощник уже дал мне стакан воды.

Я к тому же обратился к нему с просьбой. Речь идет омальчике за воротами, маленьком Ники, которому тоже надо попить. Солнце сегодняприпекает не на шутку, и у мальчика вид не наилучший.

Эверетт прищурился:

— Мы делаем все, что возможно, для этого ребенка, но оннастаивает на том, чтобы сидеть за воротами целый день, в дождь и в жару. Еслион сказал вам нечто иное…

— Он не жаловался, и я вовсе не предполагаю, что с нимплохо обращаются.

Джек глубоко вздохнул, обеспокоенный тем, что разговорпринимает неприятный оборот. Такт и обаяние, его обычные союзники в деловыхпереговорах, нынче ему изменили. Надо срочно перестраиваться, если он хочетпреподнести свое предложение в наилучшем свете.

— О вашем учреждении я не слышал ничего, кроме похвал,сэр, — заверил он Эверетта. — Сам факт, что Эйб Стэндиш делалежегодные пожертвования приюту, не говоря уже о его завещании, свидетельствуетв пользу вашей солидной репутации.

Эверетт явно почувствовал облегчение.

— Маленький Ники — это особо печальный случай, сэр.Поверьте, мы все отреагировали на него точно так же, как вы. Хочется емупомочь, но ребенок делает это почти невозможным.

— Есть ли надежда на возвращение его отца?

— Возвращение? — Эверетт сдвинул брови. — Егоотец мертв, сэр. — Он усмехнулся и покачал головой. — Он сказал вам,что ждет его? Это он говорит каждому, потому что несчастный малыш этому верит.Правда слишком ужасна, чтобы он мог ее принять.

— И какова же эта правда?

— Грегори Холлоуэй убил свою жену и двух дочерейвыстрелами в голову, а потом выстрелил в себя.

— О Господи!

— Это чудо, что Ники не было дома в ту ночь. Он гостилу друзей семьи.

— Ему повезло, — пробормотал Джек. — А этидрузья?

— Вы удивляетесь, почему он здесь, а не с ними?Представьте себе, каково иметь дело с мальчиком, который настойчиво твердит,что его отец жив и ни в чем не виноват.