Эпоха Рамсесов. Быт, религия, культура - Пьер Монте

Скульптор за работой (Дейвис. Скальная гробница в Эль-Амарне)

Возникает вопрос: как вознаграждали этих прекрасных мастеров, многие из которых были настоящими художниками? Когда Пуиемра, второй пророк Амона и главный управляющий всеми работами храма Амона, осматривал изделия своих мастерских, его подчиненные, начальник мастеров и начальник художников, обращались к нему с такими словами: «Сердце каждого радуется твоему богатству!» Однако Пуиемра даже не отвечает. Он смотрит на эти чудеса изобретательности и мастерства так же равнодушно, как на корзины с приношениями, на образчики тканей, минералы и провизию, доставленные сборщиками налогов. Не видно, чтобы он похвалил самых искусных своих мастеров. Рехмира, посетив одну из мастерских при храме Амона, сообщает, что дал всем работникам задания и потребовал, чтобы они посвящали больше времени работе. Он не забывает лишний раз перечислить для нас все свои титулы, однако не упоминает даже о том, кто из ремесленников лучше справлялся со своим делом. Надсмотрщик обращается к мастерам, как к простым рабочим: «Пошевеливайтесь, ребята, займитесь делом! Сделайте так, чтобы управитель похвалил вас, закончите эти памятники для его господина во владении отца его Амона, имя которого продлится благодаря им, установленным на все грядущие годы». Мастерская работала во славу Амона, царя, визиря или верховного жреца, но продукция ее была анонимной, и история не узнала имен своих лучших мастеров. Великий скульптор воспринимался только как дар богов.

Однако на восьмом году царствования Рамсес II повелел поставить в храме города Он стелу по случаю своего посещения каменоломен Красной горы, где был найден гигантский каменный блок. На ней высечена надпись, что он даровал свои милости всем, кто участвовал в изготовлении сфинксов и статуй – стоящих, сидящих и коленопреклоненных, которыми он заполнил святилища Египта: «Слушайте, что я вам говорю! Вот добро, которым вы обладаете. Что я повелел, было исполнено. Это я, Рамсес, создал поколения и дал им жизнь. Пища и напитки перед вами, всего вдоволь, что может возжелать ваше сердце… Я переменил вашу участь, чтобы говорили: вы работаете для меня с любовью ко мне и ваши приветствия меня укрепляют. Я сделал, чтобы вам давали пищи вдоволь за вашу работу в надежде, что вы будете жить и доведете работу свою до конца… В амбарах полно зерна, и я не оставлю вас ни на один день без хлеба. Каждому выплачено положенное за месяц.

Я наполнил для вас хранилища разным добром: хлебом, мясом, лепешками, чтобы кормить вас; различными благовониями для умащения ваших голов каждый десятый день; одеждой, чтобы вы были одеты весь год: сандалиями, чтобы у вас была хорошая обувь на каждый день; чтобы никто из вас не провел и ночи, страшась нищеты. Я поставил людей разных достоинств, чтобы кормили вас даже в голодные годы, я повелел людям болот приносить вам рыбу и дичь, а другим – людям садов – вести счет того, что вам причитается. Я построил гончарную мастерскую, чтобы делать для вас сосуды, где будет охлаждаться ваша вода в шему. Ладьи с ячменем, пшеницей, крахмалом, солью и бобами плывут для вас с юга на север безостановочно. Все это я сделал, говоря: «Сколько вы живете, вы не перестанете работать для меня!»

Все это в высшей степени похвально. Царь желает увековечить свое имя на памятниках, неподвластных времени, а потому хочет, чтобы его художники были сыты, хорошо одеты и с радостью трудились на щедрого правителя. Людовик XIV раздавал художникам награды и назначал пенсии. Рамсес сделал практически все, что было в его власти: специально выделил огромное поместье с многочисленными работниками, доходы которого обеспечивали художников мастерских, подобных мастерским в Оне. И все же мы испытывали бы к самому великому из фараонов еще большую признательность, если бы он выделил из числа своих прекрасных мастеров хотя бы одного выдающегося художника и вознаградил его. Но, увы, на всех многочисленных сценах награждения слуг царя мы видим лишь высших чиновников, придворных и верховных жрецов. Поэтому, видимо, прав писец, заметивший: «Не видел я ваятеля в качестве посла и бронзовых дел мастера, возглавлявшего миссию. Но видел я медника за работой его у отверстия печи его, причем пальцы его как у крокодила, а сам он более смраден, чем рыбья икра».

И все же мы можем отыскать несколько свидетельств, что наиболее выдающиеся художники пользовались известным почетом. На стеле времен Среднего царства сохранилась надпись, в которой мастер рассказывает о себе следующее:

«Я знал тайну божественных слов, ведение обрядов богослужения. Я устраивал всякие магические обряды так, что ничто не ускользало от меня. Ничто из них не было скрыто от меня. Я – владетель великих тайн. Я видел Ра в образах его».

Действительно, художник обязан был знать литургию, мифологию, все атрибуты царской власти и всех богов – немалое достижение! Финикийцы, которые охотно копировали египетские образцы, совершали при этом в деталях такие ошибки, от которых египтяне пришли бы в ужас. Далее наш художник превозносит свои способности в следующих словах: «Но я был и художником, опытным в искусстве своем, превосходящим всех знанием своим. Я умел передать движение фигуры мужчины, походку женщины, положение поднявшего гарпун, взгляд глаз, смущенный вид пробуждающегося ото сна, положение руки вздымающего копье и согнутую походку бегущего. Я умел делать инкрустации, которые не горели от огня и не смывались водой.

Никто не превосходил в знаниях меня и сына моего старшего от плоти моей. Когда бог прикажет, он сядет за работу и сделает как приказано. Я видел творение рук его в каждом ценном камне – от серебра и золота до слоновой кости и черного дерева…»

Что ж, нам остается лишь надеяться, что все эти достоинства признавали и другие, а не только сам художник. В гробнице одного из многочисленных Аменемхетов в Фивах есть изображение, не имеющее аналогов в известном нам наборе сцен египетских мастеров. Аменемхет предлагает четырем мужчинам, сидящим напротив него на циновках, богатое угощение: хлеб, мясо, птицу, овощи, фрукты, напитки, а также расставленные перед ними благовония. Один из этих четырех гостей – художник Яхмос, другой – скульптор, чье имя до нас не дошло. Этот пир был высшей наградой художникам, которые украшали хозяйскую гробницу. По-видимому, изысканные яства должны были доставить художникам такое же наслаждение, какое получил Аменемхет, созерцая богатства, изображенные в гробнице. Уже в эпоху пирамид управитель царского дома по имени Мени похвалялся тем, что хорошо вознаградил всех, кто участвовал в сооружении его гробницы: «Всякий, кто сделал это, никогда об этом не пожалеет. Художники ли, каменотес, я вознаградил всех!» Первый пророк Нехбет, по имени Сетау, в царствование Рамсеса IX поручил украшение своей гробницы выдающемуся художнику Мерире. Он с удовольствием отмечает его достоинства и оригинальность: «Он сделал надписи собственной рукой, когда пришел украшать гробницу Сетау… Писец божественных книг, Мерира не [просто] переписчик. Его вдохновляет сердце его. Никто не показывает ему образцов, он все делает сам, писец с умелыми пальцами, сведущий во всех вещах».