Порнографическая поэма - Майкл Тернер

— Ты можешь поверить, что он еще щенок?

Я ответил, что не могу, в голосе прорывалось напряжение: Бенгта я удерживал с огромным трудом. Тут она посмотрела на Нетти:

— Ты согласна, Чер, что таких больших яиц, как у Бенгта-младшего, ты еще не видела?

Нетти пробормотала, что полной уверенности у нее нет.

Я уж и не помнил, когда в последний раз заходил в дом Биллингтонов. Может, лет десять назад, на Хэллоуин. А может, в тот раз, когда пришел сказать, что пудели бегают без поводка. Не знаю. Но я помнил темное дерево мебели, золото лепнины, огромные комнаты и запах «Лемон пледж» в холле. И что-то насчет подвала. Хотя никак не мог вспомнить, как я туда попал. Но это было тогда. Теперь всюду висели защитные полотнища брезента, стояли большие ведра, лестницы-стремянки, сильно воняло краской. Само собой, Рагнарссоны затеяли ремонт.

— Извините за беспорядок. — Язык у Дотти по-прежнему заплетался, с ножом в руке она набросилась на лайм. — Сами видите, ремонт в самом разгаре.

Попугай крикнул:

— Привет, Дотти!

Дотти подняла голову, положила нож. Повернулась к болтуну.

— Ты думаешь, пары краски ударили мне в голову, да?

Когда стало ясно, что болтун ей не ответит, Дотти побросала куски лайма в кувшин для кулейда и начала помешивать деревянной ложкой, вымазанной, как мне показалось, в соусе для спагетти.

— Хотите сангрии? — спросила она у нас. Я помог Дотти наполнить стаканы. Нетти захихикала. По ступеням что-то загрохотало. Бенгт-младший зарычал.

— Идеально! — Впервые мы услышали голос Кая. — Сонни и Чер.

Теперь, когда я давно стал взрослым, мне уже наплевать на дизайн интерьера. Дом есть дом, не так ли? Но тогда я не мог поверить, что кому-то придет в голову закрашивать натуральное дерево. Я полагал это кощунством, даже прямым нарушением закона.

— Эй, если ты провел большую часть жизни… торгуя тиком… тебя начинает тошнить… ты устаешь… весь день глядя на дерево… поверь мне! — пробормотал Кай, прежде чем раскурить косяк.

— Это отличная травка, — мечтательно протянула Дотти, подняв косяк и разглядывая его, как стакан вина.

— И хрен с ним! Мне наплевать, красное ли это дерево с Филиппин или карельская береза… что бы ни было, — объяснил он, почему теперь отдает предпочтение серой краске. — Мой эстетический идеал — Bauhaus[21]. Знаете, о чем я говорю? Бау-хауз.

Я понятия не имел, о чем долдонит Кай, но вот Нетти, похоже, знала. Она в этом разбиралась.

— Тогда зачем вы купили особняк в голландском колониальном стиле? — спросила она.

Но Кай ее практически проигнорировал, хотя и пробормотал что-то насчет «деконструкции», прежде чем продолжить свое.

— Я хочу сказать — на хрен все это хипповое дерьмо. Дни мира и любви окончены. Я намерен превратить этот дом в склад… в лабораторию или во что-то еще.

Дотти кивала особенно энергично, когда Кай смотрел в ее сторону.

— Я не знаю… — Кай пригубил сангрию. — Меня просто тошнит от дерева.

Нетти взяла косяк Дотти, послюнявила палец, загасила его.

— Так какие вы намерены проводить эксперименты? — по-деловому поинтересовалась она.

— Эксперименты в любви, — ответила Дотти, делая акцент на последнем слове.

Нетти повернулась ко мне, скорчила гримаску. Этому она научилась от Пенни. Потому что, если имело место быть что-то забавное, Пенни поворачивалась к Джону и корчила ему гримаску. Вот я и рассмеялся. Рассмеялся, как Джон.

— Эй, она не шутит! — Кай достал новый косяк. — Дотти — настоящий исследователь секса.

Мы посмотрели на Дотти. Она улыбнулась.

— Что я могу сказать? Я просто люблю трахаться. — И вновь акцент на последнем слове, как раньше на «любви».

Мы просто обалдевали. Но ничего не могли изменить. В честь нашего примирения последние пару недель мы с Нетти постоянно курили травку, поэтому небольшие дозы нас не брали. К сожалению, я не мог сказать такого про Кая и Дотти, которые теперь балансировали на границе сознания. Но не забывайте, они были старше. И возраст, несомненно, играл против них. Я хочу сказать, мы не могли поверить, что им только по тридцать два. Казалось, они болтались на этом свете много, много дольше.

Приблизительно в половине десятого вечера Кай и Дотти все-таки отключились. Я хотел уйти, успеть на вечеринку в «Китсе», но Нетти настояла на том, чтобы мы провели разведку.

— Давай поглядим, что еще задумали Рагнарссоны. — Она сняла с проигрывателя пластинку «Крафтверк», поставила Боуи.

Потом мы спустились в подвал. Туда реконструкция еще не добралась. Мы увидели бетонный фундамент и деревянные балки. Что-то в их массивности возбудило меня. Но я не мог сказать, что именно. В той части подвала, где, должно быть, находился винный погреб, мы нашли настольный хоккей. Сыграли пару-тройку раз — у Нетти получалось отлично, — потом пошли проверить наших хозяев. Я не сомневался, что поднятый нами шум их разбудил, но нет, они еще не вернулись в мир бодрствующих. Бенгт-младший прошествовал мимо и как-то странно глянул на нас. Мы наблюдали, как он подошел к винтовой лестнице, остановился, повернул к нам морду.

— Тебе не кажется, что он хочет, чтобы мы последовали за ним? — спросил я.

— Пожалуй, — ответила Нетти.

— Послушай! — воскликнул я, когда половина лестницы осталась позади. — А может, нам стоит заняться этим в их кровати?

Нетти улыбнулась:

— В качестве эксперимента. Все-таки мы находились в лаборатории.

Я заглянул в комнату, окна которой выходили на лужайку перед домом. По моему разумению, это был в свое время кабинет Биллингтона. Теперь здесь стояли ящики с пластинками. «Стили Спэн», «Стили Дэн», «Стикс»… Я предположил, что скоро Кай их выбросит, заменит «Крафтверком», группами, в большей степени подпадающими под его описание Bauhaus. Нейл Янг, Френк Заппа, Уоррен Зевон… Я достаточно хорошо знал творчество этих музыкантов, чтобы представить себе, как обкурившийся Кай слушает их композиции. Даже задался вопросом, а не воспринимает ли он Дотти как Коричную девушку, о которой мечтал Нейл Янг. Я процитировал стихи, позволив им кружиться вокруг юной Дотти, превращая ее во что-то экзотичное. Пожалуй, сам уже начал впадать в транс и уже был готов погнаться за «лунным светом», когда Нетти громким шепотом потребовала, чтобы я незамедлительно пришел в спальню.

Такого я еще не видел. Огромную комнату выкрасили в серебро. Из мебели — только круглая кровать невероятных размеров. Над ней некая металлическая конструкция, словно каркас под полог. Я присмотрелся, Нетти прибавила света. Может, это садомазохистская дыба? Как в книге о маркизе де Саде, которую я видел у Нетти. Хромированные наручники и ножные кандалы, плети, напоминающие змей из джунглей. Миниатюрная булава на отдельном крюке. Я вскинул голову и увидел себя. Ну и зеркало! Во весь потолок.