Свидетель, не увидевший свет - Николай Леонов

– Что это такое? – встревоженно спросил Гуров.

– Это, Лев Иванович… – Бочкин покачал головой и взял в руки один из приборчиков, – самое ценное в «коллекции». Все остальное – как довесок, а вот это по-настоящему ценное. Вот это – электродетонаторы, а вот это – радиовзрыватели. Радиус действия – до двух километров. Работают на определенных частотах. Радиоимпульс подается из укрытия. За них, скорее всего, заплатят хорошие деньги.

Гуров вернулся к столу и уселся на стул. Лицо у Оксаны было непонимающим, но она смотрела на Бочкина с какой-то странной надеждой. То ли верила, что у нее с ним все сложится в личном плане, то ли надеялась, что этот московский полковник поверит, наконец, Бочкину до конца и не будет ему больше угрожать никакая опасность. Вряд ли она сейчас понимала, о чем говорят мужчины и какая угроза нависла над поселком.

Ситуация была критической. Если раньше Гуров еще надеялся в глубине души, что все разъяснится, что странные смерти так и останутся лишь совпадениями, а странные люди со своим странным поведением так и останутся странными людьми. Мало ли на свете он встречал чудиков, которых принимали и за маньяков, и за педофилов, и даже за иностранных шпионов. А люди оказывались просто фантазерами или немножко не от мира сего, витающими в своих мирах. Сейчас все эти надежды рухнули. Сейчас все прочно и уверенно встало на свои места. И значит, они с Чебриковым должны встать на свое место как единственные представители государства в этом забытом Богом и людьми поселке.

Оксана, мечтающая вырваться отсюда и даже выбравшая себе избранника. Сейчас ее волнует только, сбудется или не сбудется то, что вот уже так близко, осязаемо. Вероника Андреевна, вся возвышенная и утонченная. Мечущаяся в этой пустой безлюдной клетке, кидающаяся, как мотылек, на любой огонек, на любой лучик тепла. А оставшиеся жители поселка, которые доживают тут свой век? Кто-то еще работает в лесхозе, кто-то промышляет в тайге, но остальные? Заметят они, поймут, осознают? Ну, приедут какие-то люди, заберут что-то из магазина и исчезнут.

Гуров покосился на выпирающую из-под куртки Чебрикова кобуру с пистолетом. И оружия-то у них кот наплакал, один пистолет на двоих. А приедут с автоматами. Обязательно с автоматами, потому что груз, как выяснилось, ценный. Отойти в сторону, уйти в тайгу? Осудят? Полковника Гурова в глаза никто не осудит, потому что он… Потому что у него былые заслуги, потому что он – Гуров. А сам полковник Гуров себя осудит. Как он сам будет жить дальше? В ладу с собой или будет отводить глаза, подходя к зеркалу бриться? Или будет улавливать фальшивые нотки в голосе жены, когда она будет хвалиться, что ее муж полковник полиции, известный и заслуженный сыщик, который…

– Паша, – позвал Лев, – ты охотников привел?

– Человек шесть собрались, когда я подходил.

– Старики?

– Не гренадеры, – хмыкнул Бочкин. – Отпускать? Теперь ясно, что в тайге искать нечего.

– Так! – Гуров решительно поднялся на ноги и заговорил железным тоном: – Все это хозяйство переправить в участковый пункт полиции и запереть в камере за решеткой. Ты, Оксана, запирай после нас магазин и уходи домой. Лучше всего к кому-нибудь знакомому и подальше отсюда.

– Лев Иванович… – пробормотала женщина, бледнея.

– Оксана, объяснения потом, сейчас у нас очень мало времени. Паша, уведи ее!

Гуров вышел из магазина, увидел семерых мужиков неопределенного возраста, стоявших возле магазина или сидевших на единственной лавке у входа. Почти все курили трубки. Он обвел взглядом мужиков, разом повернувшихся к нему и смотревших на него с интересом, оценивающе. Обветренные лица, глубокие морщины, прищуренные глаза. По сколько им лет, этим потенциальным помощникам? Лет по семьдесят, может, кому и под восемьдесят. А ведь дряхлыми не выглядят. Ничего, им не в атаку идти, не танки взрывать гранатами.

– Здорово, старики! – Лев вышел на центр образовавшегося круга. – Я – полковник полиции Гуров, из Москвы. Из Главного управления уголовного розыска страны.

– Эт мы слышали, – раздались голоса, – это понятно.…Слушок такой прошел по поселку, что большое начальство Чебриков привез… Аж из Москвы? Ишь ты! Видать, важное дело, раз в такую даль.

– Старики, мне нужна ваша помощь. Нам с участковым вдвоем не справиться, а могут пострадать невинные люди. И есть опасность, что преступники завладеют взрывчаткой и радиозапалами, которыми эту взрывчатку можно взрывать на большом расстоянии. Представляете, сколько бед могут наделать террористы, имея в руках такую возможность?

– Это что ж, в карьере еще кое-что осталось? – подал голос молчавший до сих пор маленький старичок с чуть раскосыми глазами и реденькими седыми волосами на темени. Он курил короткую трубочку, попыхивая ею, не вынимая изо рта, и все поглаживал темя, держа кепку в руке.

– Да, осталось. Несколько лет назад несколько хитрых людей припрятали все это, а потом принялись искать покупателей. Сами понимаете, что покупатель не на базаре, что просто так случайному человеку таких покупателей не найти. Но вот время прошло, и, кажется, скоро сюда нагрянут бандиты все это забрать.

– Ясныть, – кивнул старичок. – Стало быть, власти отпор дать не могут. И помощи ждать неоткуда.

Гуров обратил внимание, что остальные охотники молчали, пока говорил этот старик. Видать, он тут пользуется большим уважением.

– Ты, начальник, скажи, чего делать думаешь? – Старик нахлобучил кепку на голову и все-таки вытащил трубку изо рта. – Старух наших по погребам прятать или как? Тут ведь и поселковое хозяйство, депо, опять же. А кто придет-то, неизвестно? Одно дело, если прилетят, да скорей-скорей в багажник «огненное зелье» прятать. А другое дело, с водкой приедут веселиться, пока полиция далеко и наказания никакого.

– Не то, старик, не то! – возразил Гуров. – О населении поселка я тоже думаю. Но тут дело еще и в том, чтобы не дать преступникам увезти взрывчатку. Не должна она им достаться. А то не здесь, так в другом месте горе у людей будет.

– Ты нас, начальник, чего сватаешь-то? Тут народ таежный, лишних разговоров не любит. Тайга, она молчания требует. Внутренним голосом с ней разговаривать надо. Мы и привыкли. В тайге все проще. Только там порой человека опасаться надо больше, чем медведя или волка.

– Никитин знает, что говорит, – рассмеялся один из стариков. – Годков пять назад он маял по тайге четырех преступников беглых. Кого на медвежьи капканы навел, а кого на топь непролазную. Ты прямо скажи, начальник, нам за ружьишки, что ли, браться?

– Да, – твердо ответил Гуров. – Но только тем, у кого есть опыт, кто знает, что такое стрелять в человека и что такое, когда стреляют в него.

– Всяко бывало, – вдруг слез с лавки Никитин. – Народ у нас стреляный. Да по молодости, кто и срочную служил. Боровиков вон и Афганистан прошел.

Гуров повернулся к человеку, на которого кивнул Никитин. Невысокий, но крепкий старик смотрел спокойно, даже снисходительно.

– Вы воевали в Афганистане? – спросил сыщик.