Не гони лошадей - Светлана Алешина

Майор покачал головой:

— Мы обшарили все помещения, ничего похожего.

— Так, значит, улик у нас против Когана опять нет. Эти его не выдадут, и младенцу понятно. Но ведь где-то была эта чертова комната…

Здоренко развел руками:

— Поищи, если хочешь, может, все-таки это тебе привиделось?

Я взорвалась:

— Да, я сумасшедшая, экзальтированная истеричка! Лучше отведите меня в подвал.

Здоренко приказал одному из парней проводить меня в помещение, где я провела несколько часов. Я села на кровать, закрыла глаза и шагнула вперед, парень придерживал меня за руку. Я сосредоточилась и попыталась вспомнить, куда меня вели. Несколько раз сворачивала не туда, но в конце концов мне удалось найти ту дверь. Складское помещение было огромным, состоящим из нескольких бункеров, переходов, лестниц и коридоров. Если бы я не знала о существовании в нем этой потайной комнаты, ни за что бы не отыскала ее.

Я дернула дверь, она оказалась запертой. Я осталась караулить, а парень, сопровождающий меня, ушел за Здоренко и подмогой.

— Нашла все-таки, — хмыкнул подполковник. — Посмотрим, что там внутри.

К дверям подошел узкоплечий невысокого роста мужчина с чемоданчиком в руке. Он достал какой-то плоский кружочек с проводочками, прикрепил к дверям и отошел. Через секунду раздался громкий хлопок, пошел дымок, и ровно в том месте, где должен был находиться замок, образовалась ровная аккуратная дырка.

Через минуту мы были внутри помещения, наполненного дымом. Я закрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям. Комната была той самой, в которой я беседовала с главным. В углу комнаты стоял сейф, посредине стул, на котором он сидел. Вокруг стула валялись окурки, надеюсь, экспертиза сможет установить хотя бы группу крови того, кому они принадлежат.

Мы покинули здание склада и вернулись к машинам.

— Что теперь будет? — устало спросила я Здоренко. — Я не верю, что они выпустят заложников. А может, их уже в живых нет?

— Виктор повез картину, там маячок. У него на хвосте милиция, мы отслеживаем весь путь. Все обойдется. Между прочим, несколько звонков было по поводу ваших листовок. По всем адресам выезжаем, пока — ничего. Фабричный район прочесываем. У нас еще есть время, может, кто-то из задержанных заговорит.

Слова подполковника могли быть убедительными, если бы произносил он их другим тоном. Я вдруг почувствовала жуткое желание напиться, чего со мной отродясь не бывало.

— Тебя домой отвезти? — спросил майор.

Домой мне не хотелось.

— Нет, высадите меня где-нибудь в городе, поближе к редакции.

Здоренко ничего мне не возразил, мы сидели в машине и молчали до тех пор, пока не приехали на место. Я попросила притормозить у супермаркета и вышла, не попрощавшись. Разговаривать не было сил.

Магазин светился как рождественская елка, бегущая строка желала доброй ночи, хороших покупок, показывала время и температуру. Я, абсолютно презрев свой непрезентабельный вид, толкнула стеклянную дверь и вошла внутрь. В это позднее время в супермаркете толпился народ. Несколько молодых мужчин оживленно что-то обсуждали. В их корзинах было полно бутылок, пакетов и пакетиков. Парни, вероятно, собирались хорошо провести время. Я выбрала бутылку какой-то водки, томатный сок и пристроилась сзади.

Кассирша вместо того, чтобы поскорее рассчитать их и обслужить следующего покупателя, хохотала и кокетничала. Я оглянулась, за мной уже выстроилась небольшая очередь, а девушка не торопилась рассчитать парней. Наконец я не выдержала и выступила:

— Девушка, нельзя ли побыстрее, вы все же на работе.

Работница прилавка надула губки, но заработала быстрее.

Один из парней оглянулся и обратил внимание на мою корзину:

— Красавица, нехорошо пить в одиночку, — пошутил он. — Присоединяйтесь к нам, у нас и ассортимент получше, и с закуской нормалек.

Я посмотрела на него взглядом, который получил бы первую премию на конкурсе «Мистер Вий». Однако весельчак не унимался и продолжал свои дурацкие шуточки.

— Отвали, — не выдержала я, меня бесила эта ситуация: я стою тут, как полная идиотка, а мои друзья в эти минуты подвергаются смертельной опасности. Злил этот парень с жизнерадостной рожей и бьющей через край энергией.

Парень что-то пробормотал и отвернулся. Наконец-то дошла очередь до меня. Кассирша с постным лицом осмотрела мои покупки и назвала сумму. Я достала кошелек, в который не заглядывала со вчерашнего дня. Черт, не хватает десяти рублей…

— Я возьму только водку, — сказала я, отдавая девушке пакет с соком.

Та скривила недовольную физиономию и прошипела себе под нос:

— Нечего по супермаркетам мотаться, если денег нет…

Я еле сдержала себя, чтобы не швырнуть в нее этой самой бутылкой, но молчать тоже не стала:

— А ты бы, коза крашеная, меньше с покупателями заигрывала бы, тогда и дело быстрее бы двигалось. А где мне покупки делать, я и без тебя знаю…

Я вышла из магазина и побрела в сторону редакции. Хорошо, что у нас для экстренных случаев есть диванчик. Вот на нем-то я и переночую. Впереди виднелась огромная лужа, и я решила ее обойти, но не успела. Мимо, отчаянно сигналя, промчался «Мерседес», за рулем был тот самый весельчак. Этот урод прибавил газу и проехал прямо посередине лужи, обдав меня грязной вонючей жижей.

— Болван! — рявкнула я вслед машине, утирая грязное лицо. Похитили, чуть не убили, теперь вот урод какой-то грязью заляпал. Где справедливость? Говорят, что в жизни черные полосы чередуются с белыми. Похоже, у меня все наоборот: черные чередуются с еще более черными.

— Оленька, что с тобой? — удивленно спросила консьержка, отпирая мне двери.

— Срочная работа, — отговорилась я, пряча за спиной бутылку. Объясняться с говорливой старушкой у меня не было сил.

— Ой, а с лицом что? — не унималась она.

— Машина обрызгала, — поднимаясь по лестнице, на ходу бросила я.

— Да уж, развелось этих машин, житья от них нет. Воздух гадют, людей давят, дышать нечем, ходить по улицам страшно… А все говорят — у людей денег нет. Где берут? Воруют… грабять… — ворчала сторожиха. — А ты чего-то припозднилась, тебе бы парня хорошего да детишек, враз бы о работе забыла, — продолжала бабка, не обращая внимания на то, что я уже далеко.

Я отперла дверь редакции, включила свет, разыскала стакан, откупорила бутылку и села на диванчик. Интересно, сколько этой гадости нужно выпить, чтоб вырубиться? Я залпом выпила рюмку, горло обожгло, дыхание перехватило, на глазах выступили слезы. Надо бы запить, а то я не осилю. Я плеснула в другой стакан воды из графина и выпила новую порцию.

Эффект был тот же, но состояния опьянения еще не наступало. Выпив полбутылки, я решила остановиться и прилечь. Разыскала в Маринкиных вещах теплую шаль и укрылась ею. Шаль пропиталась запахом любимых Марининых духов.