Костяной склеп - Линда Фэйрстайн

— Ты не заметил на саркофаге каких-нибудь рисунков? — поинтересовалась я.

— Типа иероглифов?

— Точно.

— Да он весь ими покрыт.

— Не припомнишь, что на них изображено? В порту меня не подпустили близко к саркофагу.

— Шутишь, что ли? Я ведь просто щелкаю фотографии. Зарисовывать пятна крови или дырки от пуль — это не по моей части.

— Может быть, ты заметил, там были только иероглифы или еще и рисунки?

— Тьма-тьмущая маленьких человечков, — без раздумий отозвался Хэл.

— А животных не было?

— Больше, чем в «Короле-льве». Всякие мартышки, кошек столько, что у меня чуть приступ аллергии не случился, потом барашки и овечки, уточки и соколы, и…

— Великолепно, — прервала я его. — Спасибо тебе за эту информацию. Я твоя должница.

— Ага, запишу на счет Чепмена. Я мог бы стать очень богатым, если бы вы, жулики, со мной за все расплачивались.

Как только я повесила трубку, Майк тут же прибавил громкость телевизора.

— Хэл говорит, что на саркофаге с телом Катрины было много изображений животных.

— Я б тебе это и сам сказал, — пожал плечами Майк. — Я ж стоял прямо над ним с фонарем. Тс-с.

Алекс Требек только что объявил, что сегодня вопрос «Последнего шанса» разыгрывается в категории «Известные хиты».

— Все играют? — оживился Майк. — По двадцатке?

— Жаль, что ты об этом мне не сказал, — проворчала я. — Значит, саркофаг вполне мог предназначаться для выставки. А Катрина могла изучать его или в Клойстерс, или прямо в Музее естествознания.

— Ну что ж, понятно. «Согласно данным ASCAP[58]эта песня чаще всего звучала в эфире американских радиостанций». — Майк пытался подражать интонации Требека. — Твоя версия, Куп? И ваш вариант, мистер Мотаун?[59]

— Думаю, это из ранних «Сьюпримз», — предположил Мерсер. — «Остановись во имя любви».

— Постойте, мы же не иголку в стоге сена ищем, а двухтонный саркофаг. Что ж делать? — У меня с трудом укладывалось в голове, что проследить перемещения тяжеленного древнего гроба будет столь трудным делом. — Это, наверное, что-нибудь из Синатры. «Странники в ночи».

— Я в тебе не ошибся, Куп. Знаешь, многие узрят в твоем ответе личные ассоциации. Странники в ночи, встречи-одноночки. Озабочена сексуальными проблемами? Что ж до меня… тут я заодно с Элвисом. «Люби меня нежно». Итак-итак… Чем же известна?.. Ну точно.

— Мне жаль, леди, — произнес Требек таким тоном, словно огорчился, услышав и от участниц передачи три неправильных ответа. — На этом наш конкурс завершается. Правильный ответ звучит так: «Чем известна песня дуэта „Райчес бразерс“ „Ты потеряла эту любовь“?»[60]

Майк выключил телевизор, а Мерсер запел:

— «А теперь оно ушло, ушло, ушло…» Не могу поверить, что этот слащавый белый соул-дуэт забил весь радиоэфир.

— Все это чьи-то козни. Я так понимаю, что никакого обеда не будет, — вздохнул Майк. — Двое голодных мужчин долго ждать не могут, мне же надо еще сводить Вэл в кино, а наша Блондиночка все об убийстве думает. Распоряжения будут? До нашей встречи утром в твоем кабинете что мне сделать?

— Чтобы ты поменьше скучал, проверь на выходных историю Беллинджера. Поговори с его женой, уточни, когда именно они выехали из города в декабре, осторожно прощупай, что она знает об отношениях между ее мужем и его протеже.

— Я еще постараюсь найти все, что можно, с подписью Катрины, — добавил Майк. — Предположение Беллинджера, будто ее заявление об увольнении подписал кто-то другой, кажется мне любопытным.

Вообще-то Майку не надо было объяснять, что делать при расследовании сложного дела, просто таким образом нам было легче распределять между собой обязанности.

— Затем я возьмусь, — продолжал Майк, — за музейные документы и попробую по ним установить, чем Катрина занималась с июня по декабрь и чем вызван этот ее интерес к саркофагам.

— Я же перепишу все ее контакты по электронной почте и возьму их с собой на Виньярд, — сказала я. — Интересно, что она писала друзьям о своем здоровье и работе и чем объясняла решение выехать в Южную Африку.

Тут зазвонил телефон, и на втором гудке я сняла трубку.

— Привет, Джо. Есть что-нибудь? — Это был следователь окружной прокуратуры, который должен был выписать ордер на прослушивание моего рабочего телефона с тем, чтобы определить, откуда звонила моя давняя преследовательница Ширли Данциг. Майк и Мерсер между тем обсуждали планы на выходные, и я повернулась к ним спиной, надеясь, что они не услышат о моей вновь проявившейся проблеме.

Джо мне объяснил, что из-за предстоящего праздника и того обстоятельства, что звонки с угрозами поступили на магистральную линию — на центральный телефонный узел окружной прокуратуры, обрабатывавший тысячи персональных номеров, — компания не может быстро обработать данные и результат появится лишь к началу следующей недели.

— Ничего страшного. Завтра я отсюда вырвусь. Еду с друзьями за город.

— Значит, ты будешь не одна? — переспросил Джо. — Тебя точно не будет в городе?

— Мой номер на Виньярде ты знаешь. Звони, если будут новости.

Я повесила трубку и только проводила коллег до двери, как ее открыл своим ключом Джейк. Он вручил мне пакеты с продуктами, которые купил к обеду, и поздоровался с Майком и Мерсером.

— Куда же вы? Я принес столько всего. Хочу приготовить феттуччине[61]для переутомленного работой прокурора. Не желаете присоединиться?

— Нам уже пора, — отказался Майк. — А ты и в выходные куда-то едешь?

— Да, причем дорога предстоит дальняя. В субботу вылетаю с делегацией министра обороны в Австралию и Юго-Восточную Азию, — сообщил Джейк. — На девять дней.

— Ну ладно, мы с Мерсером присмотрим за принцессой. Веди себя с ней хорошо. Может, она тебе еще об одном трупе расскажет, который мы нашли сегодня в Метрополитен, тот вообще был в кольчуге. Что-то это заведение превращается в криминогенный центр города.