Тень луны - Вирджиния Спайс

К вечеру он был совершенно измучился, за обедом — молчал. Поев, Франк извинился перед гостями и отправился спать.

— Увидимся утром, дружище, — сказал Франк на прощание, улыбнувшись Жозефу. — Ты не собираешься ехать слишком рано?

— Нет. Мне не надо уезжать с первыми лучами солнца. Я подожду, пока ты выползешь из постели. Я не тороплюсь.

— Всем доброй ночи, — сказал Франк и вышел.

— Что это с ним происходит? У него что-то случилось? В последние дни он сам не свой, — подметил Никола.

— Не думаю, что что-то страшное, — отозвался Жозеф. — У Франка слишком много работы. Он просто устал.

— А мне кажется, он озабочен вовсе не работой, а чем-то совсем, совсем другим, — многозначительно сказала Флора.

Жозеф взглянул на нее и подумал: похоже, маленькая Флора знает что-то такое, чего не знает он. Надо будет поговорить с ней в более подходящий момент.

— Мне тоже так кажется, — поддержал жену Никола.

— Я, пожалуй, выйду покурю, — сказал Жозеф. — Сказать по правде, я буду очень скучать по этому дому. Как всегда.

— Тогда, почему бы вам не остаться?

— О, наверное, через несколько лет я так и сделаю. Может, к тому времени Франк согласится продать мне участок земли где-нибудь неподалеку. Я бы с удовольствием стал его соседом на старости лет.

— Вас тянет сюда?

— Да, Флора. По натуре я — человек, чуждый цивилизации. Поэтому, когда мне все надоедает, я спешу сюда.

— Как насчет того, чтобы выпить в последний раз перед вашим отъездом, Жозеф? — спросил Никола.

— Бренди в конце вечера — это неплохо, — кивнул Фармер.

— А ты, дорогая?

— Присоединяюсь.

Напиток полился в бокалы. Флора ахнула и рассмеялась.

— Тост. За вас, Жозеф! За вашу удачу в Европе и за скорое возвращение!

— Аминь, — подхватил Фармер.

К одиннадцати часам следующего дня багаж Жозефа погрузили в лодку. Вместе с Франком они стояли на пристани и смотрели, как идут приготовления.

— Мне будет недоставать тебя, дружище, — с грустью сказал Хоген.

— А мне — тебя. Но я надеюсь, что время пролетит незаметно. Кто знает, может быть, я вернусь сюда и останусь насовсем.

— Насовсем?

— Плантатор из меня не получится. Может, я захочу уйти на покой и развести маленький, очень маленький сад.

— Жозеф, это было бы отлично! Ты мог бы жить у меня. Я всегда рад.

— Спасибо, Франк. Но однажды по твоему дому станет прохаживаться дама. Вряд ли я должен буду оставаться.

Лицо Франка сразу потемнело. Похоже, все держат это в голове. Он чувствовал себя неуютно, потому что, несмотря на отчаянные попытки, не мог выкинуть из головы образ Сальмы.

— Возможно. Но я еще не скоро закончу обустройство этого места. И потом, ты же знаешь, двери моего дома всегда открыты для тебя. В твой следующий приезд мы поговорим об этом.

Они пожали друг другу руки. Фармер сел в каноэ. Франк, стоя на пристани, смотрел, как он отчаливал от берега и поплыл вниз по реке. Скоро лодка скрылась из виду. Франку вдруг стало очень грустно. Ему действительно будет недоставать общества Жозефа.

Путь до Барранквйллы вниз по течению занял всего три часа. Река сама несла лодку, к тому же не надо было останавливаться на ночлег. Всю дорогу Жозеф был занят тем, что строил планы на будущее.

Прибыв в Барранквиллу, он направился в отель, который всегда посещал, и снял номер. Затем отправился перекусить. О багаже не стоило беспокоиться — все было упаковано. Через шесть часов корабль уходил в Европу.

Вернувшись в номер, Жозеф немного почитал, выкурил сигару и уже собрался вздремнуть, как кто-то постучал. Он был крайне удивлен, когда, открыв дверь, увидел стоявшего на пороге человека.

— Это вы?..

Тот улыбнулся, протянул руку и назвал свое имя.

Луис поднял над головой лампу. Зал, в котором они находились, превосходил размерами предыдущий. Пол был выстлан все той же гладкой плиткой, но мозаичная картина была иной.

Жоан осталась стоять в одном конце зала со своей лампой, а Луис направился в другой.

— Посмотри вверх, на потолок, — эхом разнесся голос Жоан.

Луис поднял голову и увидел, что по всему периметру потолка тянется разноцветная кайма.

Рисунок ее был почти не поврежден и изображал жизнь воинов. Каждый из них держал в руках копье и священный кубок. Одежда воинов была красного цвета, а оружие и кубки — черного.

Плотно завернутые останки древних воинов лежали в низких нишах, устроенных в глубине стены.

— Посмотри на орнамент.

— Каждый из этих людей был по-своему важной личностью, — заметила Жоан.

— Судя по мастерству исполнения, это значительная находка, — сказал Луис.

— Смотри, у них разные лица. Я допускаю в них портретное сходство с погребенными здесь. Потребуются месяцы, чтобы идентифицировать это немыслимое количество артефактов.

— А ты заметила, как они используют изумруды?

— Да, заметила.

— Они вставляют их вместо глаз Их здесь слишком много.

Жоан нахмурилась.

— А при чем тут изумруды? Мы нашли богатство, которое ни с чем не сравнимо. Луис, изумруды имеют денежную ценность, но взгляни на эту превосходную работу — маски, орнамент. Археологическая ценность превышает любую другую.

Перье улыбнулся. Ему так хотелось услышать именно эти слова. Реакция девушки казалась искренней. Если бы она была здесь ради изумрудов, то наверняка проявила бы иной интерес, увидев такое богатство.

— Мы делаем успехи, — сказал Луис, желая переменить тему.

— Теперь надо позаботиться о божествах в комнате над нами. Они могут помочь нам определить время захоронения.

Жоан оглянулась и позвала взволнованным голосом:

— Луис!

— Что? Ты увидела что-нибудь необычное?

— Нет. Я просто пересчитала свертки с останками. — Жоан подняла на него глаза. — Их ровно тринадцать.

Луис огляделся вокруг, потом посмотрел на девушку.

— Тринадцать, — подтвердил он. — Что ж, по-видимому, совпадений быть не может. Число тринадцать имеет здесь особое значение. Нам не следует идти дальше, пока мы не разберемся с этим.

— Как же мы это сделаем?

— У меня в доме есть книги, исследовательские труды. После обеда мы можем сходить туда и посмотреть их. Я давно хотел показать тебе свой дом.

— Может быть, с помощью книг найдем ответ на вопрос, кто похоронен здесь?