Император Николай II и предвоенный кризис 1914 года - Петр Мультатули

Гораздо более правдоподобной является другая версия. "Младо Босна", как уже говорилось, не была сербской организацией. Она состояла из подданных Австро-Венгрии и действовала на её территории. А это значит, что она не могла не находиться под пристальным вниманием австрийских спецслужб. Не являются тайной давно установленные связи Троцкого с такими видными вождями австрийской социал-демократии, как Виктор и Фридрих Адлеры. Те, в свою очередь, имели вполне добрые отношения с руководителем политической полиции Австро-Венгрии Эдмундом фон Гайером56, с которым они познакомили и Троцкого57. О связях Троцкого с австро-венгерской разведкой отмечали и некоторые исследователи58. Известно о подобных же контактах и друга Троцкого Христиана Раковского, которого французский генерал Анри Альбер Ниссель открыто определял "известным австро-болгарским агентом"59. Одновременно Раковский был хорошо знаком с лидерами "Младо Босни"60.

Если к убийству Франца-Фердинанда были причастны австро-венгерские и германские правящие круги, они могли легко использовать через свою агентуру боевиков "Младо Босни", которые, разумеется, не подозревали об истинных организаторах преступления. Любопытно, что современная боснийская анархистка Ло Будзяк, подтверждает, что "младобоснийцы" не подозревали, что они действуют в интересах "Чёрной руки", которая "пожертвовала ими, чтобы сделать из них мучеников. Они игнорировали разницу между своей организацией и "Чёрной рукой", потому что следовали своим идеям. "Чёрная Рука" использовала "Младу Босну" для своих ретроградных идей"61.

Эти утверждения не выдерживают никакой критики. Чего добивалась "Чёрная рука", предоставив "младобоснийцам" убить Франца Фердинанда? Только популяризации "Млада Босни" и развязывания войны Австро-Венгрии против Сербии. Ни того, ни другого, Димитриевич, разумеется, не хотел. Известный сербский военный историк Бранко Богданович отмечает: "Сербия в 1914 г. не была готова к конфликту с Австро-Венгрией. Таким образом, трудно поверить, чтобы Дмитриевич организовал убийство, которое Вена могла легко использовать в качестве повода к войне. В 1917 г. на судебном процессе над "Чёрной рукой" в Салониках члены этой организации Мустафа Голубич и Чедомир Попович вспоминали, что Дмитриевич, узнав о запланированном убийстве эрцгерцога, пытался предотвратить заговор, так как опасался, что он спровоцирует военную агрессию Австро-Венгрии против Сербии"62.

Тем не менее "сербская" версия стала в качестве основной и единственной на процессе над убийцами эрцгерцога Франца Фердинанда и его супруги. Она основывалась на "доказательствах", добытых австрийским обвинением. Согласно им, вначале идея убить эрцгерцога в Сараево пришла Гаврило Принципу, Недельке Чабриновичу и Трифко Грабежу, проживавшим в 1914 г. в Белграде самостоятельно, и действовали они по собственной инициативе. Но для осуществления своего замысла у них элементарно не было средств ни на покупку оружия, ни для пересечения границы. Им на помощь пришёл член "Млада Босни" Джуро Шарац, который свёл будущих террористов с чиновником сербских государственных железных дорог Миланом Цигановичем, а тот в свою очередь познакомил их с членом центрального правления "Чёрной руки" капитаном Воиславом Танкосичем. Капитан был непосредственно подчинён начальнику разведывательного отдела Генштаба полковником Димитриевичем. Танкосич добыл для "младобоснийцев" оружие и организовал стрельбы в лесу Кошутняк, так со стрельбища сербской армии их не пустили (!). Вскоре полиция выгнала (!) будущих террористов вместе с их инструктором (который, напомним, был членом руководства "всесильной" "Чёрной руки") и из леса. Несмотря на это, по версии австро-венгерского обвинения, Принцип, Чабринович и Грабеж, ранее не бравшие оружие в руки, так наловчились стрелять, что стали просто снайперами, попадая (из пистолета!) в десятку из положения стоя и с расстояния в 200 м шесть выстрелов из десяти63. Правда, во время следствия стали всплывать не очень удобные для австрийцев факты. Так, на суде Трифко Грабеж сказал (впоследствии, от этих показаний он отказался) что Чабриновича обучал стрельбе вовсе не офицер сербской армии, а Милан Мойич — боснийский серб, эмигрировавший из Австро-Венгрии. Уже после Первой мировой войны выяснилось, что оружие для убийц (четыре браунинга) были приобретены в Бельгии "торговцем из Белграда". Этим "торговцем" был бельгийский подданный Карл Дусе, долгое время живший в Турции и перебравшийся затем в Белград. Там он в 1910 г. открыл "Бельгийское Промышленное Агентство" — представительство бельгийского оружейного завода "ФН"64. Далее история перехода боевиками австро-сербской границы, в интерпретации венского следствия, приобретает какие-то гротескные черты. Согласно ей, Циганович передал боевикам гранаты "из арсенала сербской армии" (на самом деле они были устаревшими и не состоявшими на вооружении). Кроме этого, он вручил Принципу, Чабриновичу и Грабежу 5 пистолетов обр. 1910 г., 202 патрона, 8 ручных гранат и ампулы с цианистым калием65. Далее, согласно конфиденциальным данным австрийских прокуроров, два офицера пограничной стражи Сербии взялись помочь террористами перейти границу. Но Чабринович забыл пистолет в духовке (!) гостиницы приграничной Лозницы. Поэтому Принцип и Грабеж решили "легкомысленного" Чабриновича отправить в Австро-Венгрию безоружным. При этом почему-то он перешёл границу нелегально через реку Дрина, а вооружённые до зубов Принцип и Грабеж попали в Австро-Венгрию вполне легально 1 июня 1914 г. Заговорщики встретились в г. Тузла и оттуда отправились в Сараево, оставив оружие на хранение у члена "Чёрной руки" Мишко Йовановича. Примечательно, что гранаты, как будто специально, имели маркировку сербских военных складов.

Таким образом, несмотря на то что у австро-венгерских властей были неограниченные возможности давления на подсудимых, которыми они в полной мере пользовались, ими не было добыто ни одного доказательства, свидетельствующего о причастности к убийству сербского и тем более русского правительства66. Об этот недвусмысленно свидетельствовал специальный представитель МИД Австро-Венгрии, посланный расследовать Сараевское преступление, Фридрих фон Визнер, сообщивший в своей телеграмме в Вену от 10 июля 1914 г.: "Даже подозревать сербское правительство в том, что оно было осведомлено о покушении, либо участвовало в его осуществлении, в подготовке и предоставлении оружия, невозможно".

Более того, когда Чабринович заявил на процессе, что мысль о покушении внушила ему и его товарищам атмосфера ненависти к австрийским оккупантам и лично к Францу Фердинанду "ненавистнику славянского народа", Принцип резко возразил: "Габринович говорит за самого себя. Но он уклоняется от истины, намекая на то, что будто кто-то другой внушил нам мысль о покушении. К этой мысли пришли мы сами, мы её привели в исполнение"67.

Однако принцип древних "ищи, кому выгодно" однозначно указывает на венских и берлинских врагов эрцгерцога Франца Фердинанда, как на главных заинтересованных сторон в его физическом устранении. Историк В. Н. Воронин полагает: "Наиболее вероятно, что убийство в Сараево было прямо подготовлено австрийской военной партией, которую возглавлял генерал Конрад фон Гётцендорф. Целью этой провокации было обвинение Белграда в терроризме и последующее территориальное расчленение Сербии"68.