Три вороньих королевы - Мария Гуцол

Джил старательно гнала от себя подобные мысли. Они лишали ее сил, высасывали последние крохи надежды. Мысли возвращались с завидной регулярностью, отравляя горечью пахнущий медом воздух над холмами.

Какие силы заставляют ее идти, Джил понятия не имела. Она устала, ужасно устала. Галеты заканчивались, и кроссовка недвусмысленно намекала, что скоро тоже скончается в мучениях.

Иногда Джил казалось, что все это совершенно бессмысленно и бесполезно, что она так будет идти и идти, пока не закончится еда, или пока она сама не упадет без сил. От ходьбы болели ноги, от рюкзака — плечи, снова заныло колено. Горло жгло, и временами Джил знобило. За таблетку аспирина она отдала бы всю свою месячную стипендию, но никто не предлагал ни такого обмена, ни любого другого.

Музыку Джил услышала где-то в середине второго дня пути. Она без сил сидела на берегу глубокого ручья и тупо смотрела, как течет вода, когда до слуха ее долетела далекая мелодия.

Кто-то играл на флейте. Джил просидела какое-то время неподвижно, настороженно прислушиваясь, потом тяжело поднялась на ноги и двинулась на звук. Флейта звала лететь и плясать, но Джил хватило только на то, чтобы, карабкаться по склону, подволакивая ногу.

Она миновала березовую рощу, серебристую и светлую, кое-как продралась через цветущий шиповник и выбралась на поляну, такую идеально круглую, что ей могли бы позавидовать рукотворные залы.

Летели по ветру цветные рукава, лиловые, зеленые и шафрановые. Летели расплетенные косы, перевитые цветами. Пела флейта, танцующие смеялись.

Их было пятеро, двое мужчин и три женщины, таких красивых, что Джил захотелось незаметно отступить в кусты, чтобы не позориться. Шестой, флейтист, сидел на земле под узловатым вязом. Он и заметил девушку первым.

Флейта замолчала. Круг танцующих рассыпался. Джил кашлянула, пытаясь справиться с робостью. Рядом с красавицами в ярких платьях она отчетливо поняла, как грязна ее собственная одежда, свитер Бена Хастингса велик и сидит нелепо, а волосы давно нужно хотя бы расчесать.

— Что с тобой случилось, дитя человеческое? — Женщина в лиловом шагнула к Джил. Узкое правильно лицо отразило удивление. — Ты заблудилась?

Сида, подумала Джил. Наверное, они сиды. От усталости даже мысли в голове двигались тяжело.

— Она совсем замученная, бедняжка, — сказала дама в шафрановом. — Иди к нам, девочка, у нас есть все, что нужно усталому путнику — и питье, и еда, и место для отдыха.

Джил кивнула. Горло болело, говорить не хотелось. Вернее, не моглось. Она позволила сиде в лиловом взять себя за руку и увлечь мимо рассыпавшегося хоровода к вязу. Там на расстеленном покрывали были фрукты, и чаши с вином, и белые лепешки, и золотой мед.

Флейтист поднялся навстречу им. Очень высокий, красивый, только на левой половине лица множество мелких, давно побелевших шрамов. Эти шрамы почему-то показались Джил самым странным, что она увидела на поляне. Наверное, потому что ни у кого из тех, кого она встречала в мире под серым не было, не было отметин, которые могли бы сойти за изъян внешности. Если не считать старость такой отметиной.

— Как ты здесь оказалась? — спросил флейтист. Кого-то он Джил напоминал, то ли из-за седины в золотых волосах, то ли еще из-за чего-то.

Сида в зеленом платье присела на покрывало. Разломила на четыре части лепешку, налила темное вино в свободную чашу.

— Я ищу… — Джил пришлось оборвать себя и прокашляться, чтобы ее услышали. — Я ищу Ту-которая-скачет-в-Охоте.

Дама в лиловом беззвучно ахнула и выпустила руку девушки.

Брови флейтиста сошлись у переносицы, синие глаза стали встревоженными:

— Кто послал тебя к ней?

— Бен Хастингс, — ответила Джил, прежде чем успела подумать, а скажет ли что-то имя охотника на фей хоть кому-то на этой поляне.

— Где он?

— В беде, — сказала девушка и прижала пальцы к губам, чувствуя как рвутся из нее какие-то подробности, не нужные, может быть, даже опасные. — В плену.

— Кажется, мы остались без флейты! — с сожалением воскликнул один из юношей за спиной у Джил.

— Ты поможешь ей найти дорогу? — требовательно спросила дама в лиловом.

— Так будет быстрее всего, — флейтист пожал плечами. Одернул расшитую золотом по подолу рубаху, сунул флейту в мешочек на поясе.

— Погоди, Сын Поэта, — сида в шафрановом платье встала перед ним. — Будет жестоко посулить отдыха и еды усталой путнице и сразу же гнать ее дальше в дорогу.

— Она слишком долго бродит под нашим небом, — сказала та, что в зеленом и разрезала на четвертинки яблоко маленьким блестящим ножом. — Пила воду из ручьев, я вижу. Пробовала пищу. Не будет беды от нашего угощения.

Аромат яблока долетал до Джил. Если бы лето имело запах, оно бы пахло примерно так. Яблоко Джил хотелось. И вина, и хлеба, и меда. После галет все это казалось ей настолько невозможными лакомствами, что устоять было невозможно.

— Угощения моей королевы не хуже, — ответил ей сид со шрамами.

— Пусть решает сама, — сказал второй из танцоров.

— Я ищу Ту-которая-скачет-в-Охоте, — устало повторила Джил.

— Я помогу тебе, — сказал ей флейтист. Дама в шафрановом отступила в сторону и проговорила неожиданно весело:

— Видишь, как славно, что ты задержался поиграть нам на флейте, вместо того, чтобы гонять оленей. Но ты задолжал мне танец, Сын Поэта.

— Приходи к Середине лета, и я сполна верну тебе долг, — сид улыбнулся ей в ответ и чуть поклонился. Перевел взгляд на Джил: — Едем?

Она кивнула и бросила последний взгляд на золотые яблоки и серебряные чаши.

Сиду подвели коня, молочно-белого и, на взгляд Джил, просто здоровенного. Он вскочил в седло, девушке помогли забраться на конский круп позади всадника.

— Тебе повезло, — сказал сид через плечо. — Сейчас самое подходящее время разыскать королеву, которая скачет в Охоте, и просить помощи. Время до Самой короткой ночи — ее.

Ответить ему Джил не успел. Белый конь перешел на рысь, и ей пришлось уцепиться за пояс сида.

Холмы и перелески вскоре полого сменились равниной, прорезанной блестящей лентой реки. Над водой висела дымка, оттуда долетали голоса, обрывки песен и далекий смех. Сид пустил коня шагом через малахитовую зелень высокого разнотравья.

— Что случилось с Беном Хастингсом? — спросил он.

— Его утащили вороны, — сказала Джил и замолчала, пытаясь сообразить, откуда начинать рассказывать и стоит ли рассказывать вообще. — В Вороньей башне. Мы пришли туда, чтобы забрать моего брата.

— Я слышал об этом от моей названой сестры, — сид кивнул.

— Сестры?

— Вы были ее гостями в доме с тремя очагами, — по голосу Джил показалось, что он улыбается. — Бен Хастингс называет ее леди Гвинет.