Подсолнухи зимой. Крутая дамочка - 2 - Екатерина Вильмонт

Понятно, подумала Марго, вчера Аля кинулась к Татьянежаловаться на меня. Но та, видимо, тоже вправила ей мозги.

Потом Таська умолкла, она смертельно волновалась передвстречей. Марго не стала ее сбивать с настроения, ей тоже было о чем подумать.Только уже войдя в здание аэропорта, она тихо сказала Тасе:

– Только не вздумай бросаться ему на шею! Тут могутбыть репортеры, он личность известная и потом грязи не оберешься. А еще лучше,пойди посиди в машине.

– Тетя Марго!

– Я сразу-то не сообразила, что он у нас звезда. Ненадо тебе раньше времени попадать в кадр с ним.

У Таськи глаза налились слезами.

– Тася, поверь, это в твоих интересах! Я скажу ему, чтоты ждешь в машине, он все поймет.

– Хорошо, – тяжко вздохнула Таська. – Ой, аможно, я только увижу его и сразу убегу в машину, а?

– Тась, это можно, но не нужно, поверь.

– Ну, я пока самолет не прилетит, побуду с вами?

Но тут объявили, что самолет из Мюнхена совершил посадку.

Марго обняла Таську.

– Марш в машину.

– Ой, тетя Марго, я лучше постою совсем в стороночке,посмотрю только на него и тогда бегом в машину, ладно?

– Ну что с тобой делать? Ладно, но не ближе, чем надесять метров.

– Конечно!

Марго обернулась и вправду не заметила Таськи. Какая ястарая стала, уже не в состоянии понять, что можно чувствовать в шестнадцатьлет в такой ситуации… Я живу по инерции, я, похоже, никого не люблю, то естьлюблю дочь, теток, эту милую Таську, Левку, несмотря ни на что, но эта любовьне дает крыльев, не заставляет потерять голову… А я вообще когда-нибудь терялаголову от любви? Нет, наверное. Значит, вовсе не любила, только думала, чтолюблю? Диму любила, казалось, что любила… Даньку любила… Да нет, если былюбила, все было бы иначе… А может, сейчас вообще любовь неактуальна? Секс –да, но это просто физиология… Девчонки влюбляются, вон что с Таськой творится…Тошка… Мне казалось, она не сможет, а она влюбилась, да еще как… Счастливые… Уменя просто уже нет сил на любовь, выдохлась… Ну и бог с ней, буду жить, какживется…

Воздвиженского она узнала сразу, он выделялся из толпы.Высокий, широкоплечий, невероятно элегантный, он искал кого-то глазами. Маргошагнула к нему.

– Андрей Станиславович? Я Тасина тетя…

– Очень приятно. Но где же Тася?

– Она в машине. Я подумала, что не стоит ей покапоявляться рядом с вами.

– Боже, вы правы, я не подумал об этом, благодарю вас.Но как ваше имя-отчество?

– Маргарита Александровна. Идемте!

Тут же к Андрею кинулся какой-то прыщавый юноша сфотоаппаратом.

– Господин Воздвиженский, один вопрос!

– Никаких вопросов! – Он энергично взял Марго подруку и прибавил шагу.

– Господин Воздвиженский… – парень побежал за нимиследом.

– Как вы были правы, Маргарита Александровна, но,боюсь, теперь где-нибудь появится ваша фотография…

– Ерунда, меня это не пугает. Я думала, будет хуже.

– Да нет, оперные певцы в России не столь уж лакомаядобыча для папарацци. Скажите, отчего умерла Матильда Наумовна?

Марго в двух словах объяснила ему.

– Да, она всегда была чудачкой. И всегда была вернасебе.

– Возьмите, это письмо к вам.

– Спасибо, я потом прочту.

– Вот мы и пришли. Садитесь назад, там Тася.

Он открыл дверцу, раздался громкий визг Таськи:

– Андрюша!

И все смолкло. Марго шепнула водителю:

– Володя, я потом все объясню. Но Александре Игоревнени слова!

– Да разве я когда-нибудь…

– Нет, я так, на всякий случай.

– Куда едем-то?

– Ах да! Андрей Станиславович, куда вас отвезти?

– В консерваторию. Я договорюсь о похоронах, хочунепременно спеть… И туда мне пришлют машину. Тася пойдет со мной. Потом я ееотвезу, куда вы скажете. Я представлю ее ректору, на всякий случай. И еще –Тася тоже должна спеть во время панихиды.

– Я? – взвизгнула Таська. – Да ни за что насвете! Я не умею, я боюсь.

– Никто и не ждет твоих умений. Но похороны ещепослезавтра, подготовишься. Ты последняя находка Матильды и обязана спеть. Изаявить таким образом о себе.

Он говорил жестко, непререкаемо. Силен, подумала Марго.

– Но я же просто опозорюсь! Как я могу петь вконсерватории? Что? – в голосе Таськи звучала паника.

– Мы решим, что ты будешь петь. МаргаритаАлександровна, вы не считаете, что это необходимо?

– Пожалуй. Впрочем, вам виднее!

– Я прошу меня извинить, но я сейчас прочту письмо.

В зеркале Марго увидела, что Таська забилась в угол машины,бледная, несчастная.

Если думать о карьере певицы, то такой человек ей и нужен. Яуверена, что он заставит девчонку выйти и спеть. И сразу хочет представить ееректору. То есть привлечь внимание к ее особе… Но что я скажу Але? Впрочем,зачем мне что-то говорить? Теперь пусть он занимается всем дальнейшим.

– С ума сойти, – проговорил Воздвиженскийрастроганно. – Мне иной раз казалось, что Матильда если не сумасшедшая, топо крайней мере сумасбродка… Но так разумно все устроить… Потрясающе! И я,разумеется, сделаю абсолютно все. Тася, у тебя есть заграничный паспорт?

– Нет.

– Необходимо сделать. Маргарита Александровна, скажите,сколько времени это может занять?

– Полагаю, за месяц это возможно.

– А если… простимулировать?

– Не знаю, впрочем, думаю, можно. Но к чему такаяспешка? Тасе надо еще сдать экзамены… Она не кончила школу… впрочем, вы,вероятно, в курсе?

– Я в курсе, с этим мы разберемся. Кому нужен аттестатв данном случае? Просто у меня страшно мало времени. Из-за похорон я отменилзапись, но это неважно, я смогу вырваться в Москву только еще через три неделина один день и хотел бы уже увезти Тасю. У меня как раз несколько спектаклей вМилане, и я мог бы устроить Тасю в пансионе, я его знаю, чудное местечко, ипоказать ее педагогам. Вы не подумайте ничего дурного, я сейчас занимаюсьразводом, и, полагаю, через год мы сможем пожениться.