Мелочи геройской жизни - Алина Илларионова

— На меня эти чары не действуют.

— На всех действуют, — мрачно заверил орк.

— Посмотрим, чья возьмёт.

— Ты что, всеррьёз ррешил в это болото лезть? — вторично изумился степняк.

Н-да, не зря говорят, что орк скачет в ногу с ветром: в одно ухо влетает, из другого вылетает…

— Нет, ё-моё, шутил так! И не вздумай меня отговаривать или грозить притащить к Берену за шиворот. — Судя по орочьей физиономии, именно такой вариант он предложить и собирался. — Я знаю, что делаю.

— Паррни, вон, тоже знали, — Эртан хмуро кивнул на домик.

— Их — только двое, а я один семерых стою — сам же говорил! — пошутил Арвиэль, наблюдая, как закаменевшее лицо друга понемногу оживает. Наконец орк махнул лапой (дескать, упрямому ослу хоть на голове теши, хоть на кол сажай — результат один: сдохший из упрямства осёл) и скривился:

— Гррызанул-таки, зарраза.

— Сильно? — забеспокоился аватар.

— Да ну, царапина…

Укус действительно оказался пустяковым, правда, шрам должен остаться, что воинственного орка вполне устраивало. Пока Эртан сикось-накось бинтовал рану, Арвиэль буравил взглядом рыжее пятно оконца.

Значит, тёмной нужна кровь аватара, чтобы ожить? Ну что ж. Будь по-твоему, Озорница.

Только у прелестей жизни есть и обратная сторона — в любой летописи можно поставить точку. Да, в случае с igrassa точка эта тоже будет призрачной, и Наринэ просто снова станет духом, но это — единственный шанс временно обессилить её, вернуть браслеты и выбраться из Сумеречья. Загвоздка в том, что лесная нечисть — полноправный хозяин в собственном логове. На остров не удастся пронести нож за пазухой, не выйдет свернуть фее шею или «убить» как-то иначе.

Смерть можно принести только одним способом. Увы, отнюдь не безопасным.

Всё, что мало-мальски могло сойти за оружие, пришлось оставить на берегу. С головой зарывшись в мешок, дабы шельма не видела, что он делает, Арвиэль завершил приготовления. Теперь времени оставалось в обрез.

— Дуррак ты, дрружище, — мрачно напутствовал «добрым словом» лучший друг.

— Вот поэтому никогда и не женюсь — кому такой дурак нужен? — хмыкнул аватар, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Пока вроде ничего… — А ты собери мешки и жди и на всякий случай держись ближе к деревьям.

По правде говоря, ступать на шаткие бревнышки было немного страшновато: а ну как Наринэ снова решит пошутить, и ухнет Арвиэлька в бочаг по кончики ушей? Тем не менее аватар не замедлял шага, искоса поглядывая на танцующие над трясиной болотные огоньки, похожие на гигантских светлячков и так же льнущие к высоким стержням рогоза, и позволил себе обернуться, лишь оказавшись на острове. Освещённая топь теперь походила на лоно храма, только жреца, поющего заупокойную, не хватало; дорожкой к «погребальному ложу» вела гать. Фея держала обещание отпустить Арвиэля, и обратный путь лежал прямо под ногами.

«Прросто ты сам не захочешь от неё уходить…»

Сладкая сухость во рту уже заметно отдавала горечью. Арвиэль шагнул прямо в вереск, уступчиво раздавшийся перед ним в стороны. В траве слабо шурхнуло, и аватар увидел знакомую ящерку, с оглядкой бегущую впереди него, точно кошка, ведущая хозяина домой. Пришлось довериться проводнице.

На той стороне верескового острова была небольшая полянка, сейчас залитая мертвенно-голубым светом, идущим от мерцающих во тьме поганок в аршин высотой. Сама владычица топи стояла в центре, помешивая длинным черпаком какое-то варево, булькающее на костре в огромном закопчённом чане. Оба браслета висели на её левом запястье и почему-то здесь выглядели уместнее, чем на руках Лесовят. Придирчиво принюхавшись, фея поджала губы и, взяв щепоть пыльцы с ближайшей поганки, отправила в «супчик». Гостя она, конечно, заметила, но виду не подала, предоставив возможность проникнуться таинством. Круг фей, ведьмин круг… Значит, не зря молва идёт о таких вот чудесах.

Арвиэль развёл руками:

— Вот я и пришёл, хозяйка.

Фея подняла глаза, синие-синие и хитрые-хитрые, понимающе улыбнулась. Мол, сам знал, что придёшь всё равно, так вот теперь не ёрничай и не храбрись, а просто смотри и слушай. А послушать действительно было что: по ту сторону болота запели волки, аж в груди защемило. Наринэ меж тем до середины наполнила «супом» объёмную чашу — на первый взгляд золотую, но если присмотреться, то искусно вырезанную из неизвестного дерева необычного оттенка. С изящным поклоном протянула питьё, как селянка — хлеб-соль:

— Не отведаешь ли, жданный гость?

— Дамы вперёд. Это что, болотное приворотное зелье? Спасибочки, уже нахлебался. Да и время поджимает.

Парень лениво почесал запястье. Он нарочно засучил рукава, чтобы увидеть реакцию, и она оправдала все ожидания.

— Хорошо, — легко согласилась Наринэ, поглядев на руку аватара выразительно, как бродячий пёс на мясную лавку.

Значит, в шею кусать не будут — уже плюс. Перспектива подставить горло вампирше, даже такой вот симпатичной, как-то не внушала оптимизма. Эта догадка подтвердилась, когда фея с чашей в руках вышла из-за чана: за поясом у неё был зазубренный костяной кинжал, сплошь покрытый неведомым узором с вплетением эльфийских рун.

— Я выпью половину, а остальное — тебе, — пояснила Наринэ.

«Мне-то зачем?» — насторожился аватар, неопределённо пожимая плечами — ни да, ни нет. Но шельму и это устроило.

— Ты должен сделать это сам, — она протянула кинжал, но аватар отрицательно мотнул головой:

— Сперва отдай браслеты.

— Что ж, забирай.

Запястье духа оказалось возмутительно живым, тёплым, с пульсирующей тонкой жилкой. Здесь, в своём логове, igrassa могла быть собой — одним из первых хранителей леса, созданным Альтеей, свободным и сильным, обречённым столетиями угасать ради того, чтобы слабые люди жили. Такая не смирится с участью, будет бороться до последнего. Как и сам аватар…

Короткий, но сильный спазм так лихо скрутил всё нутро, что Арвиэль не сдержал сдавленного оханья.

— Что с тобой? — встревожилась фея. Значит, не догадывается… Всё-таки немного жаль, что приходится поступить с ней так.

— Да грибочки твои не больно-то аппетитно выглядят, — ворчливо отозвался парень, пряча снятые браслеты в карман и косясь на грибы. На самом деле колдовские поганки обладали своеобразной, дикой красотой. Наверное, раньше их было много в лесах.

До того, как появились люди.

Под волчью песню, уступами подходящую к своему пику, аватар разрезал запястье, сдвинув повыше Майкин браслет. Вопреки ожиданиям было почти не больно. Кровь сразу пошла тугой струёй, в считаные секунды наполнив чашу до краёв, порез быстро покрылся корочкой. Фея действительно не хотела навредить Отмеченному Саттарой.

— Где мои… друзья? — почему-то последнее слово показалось неправильным, фальшивым.