Двери в темное прошлое - Екатерина Островская

Вот почему к Валентину так зачастили китайцы. Китайцы.

А может, Катарина права?

…К отцу часто прилетали представители крупных китайских концернов, но он им отказывал, и они пообещали, что обязательно он разорится. Причем в открытую намекали, что это для него будет самый лучший вариант…

На выставке мебели в Шанхае к нему подходил китайский министр и сказал тоже нечто подобное. Потом этого министра в Китае расстреляли за коррупцию и связь с преступным миром. Но это было уже после гибели отца…

Было слышно, как во двор въехал автомобиль. Это вернулся Валентин.

Марина быстро дочитала текст и поднялась, чтобы встретить мужа. Когда стала спускаться по лестнице, застала его уже сидящим в кресле возле камина. Вид у мужа был растерянный. Даже слишком растерянный.

— Что-то случилось? — спросила она.

Валентин помолчал, а потом кивнул.

— У нас неприятности… То есть у нас-то как раз все нормально. Китайцы предложили инвестиции. Очень крупные инвестиции. У нас все замечательно. А вот у соседей все очень плохо.

— У каких? — не поняла Лужина.

— У Максима. Когда я возвращался… Уже Скотное проехал, попал в пробку. Не в пробку, а в затор. Весь поток машин был остановлен. Хотя какой там поток! Сама знаешь. Произошло ДТП… Потом уж, когда пропускать начали, я тронулся и, проезжая место, где все случилось, увидел разбитый «Мерседес». Показалось, что это автомобиль соседей… Или очень похожий.

Остановился, вышел, подошел к гаишникам… Выяснил, что он ехал в город, а из прилегающей выскочил тонар… Хотя, как выскочил — в нем тонн сорок, если не больше. Выезжал, но, очевидно, не пропустил Максима и зацепил его огромным колесом…

— Какой тонар? — не поняла Марина.

— Большой самосвал, в котором возят песок и щебень. Там, откуда он выезжал, карьер находится…

— Точно это наш сосед?

Валентин кивнул.

Марина молчала, потому что боялась спросить, но потом прошептала:

— Что с ним?

Муж пожал плечами.

— «Скорая» приехала быстро. Увезли в больницу Макса. Но если судить по «мерсу», то… Там вообще ужас — едва ли не в лепешку. Машина переворачивалась несколько раз. Вдоль дороги деревья все поломаны, стекла разбитые и смятые…

— Водителя самосвала задержали?

— Сбежал, гад! Но ты понимаешь, найдут его быстро — только толку-то.

— Максим был один?

— Не знаю. Но мне сказали, что он ехал в сторону города.

— Он час назад выехал: я в окно видела. Еще светло было. Значит, Наташа жива?

Муж встряхнул головой.

— Я совсем про нее забыл, — выдохнул он, — если в машине ее не было, то жива, очевидно. Надо бы ей сообщить, но думаю, что ее уже оповестили.

Валентин замолчал, посмотрел на жену, и Марине вдруг показалось, что он подойдет, обнимет ее крепко и прижмет к себе. И будет так держать: долго-долго, не выпуская из своих объятий.

Но он спросил только:

— Какие у тебя новости?

Лужина пожала плечами, потому что все, что происходило сегодня вокруг нее, казалось мелким и несущественным после известия о том, что случилось с их соседом. Но надо было что-то говорить, и она сказала:

— Сегодня заезжал московский следователь. Правда, я не поняла толком, что он хотел. Он даже в дом не заходил. Практически не разговаривали. Но зато теперь я могу сама подъехать к нему и разузнать про Максима. Потому что звонить Наташе сейчас и спрашивать…

— Ты права, — согласился муж, — только вряд ли следователь с тобой будет делиться.

— Посмотрим, — ответила Марина, — но у меня ощущение, что я ему нравлюсь… То есть не то чтобы нравлюсь, но он как-то выделяет меня. А у меня предлог есть для встречи. Сегодня я познакомилась с одной местной дамой, которая рассказала, что у Кристины Ухваткиной был любовник, который обещал убить Олега и в лесу закопать. Он этого директора ТСЖ приревновал к Кристине…

— Погоди, — покачал головой Валентин, — столько информации сразу: Ухваткина, Кристина, дама, любовник… А я, если честно, устал. Хочу прилечь.

— А как же Наташа?

— Надеюсь, ее довезут до дому. Такси вызовет или кого-то из сотрудников своей фирмы попросит. Мы что им — лучшие друзья?

Валентин поднялся и направился к лестнице.

— Как-то нехорошо получается. У нее горе, — произнесла ему в спину Лужина.

— Вот потому-то не следует ее дергать лишний раз, — объяснил муж, не оборачиваясь.

Он поднялся по лестнице, потом слышно было, как открылась дверь в ванную комнату.

Марина подошла к лестнице, но подниматься наверх не стала, посмотрела на кресло, в котором совсем недавно сидел Валентин, оглядела гостиную. Вспомнила о Максиме, с которым сегодня общалась и который, как оказалось, все рассказывал подполковнику юстиции Кудеярову. Тогда это обидело ее, а сейчас и следа не осталось от этой обиды. На душе было совсем тошно, слезы наворачивались на глаза. И почему-то не хотелось, чтобы эти слезы видел усталый муж.

Она вышла на крыльцо; во дворе было темно, и небо было загрунтовано глубоким ультрамарином. Пахло ночными цветами, названий которых она не знала, и непонятно было, откуда доносился этот аромат. Сыростью дохнул засыпающий ветер, а вместе с этим дыханием из-за леса прилетел далекий перестук спешащего куда-то поезда.

В темном кабинете светился монитор компьютера. Марина подошла, чтобы его выключить.

Статьи на экране не было, зато стояло рекламное уведомление: «Вы взаимодействовали с похожими публикациями» — и название новой статьи «Я спросил у ясеня, почему китайская мебель такая дешевая!»

В спальне было тихо. Лужина сняла с шеи жемчужное ожерелье, спрятала его в ящичке прикроватной тумбочки, скинула одежду и осторожно легла рядом с мужем. Легла так осторожно, словно боялась прикоснуться к нему. На душе было все так же грустно, вдруг захотелось ласки и любви, захотелось, чтобы Валентин понял это, обнял и прижал ее к себе.

— Катарина Ленц в Германии дала интервью, — тихо произнесла Марина, — она утверждает, что ее отца убили китайцы.

— Глупость и ерунда, — ответил муж, не шелохнувшись, — китайцы предлагали ему очень хорошие деньги за контроль над предприятием, а он сразу отказал, потому что это была бы не семейная фабрика, а китайский новодел. С нами он начал работать лишь потому, что ему понравились наши проекты. Спи!

— Но Катарина…

— Она прислала мне весной СМС с требованием не продавать предприятие китайцам и не принимать у них инвестиции… У нее просто съехала крыша от того, что их семейное предприятие теперь принадлежит нам — тебе и мне. Спи!

— Я узнала, что у нас второй день переговоры с китайцами.