Асфоделия. Суженая смерти - Наталья Юрьевна Кириллова

лицом к нему, встретила взгляд мягкий, подбадривающий, готовый принять от меня многое… кроме правды.

Потому как уж больно странной, дикой она была.

Я глянула поверх плеча Тисона на палубу и увидела приближающегося к нам Эветьена, хмурого, точно начальство после провала проверки таинственным клиентом.

– Я вам не помешаю? – осведомился Шевери-старший с улыбкой наигранно любезной, смотревшейся тем страшнее, чем мрачнее был его взор.

Тисон убрал руку с моей талии, с досадой обернулся к брату.

– Нет, что ты.

– Прекрасно. Скоро посадка, поэтому будьте так добры, слезьте со своей жёрдочки и займите места, подобающие вашему положению.

– Пристегнуть ремни и не курить в салоне? – пошутила я.

Неудачно пошутила.

Ответом Эветьен меня не удостоил, развернулся и удалился в обратную сторону. Мы спустились с помоста, разошлись, как велено, по местам: Тисон к другим рыцарям, я к девушкам под тентом, смотревшим на меня так, словно всё это время мы с Тисоном предавались разврату прямо у них на глазах. Только Жизель мыслями витала где-то в иной плоскости, едва замечая, что происходит вокруг. Из императорского шатра неспешно, сияя просто-таки неприлично довольной улыбкой, выплыла Мадалин, села на прежнее место, скользнула по мне оценивающим взглядом. Улыбка превратилась в усмешку, фаворитка повернулась к своим спутницам и одна из женщин зашептала что-то ей на ухо.

Как там говорится?

Что положено Юпитеру, не положено быку.

Глава 11

Сверху Эй-Форийя походила на исполинского паука: центральный корпус с парадным входом – тело и голова, протянувшиеся во все стороны крылья – тонкие изогнутые лапы. Тёмно-синяя крыша, стены цвета речного песка и большие окна-глаза, лениво присматривающиеся к заходящим на посадку баркам. Восседал паук на паутине из деревьев, окружающих дворец, клумб идеальных геометрических форм, аккуратных аллей и мощённых камнем площадок. Рядом сверкало и искрилось на солнце зеркало пруда, а шапки обещанных Стефанио охотничьих угодий начинались дальше, за облагороженной, упорядоченной частью прилегающей территории. Между первыми и второй то тут, то там мелькали крыши построек много проще и меньше, скорее всего, служебных, в стороне виднелись плоские навесы длинным рядом.

Дворец дышал духом иного, более мирного времени, отличавшегося разительно от годов постройки всех местных зданий, виденных мной прежде. Эй-Форийю не окружала крепостная стена, несмотря на впечатляющие размеры, дворец казался удивительно лёгким, открытым солнцу и свежему воздуху. Не было здесь и тесных внутренних двориков, и барки смогли приземляться по две-три сразу, как только предыдущие высаживали своих пассажиров и улетали. Императорская, разумеется, села первой и Стефанио и компания первыми же ступили на землю. На том пути императора и избранных разошлись – Стефанио со свитой отправился в свои покои, дев жребия развели по комнатам попроще. На сей раз предоставили обычные спальни, без гостиной, но с ванной и опять по одной на двоих. Заниматься рокировкой никто не стал, даже если кого-то не устраивала нынешняя соседка по комнате, перспектива жить с кем-то из других избранных вдохновляла ещё меньше. Прибывшие ранее вещи ожидали на месте и горничные сноровисто приступили к их распаковке.

– Следует признать, что, хоть Филандер Шестой прослыл не лучшим правителем, если не одним из худших, вкус у него был, – заметила Жизель, оглядывая спальню, уже больше похожую на элегантную дорогую опочивальню во дворцах моего мира, чем на действительно средневековые покои.

– Он был настолько плох? – поинтересовалась я, мысленно набрасывая портрет дяди Стефанио.

– Он закончил дело, начатое его отцом, – достроил этот дворец, ставший один из прекраснейших и роскошнейших в Империи, – Жизель провела кончиками пальцев по деревянной панели на стене. – Он собрал вокруг себя людей искусства: музыкантов, художников, скульпторов, поэтов, многие благодаря его покровительству достигли вершин славы. Говорят, нежно любил свою супругу, императрицу Арианну, подарившую ему лишь двух дочерей. Но его мало что заботило из происходящего за пределами созданного им блестящего фривольного мирка. Роскошь стоит денег… фавориты тоже, порою не меньших… а услуги закатников особенно. Налоги, поборы и нищета росли вместе с всеобщим недовольством, верховный служитель Четырёх упорствовал в своём желании укрепить позиции храмовников на всех территориях Империи. Закатники настаивали на сохранении монополии на создание воздушных кораблей, рассветники намекали, что новый священный поход на Хар-Асан мог бы уменьшить власть последних… словно страна не нуждалась ни в чём ином, кроме военного конфликта с могущественной державой. Островам и прежде жилось несладко, однако при Филандере давление на жителей достигло апогея… впрочем, что я тебе рассказываю? Ты-то об этом знаешь не понаслышке.

– Ну-у… – а я уж было приготовилась продолжить исторический экскурс, начатый Тисоном.

– Разве нет? Мятеж поддержала большая часть благородных семей Аргейских островов, на Сонне в том числе.

И семья Асфоделии? Если не родители, то бабушки-дедушки?

Возможно.

– Чем тут будем заниматься? – сменила я тему.

– Музыкальные и танцевальные вечера, представления, прогулки, охота, спортивные состязания, – перечислила Жизель с видом не самым довольным подобными содержательными планами на ближайшие две недели. – Первые дни на источниках будет что на главной рыночной площади…

– На источниках?

– Ренард возводил дворец рядом с горячими источниками, считающимися одним из величайших чудес мира и символом явления божественного соединения.

– Какого, прости, соединения?

– Айгина Благодатного и Авианны Животворящей. Предполагается, что здесь они некогда заключили брачный союз, сила которого породила источники с водой горячей сама по себе, без дополнительного подогрева.

– И далеко они, эти источники? – полюбопытствовала я.

– Рядом с одним из корпусов дворца. Точнее спроси у слуг, – пояснила Жизель и добавила: – Однако, повторяю, в первые дни там будет полно людей. К тому же не знаю, как на островах, но на континенте не допускается совместное омовение мужчин и женщин, не состоящих в законном браке.

– Я и не собираюсь купаться там вместе с мужиками, – возразила я. В конце концов, попала я не в ту сказку, где сплошь красавцы писаные с накаченными телами и пресловутыми кубиками на прессе, а значит, мужские фигуры будут отличаться вполне себе реалистичным разнообразием. – Или женщинам туда вообще нельзя?

– Можно. Я слышала, что для фрайнэ устроены отдельные залы, где их не увидит никто, кроме служанок.

Тогда ладно.

Всё веселее, чем очередной танцевальный марафон, и уж точно заманчивее, чем охота.

* * *

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вечером придворных ожидал торжественный затяжной ужин, плавно переходящий в неизменные танцы. Мне трапеза показалась куда более долгой, муторной, чем в столичной резиденции, а