Девятая жизнь Луи Дракса - Лиз Дженсен

– А вы, конечно, располагаете? Послушайте, я по опыту знаю… – начал я, но она оборвала меня на полуслове.

– Доктор Даннаше, должна сказать вам, что со вчерашнего дня мы располагаем очень интересными сведениями. Мы и сами не ожидали такого поворота дел. Натали Дракс сейчас информируют.

– О чем?

– У нас есть улика, и мы отправили ее на анализ. – Шарвийфор опустила на нос солнечные очки и посмотрела в сад. – Возможно, это ерунда, доктор Даннаше. Но если нет, через час я об этом узнаю.

Графологическая экспертиза. Я покраснел; живот скрутило спазмом. Вот сейчас бы во всем признаться – что я сделал, как я это обнаружил. Перес меня поддержит. Но я промолчал. Сославшись на занятость, ушел в палату. Оставил детектива на террасе озирать залитый солнцем пейзаж. Вдали на горизонте уже собирались тучи.

Я присел у кровати Луи и тихо прошептал ему на ухо:

– Я не знаю, что у тебя на уме, Луи, но я слушаю. Поговори со мной еще, ладно? Я знаю, что ты пытаешься. Я в беде. Я могу тебе помочь, но и ты тоже постарайся помочь мне. Вдвоем мы точно выкарабкаемся.

Но Луи не шевельнулся: на щеках темнели тени от ресниц, рот слегка приоткрыт, дыхание едва уловимо.

Я вернулся в кабинет и позвонил в комнату Натали, но у нее включился автоответчик. Что ж, ее можно понять. Я оставил краткое сообщение: мол, очень сожалею об инциденте, мне необходимо переговорить с ней срочно. Оставил номер своего мобильного, просил перезвонить.

– Берегите себя, – заключил я. – Я бы хотел, чтобы вы…

Я закрыл глаза, крепко зажмурился. Положил трубку. А чего, собственно, я хотел? Чтобы она полюбила человека, который даже во сне ее ненавидит?

Мадам Люсиль Дракс оказалась женщиной за семьдесят с открытым взглядом и благородными чертами; она вовсе не походила на обезумевшую старуху, которую я воображал. Я встревожился – и еще почувствовал себя предателем, согласившись встретиться с ней или даже предложив ей сесть. Однако она имела полное право навестить внука и переговорить с его лечащим врачом. Она приехала к Луи из самого Парижа. Отказать ей неучтиво и решительно непрофессионально.

Мы пожали друг другу руки, и я сказал спокойно, но довольно жестко:

– Мне известно, что между вами и вашей невесткой произошел инцидент. Должен сказать, что подобное поведение абсолютно недопустимо в палате, где лежат коматозные больные. Да и в любой палате.

– Я знаю. И прошу у вас прощения, – сказала Люсиль Дракс. – Это была, мягко говоря, весьма неприятная встреча. Натали не позволяла мне видеться с внуком – вы это понимаете, я надеюсь? Сказала, что и близко меня не подпустит, после того как Пьер… исчез.

Я не нашелся с ответом. Я видел, что Люсиль захлестывают ее собственные переживания.

– Так вы в первый раз навещаете Луи?

– В том-то и дело! – рявкнула Люсиль Дракс. Она готова была расплакаться. – Его вообще никто не навещал. А теперь появились новые сведения, и… Ой, простите. – Она прижала руку ко рту. – Я же должна молчать. Возможно, полиция ошибается, я только об этом себе и твержу. Я так беспокоюсь за Пьера, а теперь особенно. Это так на него не похоже.

– Но после того, что он сделал…

Люсиль Дракс резко встала и заговорила – с достоинством и яростью. Голос ее дрожал, но был силен, и в нем звенела убежденность.

– Нет, доктор Даннаше, мой сын не покушался на жизнь Луи. Мой сын не способен на такое. Пьер любил Луи сильнее, чем его любила Натали. Уж поверьте мне.

Она задохнулась. Я потянулся через стол и коснулся ее руки. Меня переполняла жалость.

– Пожалуйста, останьтесь, – попросил я и снова указал на кресло. Мне не хотелось с нею спорить. У меня не было сил. – Давайте лучше поговорим о Луи.

Я заварил кофе – меня уже трясло от кофеина, – и мы поболтали ни о чем, чтобы разрядить обстановку, а затем я рассказал о состоянии Луи. Люсиль задавала вопросы коротко и по существу. Я спросил ее о письмах. Она заявила, что совершенно немыслимо подозревать в этом Пьера.

– Совершенно с вами согласен, – сказал я. Мне было стыдно. Надо ей сказать. Но что я мог сказать? Какими словами? Она решит, что я безумец. Так что лучше держать язык за зубами. Скоро она сама обо всем узнает. Эти новые «сведения» могли означать только одно: графологи меня раскусили. Про письма Люсиль Дракс, как и Марсель, сказала, что это очень похоже на Луи. «Просто непостижимо» – вот что сказала Люсиль. Так спародировать стиль ее внука мог лишь человек, который хорошо его знал. Да, продолжила мадам Дракс, Луи писал ей один-два раза в год. Немного эксцентричный мальчик, совершенно уникальный. Очень милый, но трудный ребенок.

– В основном он благодарил за подарки, но не только. Иногда рассказывал про летучих мышей и других зверей, писал про школу, про окружающий мир. Не по годам развитый ребенок, неудивительно, что его никто не понимал. Интересно, каким был его настоящий отец.

Я чуть не поперхнулся кофе. Она явно не знала всю правду. Но считала, что знает.

– Приятный, интеллигентный человек – во всяком случае, сестра Натали так рассказывала.

– Мне казалось, Натали в ссоре с сестрой?

– Так оно и есть. Но мне хотелось побольше узнать о женщине, на которой женился мой сын. Поэтому я разыскала ее сестру.

– И когда это было?

– Четыре месяца назад, когда Пьер жил со мной в Париже.

– И что еще она рассказывала про отца Луи?

– Франсин? Ничего особенного. Сказала, что он очень приятный человек и все так нехорошо получилось. Тут я согласна. Но если бы не он, у меня не появился бы внук. Так что грех мне жаловаться.

– Что значит – «нехорошо получилось»? По-моему, это, мягко говоря, преуменьшение.

При этих словах мадам Дракс испытующе посмотрела на меня.

– У этой истории есть несколько версий, доктор Даннаше. Франсин говорит одно, а Натали рассказывала Пьеру совсем другое. Две разные истории. Но я больше верю Фрасин, а она сказала, что у Натали был роман с Жан-Люком и что…

Тут в дверь резко постучали, и в комнату вошла детектив Шарвийфор. Она была бледна и чем-то взволнована.

– Прошу прощения, – сказала она, – мне срочно нужно переговорить с мадам Дракс. Доктор Даннаше, вы не оставите нас на минуту?

Я злился, что нас прервали. Люсиль Дракс чуть не выложила мне что-то важное. Не очень приятное, но весьма полезное. Я ретировался в комнату Ноэль. Ноэль пришла охота поболтать – ее откровенно увлекало происходящее.

– Бедный мальчик, – сказала Ноэль. – Тяжело ему пришлось, пока они там дрались.

– Луи в коме, – напомнил я.

– Да, но все равно тяжело.

Поняв, что ей ничего из меня не вытянуть, Ноэль начала хвалиться своими внуками. Ее младшенький получил медаль на соревнованиях по плаванию, с чем я ее и поздравил. А старшенький чуть ли не лучший в классе. Сын получил повышение (я очень за нее рад), невестка вроде бы опять готова забеременеть, раз их положение теперь стабильнее. Я отсыпал ей поздравления с тем и с этим, хотя на самом деле не слушал. Потом из моего кабинета раздался вой, потом тишина, потом опять вой. Мы с Ноэль переглянулись, навострив уши. Из кабинета доносилось только примирительное бормотание детектива Шарвийфор.