Кровь – не водица - Аида Янг

– Как может чувствовать себя человек, который потерял свою душу? – всхлипывая, ответила ей, стирая слезу со своей щеки. – Алуна, мне нужна ваша помощь, без вас я не справлюсь.

– Девочка моя, вряд ли я сейчас буду тебе полезна. Теперь ты принадлежишь своему отцу, и он вправе распоряжаться твоей жизнью так, как сочтет нужным, – печально проговорила она.

– Нет, это не так. Я знаю, что отец не разводил нас с вашим сыном и я… я жду ребенка от Ратмира, – разрыдалась я.

На том конце послышался вздох и тихий плач Алуны.

Глотая слезы, пыталась взять себя в руки.

– Через три для меня отправляют к родственникам в Болгарию, прошу вас, спасите, иначе после рождения малыша нас с ним разлучат. Отец собрался меня снова выдать меня замуж. Я не переживу потерю ребенка, он – это все что у меня осталось от Ратмира. Ради него я живу, иначе давно бы распрощалась со своей жизнью.

– Боже, милая, я так рада, что ты беременна. Мой Ратмир, боже, – продолжала плакать свекровь.

Затаив дыхание, ждала решения, отчаянно боясь услышать ее отказ.

– Завтра я хочу съездить туда, где похоронен Ратмир. Мне нужно с ним проститься, – нарушив затянувшееся молчание, тихо проговорила я.

Даже если Алуна уже не сможет мне помочь, я должна перед отъездом проститься с мужем. Возможно, я уже никогда не смогу вернуться в Россию и это моя единственная возможность увидеть то место, где покоится мой любимый.

– Я помогу тебе, дочка. Этот ребенок будет Кемаловым. Жди меня у ворот кладбища. Мне нужно подготовиться.

Договорившись о предстоящей встрече, мы попрощались.

В сердце затеплилась надежда. Я верила Алуне, и знала, что она не отступится от своих слов. Жизнь Марика висит на волоске и, если его не станет, ребенок Ратмира, останется единственным родным для нее человеком.

С самого утра шел сильный снег. Укутавшись в теплую шубку, я стояла у ворот кладбища, смотря на большой букет темно-бордовых роз, лежащий у меня на руках. Сердце щемило от мысли, что через несколько минут, эти цветы накроют могилу моего супруга.

Стряхнула с волос белые хлопья, заметив взгляды охранников, пристально следящих за мной. Пятеро крепких и вооруженных ребят стояли рядом с машинами, тихо переговариваясь между собой. Было неуютно находиться под наблюдением, но сейчас это просто необходимо.

Со слов отца на данный момент происходил настоящий переворот и дележка бизнеса. Многие сейчас стремились урвать его у Камаловых, не гнушаясь любых методов для достижения своей цели. Страшно представить, как с этим всем справляется Алуна, на которую, в одночасье, навалилось столько бед.

По мокрой дороге послышалось шуршание колес. Обернувшись, увидела, как подъехали дорогие черные машины с тонированными стеклами. Охрана отца напряглась, достав свои пистолеты и готовясь в случае чего действовать по инструкции.

Из открытых дверей, прибывших секунду назад автомобилей, выскочили мужчины в черных костюмах, направляя свое оружие на мою охрану.

Инстинктивно сжалась, от представшей передо мной картины. Открылась задняя дверь одной машины и из нее показалась худая женская фигура в черной одежде.

– Опустите оружие, – крикнула я, подбегая к Алуне.

Мужчины, сообразив, что тревога оказалась ложной, спрятали свои пистолеты, но продолжили напряженно смотреть друг на друга.

– Боже, во что превратилась наша жизнь, – сказала свекровь, печально кинув свой взгляд на наших охранников, снимая черные очки со своего лица.

Посмотрев в ее уставшие глаза, мое сердце сжалось от боли. Сколько всего ей пришлой перенести за это время. Красивая ранее женщина, за считанные дни превратилась в безжизненную старушку, с черными кругами под глазами.

– Алуна, за что нам все это? – спросила ее, сдерживая свои слёзы, которые прорывались наружу. Обняла ее, давая волю слезам.

Мы рыдали во все горло, не выпуская друг друга из объятий. Нас объединяла общая боль и потеря любимого человека. Никто не смог бы нас понять, так как мы понимали друг друга.

– Нана, мои мальчики…, – рыдала она. – Я осталась совсем одна.

– Ты не одна. Я всегда буду с тобой, даже на расстоянии. Мы будем с тобой, – прижимая свою ладонь к животу.

– Судьба одной рукой у нас забирает, а другой дает, – вытирая лицо платком, проговорила Алуна. – Мы должны продолжать жить ради этого ребенка. Позволишь прикоснуться к нему?

Я кивнула, и она положила свою руку на мой живот, печально улыбнувшись.

– Я обещаю, приложу все усилия, чтобы сохранить весь бизнес, принадлежащий нашей семье.  Я должна передать все своему внуку. Уверена, что это будет мальчик. Я это чувствую. В тебе растет наследник Кемаловых. Хорошо заботься о нем, – сказала, смотря мне в глаза.

Улыбнувшись, снова кивнула, вытирая мокрые дорожки со своего лица.

– Пошли, – сказала мне, подталкивая меня к черным резным воротам.

– Оставайтесь здесь, мы идем одни, – обернувшись, жестким голосом приказала охранникам свекровь.

Пройдя несколько метров, мы оказались перед металлическим строением, похожим на небольшую беседку, на входе которой стояли керамические белые ангелы.

Приоткрыв дверцу, Алуна вошла внутрь.

– Они теперь здесь. Ратмир и его отец, – проговорила тихо, присаживаясь на небольшую скамеечку.

Вошла следом за ней, чувствуя, как мои ноги становятся ватными и в глазах поплыло.

Я знала, что приход сюда будет для меня большим испытанием и принесет много боли, но все равно ни за что на свете не отказалась бы от этого.

Подошла к свежей могиле, опускаясь перед ней на колени.

Боже, как разрывается сердце. Сделав глубокий вдох, дрожащими руками стала раскладывать розы по коричневому песку. Слезы медленно скатывались по моим щекам, а я, не обращая на них внимания, гладила деревянный крест, на котором были выбиты имя и даты.

– Я люблю тебя Ратмир. Очень, – всхлипнула, зажимая рот рукой. – Мне так плохо без тебя.

– Нана, он тоже тебя очень любил, – услышала за спиной голос свекрови. – Я знаю, что ты не сможешь его забыть, но теперь должна думать о ребенке. Он станет для тебя исцелением. Ратмир был бы счастлив, узнать, что станет отцом.

Закрыла глаза, вспоминая его красивое лицо, его улыбку. Как же я смогу жить без него? Он моя первая и последняя любовь. Я никогда не смогу его забыть.

 Тоска по любимому была невыносимой, раздирающей, причиняющей страдания. Не хочу отпускать его из своей памяти, для меня он навсегда останется самым дорогим человек, которого уже никто не сможет заменить.

Видеть могилу любимого очень жестокое испытание. Еще недавно я парила над облаками от счастья, радуясь, что встретила своего единственного, а теперь меня выворачивает наизнанку от горечи, и я рыдаю над его сырой могилой.