Тени школы Кейбл. Избранницы тьмы - Эбигейл Гиббс

— Да, кстати, не пейте чай в учительской. Молоко там не соевое, — посоветовал мистер Силайа Атанам, когда первые ученики начали появляться в дверях. После чего улыбка исчезла с его лица, и вел он себя так, будто в кабинете не было их вовсе, за что я была ему благодарна.

Всех, кто входил в кабинет, мучило два вопроса, но никто не осмеливался продемонстрировать свое любопытство, пока в комнату не ввалилась Гвен, которая, упав на стул напротив принца, указала пальцем на двоих «новичков».

— Кто они? — спросила она.

— Мои сумасшедшие фанаты, — ответил принц безразличным голосом.

— А я знаю, кто они такие, — гордо провозгласила Кристи, придвигая четвертый стул к столу, а Тэмми и Ти добавили еще два.

Все остальные напряженно выпрямились.

— Они — королевские телохранители. Они с вашей семьей на всех фотографиях.

С этими словами она достала последний номер журнала «Квейнтрель», открыла его посредине и указала на фотографию, на который был запечатлен старший брат принца и наследник престола. Он расположился на корме яхты в окружении де­вушек в бикини, но был абсолютно поглощен чтением книги. Разумеется, между подтянутыми женскими телами виднелись несколько Атан.

Принц наклонился в мою сторону, чтобы посмотреть на фотографию, а потом, закатив глаза, вернулся к своему сочинению. Победоносно мотнув хвостом волос, Кристи начала читать статью.

А Гвен тем временем встретилась со мной взглядом и показала указательным пальцем в сторону Эдмунда, — точнее его слегка вьющихся волос, которые были убраны назад со лба. Подняв руку к лицу и прикрыв рот с одной стороны, чтобы никто не мог прочитать ее слова по губам, она прошептала мне — не слишком-то тихо:

— Он такой подтянутый.

Я наклонилась вперед, поставив локти на стол и сплетя пальцы рук.

— А еще ему сто пятьдесят лет.

Напарник Эдмунда хохотнул, но тут же попытался скрыть свой смешок, откашливаясь. Рот Гвен несколько раз открылся и закрылся, как у золотой рыбки, прежде чем она разочарованно надула губы. Бедный Эдмунд смотрел вперед, не моргая, ровным счетом ничего не выражая на лице.

— Ричард, с тебя пятьдесят долларов, — сказал принц, обращаясь ко второму мужчине тем же скучающим голосом, но когда я отклонилась на стул, то увидела, что за страницами сочинения он усмехается.

Неужели он действительно поспорил, что за Эдмундом кто-то приударит?

При этой мысли я тоже не смогла сдержать улыбку.

Возможно, я улыбалась слишком широко, потому что, подняв глаза, поймала на себе взгляды Кристи, Гвен и Тэмми, которые смотрели на меня широко открытыми от удивления глазами, а палец Гвен теперь указывал на расстояние между мной и принцем.

— Значит, — беззвучно пошевелила губами Кристи, — вы двое? — Она подняла брови и снова махнула своим хвостом.

Отвечая всем им, я нахмурилась и покачала головой.

Тэмми притворилась оскорбленной, но все равно продолжила.

— Почему они здесь? — одними губами произнесла она, показывая головой в сторону Эдмунда и Ричарда.

Я снова покачала головой. На этот вопрос я отвечать не собиралась. Это только поднимет панику.

Взбудораженная таким поворотом событий и их потенциальной зрелищностью, Гвен начала делать те же пошлые жесты, которые испытывала на Тэмми в первый день учебного года. Уж не знаю, из чувства симпатии или рассудительности, но Кристи свернула журнал в трубочку и шлепнула им Гвен по рукам. Недовольная Гвен выхватила журнал и швырнула его в обидчицу, перед которой он, раскрывшись, приземлился.

Прежде чем я успела увидеть, что изображено на фотографии, принц выхватил журнал и раскрыл перед нами. Я едва сдержалась, чтобы не ахнуть, прочитав заголовок. Статья была о Виолетте Ли и бале, который устраивали вампиры в честь Осеннего Равноденствия.

Принц пробегал глазами левую страницу, поэтому я принялась за правую. Я точно знала, что он ищет, поэтому затаила дыхание, пока не дочитала все три колонки. Приводилось множество данных о ее платье, о том, с кем она танцевала, «впечатления» очевидцев о ее характере, но ничего о семействе Кримсон или о том, что с ней случилось.

Запрет на распространение информации, который устано­вили Варны, работал так же хорошо, как и тот, что был выдан Атенеа.

— Фу! Зачем ты это читаешь? — спросила сидевшая за соседним столом Валери Дэнверс, скривив нос. Она смотрела на принца, решив полностью игнорировать мое существование после нашего небольшого «происшествия». — Сейдж вроде тебя наплевать на таких людей, как Виолетта Ли. Вы просто позволяете им умирать, как это сделала она, — насмешливо сказала Валери, указывая пальцем в мою сторону.

С выводами я поторопилась. Я снова существую.

У меня к горлу подступил комок, когда все повернулись к ней, а принц медленно толкнул журнал через стол.

— Прости, Валери, не знал, что ты — образец сочувствия и заботы, — произнес Фэллон так громко, что услышал весь класс.

Ученики издевательски засмеялись. Мистер Силайа, который уже начал открывать дверь, чтобы выставить Валери вон, снова закрыл ее.

— Ой, да ладно, — бросила она, после чего взяла учебник и спряталась за ним.

Я посмотрела на принца, который не сводил с Валери взгляда.

Когда мистер Силайа отвернулся, он наклонился к ее столу.

— Еще раз оскорбишь ее, и я забуду о своем хорошем отношении к людям, — тихо сказал он. В голосе его звучала угроза.

Валери, казалось, хотела плюнуть ему в лицо, но вместо этого, оскорбленная, снова спряталась за книгой.

Когда все пришли в себя, Кристи вернулась к изучению журнала и явно была в настроении поговорить о политике и отношениях между измерениями — у многих учениц Кейбл внезапно проснулся интерес к этим вопросам в последние несколько недель. Через какое-то время разговор снова вернулся к Виолетте Ли.

— Не понимаю, почему ее все так жалеют, — сказала Кристи, проводя пальцем по наброску платья, в котором Виолетта Ли была на балу. — Я понимаю, что если ты не знала о существовании темных существ, то увидеть, как убивают тридцать человек, — это шок, но ведь остальная часть человечества как-то оправилась от этого. Они ведь были истребителями, так кому какое дело? Строить из себя принцессу, похищенную злодеем, и ждать спасения от принца на белом коне немного эгоистично. Обращайся уже в вампира.

Я отвела глаза в сторону. Еще буквально до вчерашнего дня я, в принципе, поддержала бы отношение Кристи к ситуации. Все действительно затягивалось, и людям это надоедало. Самое ужасное заключалось в том, что, должно быть, было лучше, чтобы люди относились равнодушно к заложнице Варнов, чем если бы они выступили в поддержку единым фронтом. Этого нам совсем не нужно.

Но теперь… теперь, зная, что через свои сны я разделяла стыд Виолетты Ли, я не находила в себе сил ответить. Жалость ей была не нужна, она и так была уже довольно жалким созданием.