Не для печати! - Сью Уэлфер

Выглянув из-под груды теплых одеял, Уинстон потянулся, раздумывая, не пора ли ему проснуться, но решил спать дальше.

Лиз зевнула, мысленно расставляя по полочкам события прошлой ночи.

Нет смысла звонить матери Майка. Ей понадобится две минуты, чтобы объяснить родителям, что Джо заболел и нужно, чтобы кто-нибудь присмотрел за ним, пока она будет на работе. Если же она позвонит матери Майка, ей придется по меньшей мере пятнадцать минут изображать фальшивую радость и неестественную благодарность, и не факт, что после этого она согласится, тем более что наверняка будет в шоке оттого, что ее так рано разбудили. Если миссис Галл-старшую побеспокоить не в рабочие часы, она почему-то сразу думает, что ночью кто-то умер.

Лиз посмотрела на циферблат будильника. Ее родители уже проснулись. Она позвонит им, как только будет способна нормально формулировать свои мысли, а по многолетнему опыту она знала, что это момент наступит не раньше, чем она выпьет по крайней мере одну кружку чая и съест несколько овсяных печений.

Чуть позже восьми, приняв душ, одевшись и чувствуя себя более-менее человеком, Лиз стояла на кухне и собиралась в колледж. Ее мать копошилась в гостиной, делая вид, что взбивает подушки и прибирается, чтобы посмотреть телевизор вместе с детьми. Шурша учебниками и заметками, проверяя ключи и бумажник, Лиз старалась нанизать разрозненные мысли на одну ниточку, перебирая их, словно четки, и мысленно составляла план действий на сегодня.

Первым делом необходимо позвонить Марии Ладлоу из журнала «Чао». Она сделает это, как только придет домой с работы. Потом повесить сушиться простыни Джо. Лиз оглянулась, проверяя, не нужно ли еще чего-нибудь сделать. Посуда после завтрака была уже вымыта и аккуратно сушилась в раковине, мусор вынесен, бутылки из-под молока стояли на крыльце. Как же приятно иногда, что мама приходит в гости. Том с несчастным видом прислонился к дверному косяку на кухне, изо всех сил пытаясь выглядеть бледным.

— Надеюсь, у тебя что-то важное, — сказала Лиз, хватая сумку. — У меня через десять минут электричка.

Он шмыгнул носом.

— Я не очень хорошо себя чувствую, — он придвинулся ближе и вытянул шею, чтобы она могла посмотреть на него.

Подняв бровь, Лиз приложила ладонь к его лбу. Лоб был сухой и холодный.

— Попытка была хорошая, — произнесла она с улыбкой, — но ничего не выйдет.

Том опять шмыгнул, на этот раз громче.

— Да ладно тебе, мам. Не будь злюкой. Мне обязательно сегодня идти в школу? Бабушка сказала, что если Джонни станет лучше, мы можем попозже спуститься и полежать на диване под одеялом, посмотреть кино.

Лиз махнула рукой.

— Прошу тебя, Том, хватит, только не сейчас, только не сегодня утром. Я совершенно разбита. Поднимайся и не забудь спортивную форму. Быстро. Кстати, сегодня вечером Клер с вами посидит, пока я буду на работе.

По вечерам в среду Клер и родители Лиз по очереди сидели с детьми, пока она преподавала в колледже, и Лиз была бесконечно им благодарна, хотя Том возмущался, что его не хотят оставлять одного.

Он ссутулил плечи и скорчил рожу, усиленно изображая обиду. Упершись руками в бока, Лиз окинула его уничтожающим взглядом. Театрально вздохнув, Том признал поражение и поплелся вверх по лестнице. Лиз бросила взгляд на переносной телевизор, чтобы посмотреть, сколько времени, и, к своему изумлению, увидела промелькнувшую на экране фотографию из каталога Джека Сандфи и снимок одной из его последних скульптур. Лиз схватила пульт и увеличила громкость.

— …сегодня в гостях у программы «Вокруг искусства» — местный скульптор Джек Сандфи, который представит нам свою последнюю выставку. — Послышалась музыка, и диктор продолжал: — …а теперь вернемся в студию, и Люси расскажет нам о погоде в регионе. Итак, Люси, каковы последствия вчерашней грозы?

Вот и все, что она услышала. Разочарованная, Лиз взяла телепрограмму, лежавшую на кухонном буфете, и принялась листать страницы. «Вокруг искусства, 8.00. Региональный тележурнал о британском искусстве». И больше ничего, ни деталей, ни анонса. Проклятье. Надо попросить Клер или мальчиков записать программу, пока она будет на работе, если, конечно, ей удастся найти кассету, на которой еще осталось место. Может, купить чистую, когда она пойдет за покупками?

— Лиз, уже двадцать минут девятого, — голос матери прервал ход ее мыслей.

— Хорошо, о'кей, я уже ухожу, спасибо, мам.

Мать засмеялась:

— Запишу на твой счет. И не переживай за Джо, с ним все будет в порядке.

В прихожей Лиз взяла куртку.

— Том, ты уже готов? Ничего не забыл? Я сейчас только загляну наверх и попрощаюсь с малышом…

Из спальни раздался возглас негодования. Лиз засмеялась и побежала наверх посмотреть, как там Джо. Он закутался в одеяло. На полу стояло ведро, пахнущее антисептиком, но, по крайней мере, он улыбался, хотя под глазами у него были мешки, и сам он был совсем бледный.

— Веди себя хорошо с бабушкой, — сказала она, поцеловав кончики своих пальцев и прикоснувшись к его мягким кудрявым волосам. — Я вернусь к обеду. — Она наклонилась поближе и прошептала: — И я предупреждаю тебя, Джо, не вздумай мучить бабушку. Я уже ей сказала, какой ты бываешь противный, когда болеешь. Еще не хватало, чтобы она за тобой вверх-вниз по лестнице носилась. Это приказ.

Джо захихикал. Можно подумать, он ее послушается.

Лиз мельком взглянула на себя в зеркало: может, если она пробежится до станции, щеки хоть немного порозовеют? У изножья кровати Джо, спрятавшись под ворохом потрепанных и истерзанных плюшевых мишек и зайчиков — последних весточек из далекого детства, — затаился Уинстон, мрачно наблюдая за мальчиком.

* * *

Ник записал телефон и адрес Лиз Чэпмен в записную книжку. Он смотрел на них и снова и снова прокручивал в мозгу свой план. Все было очень просто. Он приедет на Балморал Террас, постучится к ней в дверь, зайдет в дом, скажет, что проезжал мимо. Пригласит ее на обед или сам напросится на чашку кофе. Что от него требуется? Много храбрости и час езды на машине — может, чуть больше. Ничто не могло заставить его остаться в квартире, не считая, разумеется, его последнего заказа от «Ньюленс» — готического безобразия в позолоте и завитушках рококо. Ему нечего терять.

Так что если уж ехать, то прямо сейчас. Ник натянул куртку и положил записную книжку в карман. Что, если Лиз не окажется дома, или она не захочет его видеть? Вереница сомнений прорывалась на поверхность, словно верхушки айсбергов. Что, если… Ради бога, он мужчина или трусливая мышь?

Ник сделал глубокий вдох, изо всех сил пытаясь заглушить нервный голосок, внушающий ему, что наведаться к Лиз — самая идиотская мысль, которая возникла у него с тех пор, как он решил притвориться Джеком Сандфи. Он взял ключи от машины. По дороге к дому Лиз у него еще будет полно времени, чтобы посомневаться и поразмыслить, хорошо это или плохо, тем более что это ему все равно.