Ночной огонь - Кэтрин Коултер

— Лохматый — это викарий. Другой — доктор Амбрюстер. Он шотландец, поэтому не очень ясно говорит по-английски.

— Это невозможно! Невеста должна дать согласие, я точно помню!

Берк наклонился, опершись руками о ручки кресла и приблизив к ней лицо:

— Послушай меня, и все узнаешь. Он выпрямился и отошел к камину.

— Все очень просто. Я думал, что ты умираешь. В горячке ты говорила о разных вещах, но все время повторяла, что хочешь меня. Сказала, что больше не можешь выносить такую жизнь и лучше покончить со всем разом. Я попросил тебя стать моей женой, и ты согласилась.

— Это наглая ложь! Я никогда бы!..

— Не забывай, ты бредила, Ариель. Во всяком случае, я посчитал споим долгом исполнить твое желание, поскольку думал, что в глубине души ты мечтаешь о том же, и поэтому поговорил с викарием. Он поженил нас. Позже я позаботился о специальном разрешении на брак и тому подобных вещах. Мы женаты по закону.

— Но я ничего не помню!

Он ужаснулся панике и страху в ее голосе, возненавидел необходимость лгать, уверять ее в чувствах, которых Ариель не испытывала.

— Ариель, я не мог силой заставить тебя выйти за меня замуж. Но все слышали, как ты сказала «да», когда викарий спросил, берешь ли ты меня в мужья. Трое свидетелей были при этом. Кроме того ты подписала свидетельство о браке. Так что дело сделано.

— Это не может быть правдой.

— У нас все будет хорошо, вот увидишь. Ариель горько усмехнулась.

— Не боитесь, что я убью вас, как прикончила первого мужа?

— Нет. А что, ты действительно… Я имею в виду убила своего мужа?

— Да, — злобно прошипела Ариель, — убила, и вас ждет тот же конец!

Она слишком сильно страдала, и Берк всеми силами хотел помочь ей, совершить чудо, чтобы Ариель улыбнулась.

— Я постараюсь сделать тебя счастливой, Ариель.

— Неужели?

— Зачем мне лгать? Поверь, я люблю тебя. И не смог бы сознательно принести несчастье любимой женщине.

Послышался тихий стук в дверь. Берк нетерпеливо откликнулся:

— Войдите, миссис Ринглстоун!

Пожилая женщина вплыла в комнату, широко улыбаясь:

— О. я так и знала, что сегодня вам будет гораздо лучше, миледи. Его милость заказал такой завтрак, что можно накормить целый полк! Да-да, так он и велел, и я согласна, что…

Но Ариель, не обращая внимания на причитания экономки, уставилась на Берка. Своего мужа. Теперь он ее хозяин, точно так же, как Пейсли когда-то, и будет владеть ею так же безраздельно, как посчитает нужным, и имеет все права обращаться с ней, как пожелает. Перед глазами снова всплыли сцены из того кошмарного сна: Пейсли превращается в Берка, нависает над ней, обнаженный, но уже не бессильный импотент, каким был ее муж. Она видела вещий сон, и вот теперь он сбывается.

Ариель не сознавала, что по щекам текут медленные молчаливые слезы, но миссис Ринглстоун заметила и была так поражена и расстроена, что немедленно осеклась, беспомощно глядя на Ариель.

— Пожалуйста, оставьте нас, миссис Ринглстоун, — мягко велел Берк.

Когда экономка ушла, он обнял Ариель и посадил к себе на колени. Она не протестовала, не произнесла ни слова и, казалось, ушла в себя, отдалившись от Берка, поставив между ним и собой глухую стену. Этого он не смог вынести.

— Скажи, почему ты плачешь?

Она помотала головой, лежавшей на его плече.

— Ты немедленно скажешь мне, Ариель, — приказал он самым злобным голосом, на который был способен, ненавидя себя, но это снова возымело действие:

— Я не сделаю, не сделаю этого!

Она тряслась от страха, ярости и еще чего-то, неизвестного Берку.

— Чего не сделаешь? Отвечай, дьявол тебя возьми!

— Тот ужасный сон, он сбылся, но я не позволю тебе мучить меня, не позволю!

— Расскажи мне об этом сне.

Ей даже не пришло в голову не подчиниться. Берк говорил повелительным тоном, и Ариель беспрекословно повиновалась.

— В ту ночь, после того, как мы снова встретились у Банберри Лейк, я видела сон. Там был Пейсли и другие люди… и все они… хотели… и потом Пейсли превратился в вас, и вы были в моей постели… принудили меня… я не смогла вас остановить. Вы слишком сильны. Неужели не понимаете?

— Понимаю, — спокойно ответил Берк, — понимаю. Но почему я принуждал тебя? Это просто не имеет смысла.

— Вы мужчина!

— Мужчина, который любит тебя!

— Это глупо, не играет роли, и вы лжете! Берк откинул голову и, закрыв глаза, начал осторожно гладить ее руку. Ариель перестала плакать, как она подумала, потому, что слезы означали: крохотная надежда еще жива. У нее же ничего не оставалось. Берк приказал ей прекратить, и она должна повиноваться.

Берку отчаянно хотелось признаться, что он знает правду, но не был уверен, как это воспримет Ариель. Пока с лихвой достаточно и того, что она услышала о венчании — пусть попытается осознать это. Кроме того, Берк понимал, что боится за себя, боится своей реакции, если она сама расскажет о том, что произошло за последние три года. До конца жизни Берк не забудет беспомощной ярости, охватившей его, когда он осознал истину. Его прелестная невинная девочка в лапах этого чудовища!

Никогда, никогда он не простит! До сих пор страшная картина стояла перед глазами. Была поздняя ночь, их брачная ночь. Ариель металась в жару и хрипло, с трудом, дышала. Берк обтирал ее прохладной водой, рассеянно думая, что в самых буйных фантазиях никогда не представлял, что их первая ночь будет именно такой. Наконец он перевернул ее на живот, перекинул толстую косу через плечо и начал водить мокрым полотенцем по спине и ногам, медленно, осторожно, повторяя про себя латинские склонения, чтобы держать в узде собственные желания. Свеча неожиданно погасла; Берк остановился, чтобы зажечь другую, и случайно поднял ее повыше. И тут он впервые присмотрелся к обнаженной девушке. Свет упал на ее голую спину, и Берк замер. Сначала он машинально покачал головой. Наверное, это причудливая игра теней обманула его. Но все оказалось правдой. Жестокой правдой. Берк поднес свечу поближе, легко коснулся кончиком пальца белого шрамика. Потом еще одного. Как их много!

Берк осмотрел ее бедра и ягодицы, все в белых рубцах, и ему хотелось закричать, завыть, но он сдержался. Все равно это не поможет. И ничего уже не изменит.

Берк закрыл глаза, не в состоянии осознать реальность. Ее отец? Ее сводный брат? Но Берк решительно тряхнул головой. Нет, ее муж, конечно. Вот почему она так страшится мужчин и не хотела выходить, за него замуж!

Чудовищность ситуации оглушила Берка. Он продолжал вытирать ее мокрой тканью, пока наконец лихорадка не унялась и жар не спал. Берк осторожно перевернул ее на спину, увидел несколько побледневших шрамов на груди и животе и, конвульсивно сглотнув, лег рядом с Ариель прижал ее к себе, пытаясь все хорошенько обдумать. Избивать шестнадцатилетнюю девочку. И не просто какую-то девочку, а благородную даму. Истина оказалась невероятной, и он сомневался, что поверил бы этому, если бы перед глазами не было доказательства.