Паутина обмана - Елена Рейн

Духота воздействовала на тело. Черную триаду бросало то в жар, то в холод. Сейчас неимоверно испытывала жажду.

– Любимая, тебе плохо? – вдруг спросил альфа.

Его голос и обращение вызвали дрожь во всем теле. Притом… против желания. Тина закрыла глаза, пытаясь справиться с давлением, которое подлинно шло от альфы, и кивнула.

– Да, можно воды…

– Конечно, – выдал мужчина и посмотрел на парня. Тот неожиданно растерялся и покрутился на месте. Не понимал, куда идти или… о чем просят. Последнее черная триада отсеяла, оставляя первый вариант.

Он здесь впервые? Или забыл? Страдает амнезией?

– Я сама, – ответила сестра, поспешив к брату, прикасаясь рукой к плечу, как бы успокаивая, и вышла из гостиной.

Женщина прокашлялась и продолжила:

– После случилось несчастье. Ты заснула, и разбудить тебя не смогли. Все пожимали плечами. Что мы только не делали, ничего не помогало. И тогда мы отвезли тебя к шаману.

– К шаману? – переспросила Тина. История ее жизни оказалась интригующей с неожиданными поворотами.

– Да. Он отправил нас домой, сказал, что сделает все возможное.

– И где он жил?

– В тахарском лесу.

– Там рядом сиротский приют, верно?

– Да. Через десять дней он приехал и сказал, что ты умерла. Так как денег мы ему не оставили, он отнес тебя на мертвую реку. Туда отвозят усопших…

– Бездомных и больных… – помогла ей Тина, не обращая внимания на девушку, с улыбкой протянувшую ей стакан с водой. Показывала свое дружелюбие, но не получив ничего, она смущенно поставила стакан на стол и поспешила к матери.

– Дочка… – воскликнула женщина, обращаясь к черной триаде, и прижала руку к груди, – если бы я только знала. Но откуда? Мы выплатили шаману деньги, что обещали за лечение и простились с тобой.

В глазах женщины стояли слезы. Она с надеждой смотрела на девушку, но Тина не могла себя заставить подойти к ней и успокоить. Что-то не позволяло даже рассматривать такой вариант.

Ощущая непонимание и обиду всех родственников, Тина проговорила:

– Простите… мне нужно пройтись. Я плохо себя чувствую.

Оборотень поднялся, решая пройтись вместе с ней, но Тина остановила его, подняв руку.

– Я сама. Пожалуйста. Мне нужно…

Двигалась спокойно, пусть мечтала броситься со всех ног. Ей не хватало воздуха. Почти дошла до двери, когда остановилась и спросила:

– Где могила моей матери?

На лице женщины появился страх. Она сглотнула и выдохнула:

– Там… на пустыре с левой стороны. За ветхой постройкой. Ты увидишь палку с лентой.

В сердце девушки вспыхнула обида. Она смотрела на печальное лицо женщины и кое-как сдерживала себя от грубых слов. Вот так Мира любила свою сестру?

– Ты должна понять – мы жили бедно. До смерти твоей матери дела стали совсем плохи: кредиты, займы, мы не могли себе позволить достойного погребения.

Тина кивнула и вышла из комнаты. С каждым шагом она двигалась решительнее, и ей становилось легче. Когда оказалась на улице, смогла с облегчением вздохнуть. Боль проходила.

Спустя долгих семь минут, черная триада смогла найти постройку. Мира указала неверный путь к ней. С правой, а не с левой стороны. Будто забыла или вовсе не жила. Но стоило увидеть постройку, как в голове вспыхнули воспоминания. Это ведь ее клетка…

* * *

15 лет назад

Ледяной ветер с силой бил в доски, просачиваясь внутрь небольшой постройки, накрывая холодным потоком. Девочка не могла согреться. Она смотрела с надеждой на дверь и ждала. Дождь лил как из ведра. Оставалось лишь с грустью наблюдать за каплями, протекающими через крышу и скапливающимися в лужи в квадратной сарайке, где она сидела в соломе, пряча руки под кофту.

Послышались шаги. Девочка скривилась, отворачиваясь в сторону. Лучше бы дальше сидела одна.

– Давай быстрее!

– Тут лужа! Я намочу ноги! – послышался тонкий капризный голосок девочки.

– Пошли быстрее, пока мамка спит.

Свет от фонаря ударил в лицо. Тина не реагировала, не поднимала голову. Не хотела, чтобы заявившиеся гости радовались. Лишь это придавало сил.

– Эй, проклятая, еще сидишь? Замерзла?

– А что ей еще делать? – захихикала девочка с длинными косичками, безобразным темно-бордовым пятном на лице. О нем она вспоминала, лишь когда видела светлое личико своей двоюродной сестры. Обида обволакивала маленькое черное сердце, девочка отыгрывалась на сиротке.

– Мы с гостинцем пришли. Мать пирог приготовила, – похвастался мальчик и достал кусок из кармана. Повел им в разные стороны и усмехнулся.

Маленькая девочка вытерла грязной рукой нос и шмыгнула. Вторые сутки она здесь под замком. Уж очень хотелось кушать. Но даже этот черствый кусок ей нужно заслужить. Запах плесени заполнял ноздри.

– Ты попрыгай и полай! Десять раз! – предложил мальчик.

– Нет, мало! Она ведьма!

– Пусть пятнадцать, и тогда заслужит свой кусок, – согласился брат девочки.

– Ой, а я тоже проголодалась… – заявила сестра, доставая из кармана что-то аппетитное на вид и запах, вталкивая в свой рот. Долго жевала, закрывая глаза от восторга.

Тина до крови прокусила потрескавшиеся губы и посмотрела на свои руки. Грязные и в волдырях. Позавчера рвала крапиву в поле и случайно в пучок ухватила ядовитый цветок. Тетя Мира заметила и наказала ее, решив, что девочка удумала всех отравить.

Неизвестно, сколько дней она еще здесь проведет. В такие моменты тетя всегда громко кричала, проклиная племянницу. Тина привыкла и не реагировала. Она знала причину этой ненависти. Ее жизнь всегда была напоминанием о том, что своим появлением на свет она убила свою мать. Тетя Мира не могла простить потерю по сей день.

– Ну что, хочешь есть или нет?

Хотела. Очень сильно. Так сильно, что желудок скрутило.

– Уходите, – буркнула она и отвернулась. Сейчас бы она не отказалась от заплесневелого куска. Но его все равно не отдадут, неважно сколько бы раз она прыгнула или гавкнула. Больше Тина не верила словам. Лишь глазам, в которых плескались ненависть и презрение.

– Ты посмотри какая! Ведьма! Нищенка! Как смеет с нами так разговаривать? – не унималась несносная дочь тети Миры.

– Да ладно, Тина сейчас хорошо подумает и все сделает. Ну а мы поможем… – произнес мальчик и подошел ближе к девочке. На расстоянии вытянутой руки он остановился и ехидно поинтересовался: – Ну что, ты подумала?

– Уходите… – Тина обняла себя за плечи и закрыла глаза. Не хотела видеть. Никого. И почему вечно к ней пристают? Чем так не угодила?