Люся, которая всех бесила - Тата Алатова

— И яга Колю? — вздохнула Люся.

— И яга Колю. Сдались тебе эти яги!

— Ну должна жа быть у девушки мечта! Во всех сериалах, кстати, к маньякам прилагаются герои-спасатели, мне Нина Петровна рассказывала. А у меня что?

— А у тебя пицца, — и Ветров стащил с ее тарелки один кусочек.

— О, начальник явился, — приветствовал Люсю флегматичный боян Зорин, когда она добралась наконец до конторы. — А мы уже решили, что ты изменяешь нам с другой редакцией.

— Как у нас дела?

— Костя уехал в соседний город — по делу русалки, помнишь? Тамошняя полиция собирает пресс-конференцию, и он надеется урвать эксклюзивчик. В городе два легких ДТП и один пожар на стройке — на крыше загорелся рубероид. И еще кое-что, Люся, — добавил он так неуверенно, что она немедленно насторожилась.

— Что кое-что?

— Ну в общем, твоя сестрица опять отличилась и вляпалась в новый скандал.

— Господи, — процедила Люся, — выпусти дуру из тюрьмы, и хлопот не оберешься. Показывай, что там.

Зорин повернул к ней монитор, где была открыта страница желтой онлайн-газетенки. На снимке Катька в весьма расхристанном виде восседала на коленях у мэра города. Тот выглядел довольным таким положением дел. Судя по всему, снимок был сделан в приватной кабинке дорогого ресторана. Судя по качеству — с камеры наблюдения.

— Та-ак, — медленно протянула Люся, — откуда слив?

— Ресторан объявил, что их хакнули, — с явным сарказмом поделился Зорин. — А камеры у них стояли для безопасности, а не слежки за клиентами… Ну да, в приватном кабинете… В общем, скандал! Не, у нас, конечно, за аморалку с должности не снимают, тем более — кто устоит перед ярилкой. Но мэр занял свое кресло благодаря своему тестю. Вряд ли тесть продолжит его поддерживать после таких фото. В общем, пока-пока, чувак, ты все равно плохо справлялся со своими обязанностями.

— Скучные политические дрязги, — резюмировала Люся, — и Катька в образе провинциальной Моники Левински. Тоска смертная.

— Так мы даем эту новость, начальник? У нас и «рыба» готова, ждем твоего решения.

Люся задумалась.

С одной стороны, политику она не любила.

Да и подобная пошлость — не формат их издания.

С другой стороны, новости есть новости. Какие уж есть.

— Даем, — определилась Люся. — Люди имеют право на информацию, даже такую. Как Катька вообще попала на колени к мэру, кто-нибудь мне объяснит?

— Ярила же, — отозвался Зорин с таким видом, будто это закрывало все вопросы.

— Маш, — Люся помахала рукой перед монитором Волковой, которая как обычно работала в наушниках и не обращала внимания на происходящее в редакции.

— А? — та моргнула и подняла взгляд.

— Ты написала рекламный материал для кафе «Нет»?

— Там такая ерунда, Люсь, — Маша стянула наушники и потянулась. — Эта Вероника, владелица кафе, рассказывает не про бизнес, а про свою любовь с Павлом Ветровым. То ли мемуары гейши выходят, то ли плач Ярославны. Понятия не имею, как собрать из такой фигни нормальную рекламу.

— И эта с придурью, — с досадой сказала Люся. — А нормальные люди в этом городе остались? Или одни мерзавцы и психи?

— В отпуск тебе пора, — диагностировала Волкова, — на меня когда накатывает, значит, переработала до ненависти к человечеству. Неделя с книжкой у моря, и все пройдет.

Ну да.

Только вместо недели у моря у Люси марафон с маньяком.

И Ветров в качестве постоянного элемента, который бесит.

Редактор-кащ Синичка на вопрос Люси задумалась надолго.

— Нет, — сказала она, — ничего хорошего о коркорах я не знаю. Разве что сказку века этак четырнадцатого о том, как змей о трех головах спас деревню от чудища на трех ногах.

Чего еще ждать от понедельника? Только змеев и чудищ.

В своем кабинете Люся еще немного посмотрела на фото Катьки.

Хороша, даже сквозь плохое качество снимка.

Вот что с ней делать?

Сестрица как будто целенаправленно притягивала к себе неприятности.

Захлопнув ноутбук, Люся растянулась на диване и злобно посмотрела на кнопочный телефон.

И тут он зазвонил, да так громко, пронзительно, противно, что она чуть на пол не скатилась.

— Да? — рявкнула в трубку.

— Привет, Люсь, — голосом Деда-Дуба сказал допотопный мобильник, — сестрица-то твоя вона что…

— А… ага.

— Совсем бедовая девка.

— Угу.

— Люсь, а давай чаю попьем?

— Давайте, — обрадовалась она.

Деда-Дуба, который до Ветрова занимал пост начальника видовой полиции, она не то чтобы прям любила, но уважала. Работали они с ним по-разному, но в целом ровно.

— Ты у себя?

— У себя, у себя.

— И я у тебя. Сейчас поднимусь.

Люся вскочила на ноги, вышла в приемную, предупредила Ольгу, чтобы та заварила им вкусного чая с конфетками, и встретила Деда-Дуба лично, приняв у него пропитанное холодом и влагой пальто.

Пенсия пошла ему на пользу: посвежел, помолодел даже домовик, преисполнился некой умиротворенности, которой раньше за ним не замечалось.

— Я вам звонила, — сказала Люся, когда они расположились в ее кабинете, — а вы не отвечали. Вжух! И вместо приличного Дмитрия Юрьевича какой-то склизкий Павел Викторович. Шок.

— Это все китаевские происки, — кивнул он. — Впрочем, я не в обиде. Тридцать лет на службе, пора и честь знать. Я ведь к тебе с просьбой, Люся.

Ну вот!

А просто так, без всякого повода, к ней уже и заглянуть нельзя?

Однако Люся не стала возмущаться. Молчала, ожидая продолжения.

— Дочь у меня была, — скорбно начал Дед-Дуб, — росла-росла, а потом стала навью.

— О господи, — вырвалось у нее. Таких подробностей Люся о старом видовике не знала.

— Двадцать исполнилось девочке, когда она решила отравиться от несчастной любви, да испугалась в последний момент… Пятнадцать лет потом пробыла нежитью, в деревне у тещи пряталась от людей.

— Дмитрий Юрьевич… — растерянно пролепетала Люся, не зная, что и сказать.

Наверное, нет страшнее участи для родителей, чем самоубийство ребенка.

Всю жизнь потом спрашивать себя и гадать: а мог ли ты предотвратить, защитить, уберечь?

И отвечать себе: мог, мог.

Не увидел.

Не почувствовал.

Не обратил внимания.

— Я когда твое интервью с навью прочитал, у меня душа перевернулась. Угробят