Одна судьба на двоих - Casperdog

Микроавтобус подьехал вплотную к незаметной двери и Наталья, сдвинув в сторону дверь, чуть ли не пинками и тихими ругательствами выгнала двойняшек из машины.

- Пять шагов прямо по коридору и замрите. Cтойте на месте, пока к Вам не подойдут.

Антон, подхватив зевающую сестру, чуть ли не волоком протащил её положенные шаги и остановился в ожидании встречающих. Наружная дверь медленно закрылась, щёлкнул замок и наступила тишина. Хорошо хоть в коридоре, где они стояли, горел дежурный свет.

- Какая-то хренотень получается, а не командировка. Всё началось обыденно, а сейчас как в штатовском боевике. Сменяются люди, машины, а главные герои напоминают манекенов, от которых ничего не зависит. Одним словом «экшн». Скорее бы оказаться дома и забыть всё это как странный и страшный сон.

- Братик, так и дома всё может не закончиться, как ты не понимаешь? Кому мы так мешаем, что нас пытаются уничтожить?

- Милая. Нет ответа на твой вопрос, но вот сомнения у меня, что хотят именно что уничтожить. Скорее повторяется история с Катей. Уж много несостыковк и каких-то несуразностей во всём.

- Ты думаешь, что нас хотят насильно вывезти за границу?

- Может и это, но неужели руководители тех, кто устроил за нами охоту, не понимают, что мы никогда не будем на них работать, да и не имеется у них шансов сделать это насильно.

- А может всё же шансы есть? Например, угрожая тебе, что меня убьют или станут мучать…

- Ринушка, мы об этом говорили не раз на протяжении своей жизни и приняли окончательное решение, что один из нас не останется на земле, потому что жизни не будет. Или ты поменяла мнение?

- Нет, братик. Лучше уйти свободной, чем провести остаток жизни в неволе.

В конце короткого коридора открылась дверь и оттуда послышался до боли знакомый и родной голос.

- Не думал я, что услышу столь решительные слова от своих малышей. Чего замерли? Не верите, что это я? Идите и убедитесь.

- ПАПКА!!! – одновременно заорали двойняшки и вскоре повисли на шее пожилого мужчины.

- Так, слезли с шеи живо, а то мне одного из Вас не поднять, а тут оба повисли.

- Папочка, любимый, мы соскучились!!!

Арина не только не послушалась, а вообще, в полном смысле слова, повисла на отце, правда Антон послушался и чуть ослабил хватку, но руки отца так и не отпустил.

Лицо мужчины было строгим, но дети прекрасно знали что творится у того в душе.

- Всё, доча, освободи старика от своих объятий и лобызаний, а то здесь и душу оставлю. Ты забываешь, что я уже давно старенький и меня нельзя тревожить по пустякам. Вы же врачи, должны понимать всю опасность психологических встрясок в моём возрасте.

- Пап, посколько мы именно что врачи, поэтому и заявляем тебе, что ты, к счастью, совершенно здоров и только пытаешься вызвать нашу жалость к себе, причём совершенно безосновательно. У тебя мышцы крепче, чем у большинства наших сверстников, так что прекрати играть спектакль.

Мужчина крякнул от досады и, легко отцепив дочь от себя, совершенно спокойно поднял её чуть ли не над своей головой, а потом осторожно и даже нежно поставил на ноги.

- Вот не интересно с Вами, честное слово. Нет, чтобы были нормальными, как все Ваши приятели, так уродились на мою седую голову – сразу диагностика и неутешительный для меня вывод.

- Папка, какой неутешительный? – взорвалась дочь. – Наоборот ты должен быть довольным, что рядом с тобой лучшие врачи-диагносты России, да и не только диагносты.

- Ой, дети-дети. Наслышан я, что Вы натворили в госпитале.

- Да ничего мы не натворили, пап, - смущённо пробурчал Антон. – Мы делали свою работу на совесть, не филоня и не занимаясь пустобрёхством. Кстати, и твоего кореша подлечили.

- Антон. Ты уж, если говоришь, то выражайся нормальным языком, без всякой фени, или как там называется Ваш молодёжный сленг?

- Это, как ты говоришь, слэнг твоей юности, пап, так что мимо.

- Папуль, - промурчала Арина, вновь прилипнув к отцу. – Ты как всегда начинаешь бурчать не по делу. Хватит изображать из себя динозаврика, будь самим собой, очень тебя просим.

- Дети-дети. И что мне с Вами делать?

- Как что? Радоваться встрече искренне и не играя в старопёра, уж прости, пожалуйста, но ты пытаешься перед нами выглядеть именно так. Давай уж возвращайся в обычное состояние.

- Засранцы, вот Вы кто, – мужчина улыбнулся и, протянув сильные руки, сграбастал детей в охапку и прижал их к себе. – В кои-то века захотел, что бы меня пожалели и обласкали как старичка, так нет… Сразу в лоб – здоров как лось, поэтому не придуривайся, так?

- Пап, всё, закончили, - проворчал Антон. - Лучше скажи, каким боком здесь оказался?

Мужчина посмотрел на дочь и тихо проговорил.

- Аринка, я так понимаю, что мне юность твоего брата передаётся, а ему взамен моя старость. Стал ворчливым и брюзгой. Всех во всём подозревает и никому не верит, даже родному отцу.

- Не стал я таким, папа, - Антон даже немного обиделся на слова отца. – А если и появилось что-то такое, так лишь потому, что отца родного видим раз в три месяца, да и то мельком. Хочешь-не хочешь, а станешь поневоле брать на себя роль вожака маленькой стаи.

- Ты на меня наезжаешь с укорами? – удивился Ярый-старший. – Не много ли на себя взял?

- Не много, пап. Столько беру, сколько могу нести по жизни. И не укоры это, а констатация фактов. Мама безумно скучает, не только мы, хоть и вида не подаёт.

Мужчина словно споткнулся, резко закрыв рот, хотя у него на языке готовы были сорваться очередные ехидные слова. Он внезапно стал серьёзным и строгим. Таким, каким его всегда с самого раннего возраста помнили двойняшки, хотя знали, что для отца они бесценны и его любовь безгранична.

- Ну, хорошо, - нормальным ровным голосом, словно до этого и не было произнесено множества других слов, продолжил Ярый. – Мне известны подробности всех Ваших приключений и действий. Стоп, Антон. Будешь говорить после того, как я закончу. Продолжу. В курсе всех Ваших таинственных и необъявленных манипуляций в госпитале перед